Введение в Саентологическую этику

В вопросе правоты или неправоты может возникнуть большое количество туманных размышлений. Не существует абсолютной правоты или абсолютной неправоты. Правота не состоит из нежелания вредить, так же как и неправота не состоит из одного только не нанесения вреда.

Существует иррациональность, связанная с тем, что человек хочет «быть правым», которая не только делает недействительной узаконенную проверку на нормальность психики, но также объясняет, почему некоторые люди поступают очень неправильно, настаивая на своей правоте.

Ответ заключается во врождённом побуждении каждого человека «пытаться быть правым».Это настойчивость, которая быстро становится далёкой от правильного действия. И это сопровождается попыткой сделать других неправыми, как мы наблюдаем у сверхкритичных людей. Даже в бессознательном состоянии человек всё ещё продолжает быть правым и продолжает делать других неправыми. Это — последняя ступень критицизма.

Мы видели «защищающегося человека», находящего объяснения самой вопиющей неправоте. Это также является «оправданием». Человеку, который пытается объяснить какое-либо поведение, почти все объяснения кажутся совершенно правильными (независимо от того, насколько они неправдоподобны), поскольку он всего лишь настаивает на собственной правоте и на неправоте других.

Нами давно уже было сказано, что то, чем не восхищаются, имеет тенденцию продолжать существовать. Если никто не восхищается человеком за то, что тот прав, то «способ быть правым», свойственный человеку, будет продолжать существовать, как бы безумно это ни звучало. Те учёные, которые аберрированы, похоже, неспособны воспринять многие теории. Они не могут сделать этого потому, что они больше заинтересованы в утверждении собственной странной правоты, чем в поиске истины. Таким образом, мы получаем странные «научные истины» от тех людей, которым следует быть более мудрыми — включая покойного Эйнштейна. Истина устанавливается теми, кто обладает широтой кругозора и уравновешенностью, чтобы также замечать то, в чём они неправы.

Вы слышали некоторые весьма абсурдные споры, которые затевались в толпе. Поймите, что говорящий был скорее заинтересован в утверждениисвоей собственной правоты, чем в том, чтобы быть правым.

Тетан пытаетсябыть правым и боретсяс тем, чтобы быть неправым. Это не имеет отношения к тому, чтобы быть правым в чём- то,или к тому, чтобы, на самом деле, поступать правильно. Это настойчивость,которая не связана с правильностью поведения.

Человек пытается быть правым всегда,правым до последнего вздоха.

Тогда как же вообще случается так, что человек бывает неправ?

Это происходит так.

Человек совершает неправильное действие, случайно или по недосмотру. Неправильность этого действия или бездействия входит в конфликт со стремлением человека быть правым во что бы то ни стало. Поэтому человек может пойти дальше и повторить неправильное действие, чтобы доказать, что оно правильно.

Это основа аберрации. Все неправильные действия являются результатом ошибки, за которой следует настойчивое утверждение своей правоты. Вместо исправления ошибки (что включило бы признание своей неправоты) человек настаивает на том, что данная ошибка была правильным действием, и поэтому повторяет её.

По мере того как человек опускается по шкале, ему всё труднее и труднее признавать, что он был неправ. Более того, подобное допущение вполне могло бы быть губительным для еш;ё оставшихся у него способностей или здравомыслия.

Ибо правота — это тот материал, из которого построено выживание. И по мере того как человек приближается к последнему, самому низкому уровню выживания, он может только настаивать на том, что он прав, поскольку поверить, даже на мгновение, в свою неправоту — значит сделать шаг к погружению в забытьё.

Последняя защита любого существа — это: «Я был прав». Это относится к кому угодно. Когда эта защита сломлена, свет меркнет.

Таким образом, мы сталкиваемся с отвратительной картиной правоты, отстаиваемой вопреки тому, что налицо вопиющая неправота. И любой успех в том, чтобы заставить человека осознать свою неправоту, немедленно приводит к деградации, бессознательности или, в лучшем случае, к утрате индивидуальности. Ни Павлов, ни Фрейд, ни психиатрия так никогда и не поняли, насколько тонкого подхода требует данная ситуация, и поэтому оценивали и наказывали преступников и сумасшедших, подталкивая их тем самым к дальнейшим преступлениям и безумию.

Всё правосудие в наши дни содержит в себе эту скрытую ошибку, заключающуюся в том, что последней защитой человека является убеждение в личной правоте вне зависимости от обвинений и улик, и что попытка заставить другого почувствовать себя неправым приводит только к деградации.

Но всё это было бы безнадёжным тупиком, ведущим к крайне хаотичному положению дел в обществе, если бы не один спасительный факт.

Все повторяющееся и «неизлечимые» случаи неправоты, проистекают из того, что люди используют свою последнюю защиту, «пытаются быть правыми». Таким образом, компульсивную неправоту можно исправить, неважно, насколько безумной она может казаться или насколько дотошно кто-то настаивает на правоте этой неправоты.

Добиваться от нарушителя признания его неправоты — значит способствовать дальнейшей деградации человека, и даже бессознательности или гибели. Таким образом, цель наказания не достигается, а эффективность его минимальна.

Но, добившись, чтобы нарушитель перестал компульсивно совершать и совершать какие-то неправильные поступки, вы можете затем излечить его от этой компульсивной неправоты.

Но как?

Восстановив способность быть правым!

Это имеет безграничное применение; в обучении, в искусстве светского общения, в супружеских отношениях, в юриспруденции, в жизни.

пример: жена, готовя обед, постоянно сжигает его. Несмотря на брань, угрозы развода и всё остальное, компульсия не прекращается. От подобных проявлений неправоты можно избавиться, если сделать так, чтобы она объяснила, что правильнов том, как она готовит. В некоторых крайних случаях, это, вполне вероятно, вызовет яростную отповедь, но если этот вопрос сгладить, это всё стихнет, и счастливая жена перестанет делать так, чтобы обед подгорал. Если продолжать делать это до достижения идеального результата (что вовсе не обязательно для того, чтобы эта конкретная компульсия прекратилась), то она вспомнит какой-то момент в прошлом, когда у неё случайно подгорел обед и она не смогла посмотреть в глаза тому факту, что она сделала что-то неправильно. С тех пор, чтобы быть правой, она должна, была делать так, чтобы обеды подгорали.

Зайдите в тюрьму и найдите ходя бы одного заключённого в здравом уме, который бы говорил, что он поступил неправильно. Ни одного не найдёте. Только последние доходяги скажут это из страха, что им сделают больно. Но даже они не верят, что они поступили неправильно.

Судья, выносящий приговоры преступникам, остановился бы и призадумался, осознай он, что ни один из приговорённых злодеев на самом деле не считал, что поступал неправильно, и никогда в это не поверит, хотя, возможно, будет признавать это, чтобы отвести от себя гнев.