Ввысь к небесам. История России в рассказах о святых

Смута в сердцах — раздрай в государстве

Как говорят летописи, «по грехам нашим» приходят на Россию беды и страдания. Страшным было время рубежа XVI–XVII веков, Смутным его стали называть в России.

Разруха в государстве началась с убийства — таинственной кончины наследника престола царевича Димитрия, младшего сына Иоанна IV. Неразгаданная доселе причина смерти послужила началом борьбы за престол различных кланов и группировок, тех или иных соискателей. Западные государства радовались смуте в Москве, жаждали поживы в обстановке тревоги и разобщенности. Думали они даже, заняв в России царский престол, лишить ее главного — православия.

^{«Страдания} нам по грехам нашим, спасение — по нашей вере…» Икона Божией Матери «Казанская»

В 1598 году умер бездетный царь Феодор Иоаннович. Без права наследования престол занимал умный царедворец Борис Годунов. Он был братом жены царя царицы Ирины. Народ надеялся, что она будет править Россией, но она ушла в монастырь. Народ не любил Годунова, хотя справедливо будет сказать о том, что его политика — внешняя и внутренняя — была направлена на укрепление России (например, возвращение новгородских земель, освоение Западной Сибири и Поволжья).

В годы правления Годунова святитель Ермоген был митрополитом Казанским, руководил строительством церквей, просвещением народа, крещением в христианство язычников.

Самозванец

Россия призвала митрополита к служению в Москве во время пришествия в нее самозванца Юрия Богдановича Отрепьева (в монашестве Григория), который назвался царевичем Дмитрием, якобы чудесно избежавшим своей гибели в Угличе. Но Лжедмитрий (позже историки его будут определять как Лжедмитрий I) был ставленником польской знати и Ватикана. Первым из русских воспротивился воле незаслуженно венчанного царя именно святитель Ермоген. Ведь Лжедмитрий I, вторгшийся вместе с польско-литовским отрядом в Россию, не просто хотел занять престол русского царя, но и поставить рядом с собой польскую католичку Марину Мнишек. Он требовал венчать его с ней как царя, но с сохранением ее латинской веры.

^{Священномученик Гермоген, Патриарх Московский и всея Руси. Икона. 1910-е гг.}

Боярская дума оцепенела от такой наглости и трусливо молчала. Ставленник Лжедмитрия I патриарх Игнатий уклончиво заявил:

— На твоей воли сие буди, государь.

Но раздался услышанный всей Россией голос Казанского митрополита:

— Непристойно христианскому царю жениться на некрещеной, вводить ее во святую церковь и строить римские костелы. Из прежних русских царей никто так не делал.

Самозванец возмутился, закричал на святителя. Но Ермоген оставался непреклонен. Тогда Лжедмитрий I приказал сослать митрополита в Казань, «сан святительский с него снять и в монастырь заточить».

Патриарх Игнатий принял политическое, неправославное решение: он только миропомазал Марину и, не окрестив ее, допустил к таинству брака с Лжедмитрием I.

Не мог смириться в своей злобе Лжедмитрий I с Ермогеном. Святитель готовил себя к тому, что изменники России убьют его, но в мае 1606 года восставшие нижегородские и московские ополченцы убили самозванца, сожгли и выстрелили его прахом в ту сторону, откуда он пришел, — на Запад.

^{«Царица Марфа обличает Лжедмитрия». Раскрашенная литография по эскизу В. Бабушкина. Середина XIX в.}

Собор иерархов — высокопоставленных деятелей церкви — России лишил Игнатия Святительских одежд и отослал его простым чернецом (монахом) в монастырь. Пришедший к власти русский царь Василий Иванович Шуйский, отлично сознавая, что святитель Ермоген — именно тот духовный пастырь, который нужен народу в трудное время, возводит его на патриарший престол.

После посвящения было совершено шествие вокруг Кремля. Новый патриарх Всероссийский благословлял народ и читал молитвы о благоденствии Москвы, Русского государства и народа русского. Не успел затихнуть гул выстрела пушки, как разнеслась весть, что убили не Димитрия, а кого-то другого, а настоящий Димитрий, законный царь, жив и движется к Москве. Вот он уже в подмосковном селении Тушино. С ним Марина. С ним многие войска.

Более того, уже и восстания начались против Василия Шуйского. Святитель Ермоген понимал, что Шуйский пришел на престол на время, но в такой момент было лучше, чтобы на престоле был именно русский.

Ермоген установил недельный пост, повелел петь по церквам молебны — Еосподь помог отбить от Москвы мятежников, идущих на помощь Лжедмитрию ЕЕ Народ назвал его Тушинским вором.

Молебен патриархов

Тогда жив был еще первый патриарх Московский и всея Руси Иов — основатель Донского монастыря, историк и писатель. Святитель Ермоген решил воспользоваться его авторитетом и просил приехать в Москву из Старицкого монастыря, где Иов был на покое. Святитель Ермоген в проповеди ярко изобразил грехи народа, преступившего веру отцов, проступки бояр и земства, казачества и стрельцов, принявших самозванца за царя.

Старец Иов в строгой рясе простого инока стал у патриаршего места рядом с Ермогеном. После прочтения челобитной (просительной) и разрешительной грамот молящиеся подходили за благословением к двум всероссийским патриархам. Крестя слабой рукой, Иов говорил с трудом и негромко, но навсегда:

— Чада духовные! Впредь молю вас таковое не творити, крестное целование не преступати!

Это был момент высокого подъема народного духа, смирения тягостной гордыни.

^{Первые пять русских патриархов — Иов, Гермоген, Филарет, Иоасаф, Иосиф. Рисованный лубок. Вторая половина XIX в.}

Пятнадцать тысяч царских воинов, стоявших под Калугою, перешли на сторону мятежников. Растерянный царь решил обратиться за военной помощью к шведскому королю. Против этого резко выступил святитель Ермоген: «Будем уповать на Бога и на народные силы». Но, увы, союз со шведами был заключен. Ни в чем это не помогло России. Вскоре польский король Сигизмунд III вторгся в Русскую землю.

Бояре бесчинствовали. Вчера они служили Шуйскому — заглядывали в глаза, сегодня скакали в Тушино — клялись в любви Тушинскому вору, завтра их видели в Смоленске у Сигизмунда III. Таких лицемерных, ищущих выгоду людей народ называл «перелетами».

Расстроенность коснулась всех сословий русского народа. Изменников патриарх клеймил проклятиями, но истинно кающихся принимал с любовью и увещевал служить России.

Полякам показалось, что дело покорения России окончено, осталось свергнуть с шаткого трона Василия Шуйского, заточить или погубить патриарха, занять Троице-Сергиеву Лавру.

Но просчитались чужеземцы. Лавра выдержала осаду. Почти полтора года осаждали ее отборные войска полководцев Сапеги и Лисовского, непрерывно обстреливали из орудий, лишили подвоза продовольствия — Лавра все выдержала. Иной раз казалось: все, погибла душа России. Нет, она выстояла. Являлся на ее стенах преподобный Сергий, игумен Радонежский, таинственным образом полнились запасы муки, не иссякала вода в источниках.