Вы красивая женщина

– - Мать, хватит.

Евдокия Станиславовна всплакнула при появлении Владимира, стала аккуратно вытирать слёзы белоснежным платочком, села в трагическую позу напротив фотографии Пашки, но усталая Леля, у которой в глазах тоже застыла скорбь, на мать сердито прикрикнула, и женщина успокоилась. Высохли слезы. Лелька не любила фальши и театральности.

Владимир знал, что в этом доме лишний раз не накормят, чаем не угостят, переночевать не предложат. Одна бы Лелька, может, и пощедрее бы была, но с матерью ни-ни, не заведено было у той. Просто удивительно, как Пашка вырос в этой семье таким дружелюбным и приветливым. Поэтому Владимир сразу приступил к делам. Во-первых, он расспросил, как убили Павла. Женщины толком не знали. Им лишь известно было, что осколок угодил в него потому, что бросился защищать невесту, закрыл своим телом. И больше ничего.

– - Вот так, Володя, пожертвовал Пашенька собой ради этой вертихвостки, - Евдокия Станиславовна потянулась опять красивой холеной рукой с белоснежным платочком к своим щедро накрашенным глазам, промокнула их.
– Из-за неё и погиб. Влюбился как мальчишка. Невестой её считал.

– - Какой невестой?
– не понял Владимир.
– Павел вроде женился, он мне звонил. Жена у него была, я так понял.

– - Никакой женой эта вертихвостка не была брату. Мы на свадьбе не гуляли и свидетельства о браке не видели. И на похороны она не пришла, - сердито заговорила, словно ждала этого вопроса, Леля.
– Ни к чему ей было теперь. Деньги не с кого сосать! Не жена Танька ему!

– - Значит, её Татьяной звали. Так она из-за денег, что ли, с ним встречалась?
– спросил недоверчиво Владимир.

– - А что же ей ещё надо было?
– уверенно ответила Леля.

– - Но Пашка-то, мне казалось, очень любил её. Он с восторгом рассказывал про неё. Соловьём заливался, нахваливая свою красивую женщину, - опять возразил Володя.

– - Паша любил свою красотку, это весьма возможно, Таня, в самом деле, очень красива. Никто этого не отрицает. Только кроме красоты у неё ничего и не было: ни ума, ни совести. Слеп Паша был в своей любви к ней, ничего не видел, кроме своей красивой Танечки. Он не хотел видеть, что она глаз на его деньги положила, - ответила Леля.
– Ослепила брата своей красотой. Хищница!

– - А может, она и не была такой красивой. Я её не видела, - сказала Евдокия Станиславовна.

– - Вы что, совсем с женой Пашки не встречались и никогда не видели?
– удивился Владимир.

– - Совсем!
– подтвердила Евдокия Станиславовна.
– При жизни Паша не успел меня с ней познакомить, все некогда ему было. А на похороны Татьяна не пришла. Она один раз только позвонила. Спустя месяц после Пашенькиной гибели, - последовал очередной театральный всхлип, Владимир отметил, как поморщилась Леля.
– Леля с ней говорила. Она посоветовала нам убираться из этого дома.

– - Но я, - вмешалась Леля, - дала ей достойный отпор. Не звонит больше Танька и не появляется. Пусть знает, что я не мягкотелый Пашка. Меня красотой не покоришь.

– - Да, Лелечка, ты хорошо её тогда отчитала, - подтвердила Евдокия Станиславовна.
– Я никогда не слышала, чтобы ты так кричала.

– - А фотографии Татьяны у вас есть?
– спросил мужчина.

– - Я выбросила её, - гордо распрямилась мать Павла.

– - Мы решили, что этой женщине нет места в нашей жизни и нашем доме, - произнесла Леля.

Владимиру показалось, что в словах разумной сестры Павла прозвучала фальшь, как будто переигрывает несколько, подражая матери. С характером Лели достаточно было её взгляда, четко произнесенного слова, чтобы испугаться на всю жизнь. Леля, сдержанная, воспитанная, ругаться и повышать голос она не умела. Ей это было не нужно. Хватало всем её здравых слов, в основе которых лежала железная логика и сильный характер. Все и так невольно слушались Лелю. Она была прирожденным лидером.

Дальнейший разговор пошёл о наследственных делах. У друга была большая сумма на счету в банке. Это Владимир знал. Как-то Павел его выручил с деньгами. Он дал денег, когда Владимира пригласили стажироваться за границей, в сущности, оплатил его пребывание в Канаде. Также другу принадлежало несколько заправок и какое-то количество акций нефтеперегонного завода. Да не какое-то, а довольно-таки много. Плюс загородный дом, в котором сейчас жили мать и сестра, и большая квартира в центре этого города. Но ведь последние годы Пашка жил в Ас-ке. Там тоже у него должна быть недвижимость. Плюс дорогая машина. Обо всем этом и заговорили Леля и Евдокия Станиславовна. Они просили Владимира помочь с оформлением наследства.

– - Все это, Вовочка, надо оформить на меня, - говорила Евдокия Станиславовна.
– Я - единственная наследница Павла.

– - А разве жене он ничего не оставил?
– спросил Владимир.

– - Да не была эта женщина ему женой!
– вскипела тут же Леля.
– Не успели они расписаться. Не зарегистрировали брак. Я это точно знаю. Пашка не приглашал нас на свадьбу. Никто Танька ему. Никто! Не имеет она права на наследство! Всё, что принадлежала Павлу, наше. Она и так, небось, много нахапала!

– - Так ведь они жили вместе!
– попытался возразить Володя.
– Гражданская жена тоже имеет права. И Пашка очень любил её.

– - Нет, не имеет. Это ничего не значит в нашей стране, - ответила Евдокия Станиславовна.
– А что касается любви... У Пашеньки много было женщин. Ты же знаешь это, Володя. Теперь, что, каждой выделять часть наследства?

А Леля ещё проще сказала:

– - Эта тварь ничего не получит. Мы - законные наследники. Это только наше имущество.

И опять её интонация какая-то была не такая, как у неопытной актрисы. Леля никогда не позволяла себе грубо выражаться.

– - Хищницы вы, а не наследницы, - невольно подумал про себя Владимир.
– Сами не знаете, как оттяпать себе побольше.

Всё услышанное очень мало ему нравилось. Владимир не узнавал Лельки. Ну, пусть Евдокия Станиславовна всегда была небольшого ума, но добрая. А что с Лелькой-то? С её мужским умом? С железной логикой? Вслух же мужчина сказал:

– - Зачем так грубо, Леля. Мне хотелось бы встретиться с этой женщиной. С женой Пашки. С Татьяной. Вы случайно её адреса не знаете?

– - Не знаем и не хотим знать!
– сердито ответила Леля.
– Уже полгода прошло, а эта красавица всего один раз позвонила нам.

– - Ты же сама сказала, что ругалась с ней по телефону.

– - Ну и что! Все равно Танька должна была позвонить.

Казалось, что железная логика стала изменять своей хозяйке. Леля, которая умела скрывать свои эмоции, как никто, прямо кипела от ненависти к этой красивой женщине.

– - Ну ладно, - поспешил уйти от этой темы Владимир.
– А какие бумаги остались от Павла? Документы хоть какие-нибудь есть?

– - В том-то и дело, что у нас нет ничего, - театрально-расстроенно произнесла мать Павла.
– Но мы знаем его имущество. И хотим перевести на себя. А документы можно восстановить как утерянные.

– - Да, Володь, помоги нам, - поддакнула Леля.

Владимиру показалось, что он ослышался. Он же никогда ничего подобного не делал и в России не жил последние годы.

– - Вам нужен хороший адвокат, - сказал мужчина.
– Я не справлюсь.

– - Я, было, хотела нанять адвоката, но Леля отсоветовала. Дорого очень. А тут мы узнали, что ты возвращаешься, Володенька. Леля и сказала, что ты наследством и займешься. Мы очень рассчитываем на тебя, - сказала Евдокия Станиславовна.

– - Я врач, а не юрист, - возразил Володя.