Вы призвали не того... Книга 1

Следующим по списку у меня шло Копье Глубокой Бездны. Или как там его обозвал желтомордый мозготрах? Ладно, не суть важно, пусть будет просто Копьем Бездны. Дело в том, что эта жуткая ковырялка не поддавалась оценки. Система только печально пищала в мое бедное ухо и выдавала следующее:

Артефакт Бездны, предположительно мифического ранга. Для привязки к себе и получения информации нужно дать ему напиться крови будущего владельца и призвать Бездну для закрепления договора.

Такую штуку я так и не решился выкинуть. Все-таки, хоть и страшно до усрачки, но рука не поднималась избавиться от предмета мифического ранга. Так что я завернул этот дерьмоядерный пугач в специально оставленный Плащ Невинного Дракона, и теперь этот красный сверток тихо лежал в углу нашей повозки.

Ну и последнее мое приобретение сейчас сидело рядом со мной и опасливо косилось то на меня, то с надеждой посматривало по сторонам, приподнимаясь на козлах как сурикат.

– Ну и че ты так глазенками лупаешь?
– хмыкнул я.

– Да так...
– смутилась плутовка.
– Тут река где-то должна быть. Помыться бы...

– А вот это дело!
– тут же воодушевился я.

Хоть мой костюм и обладал функцией самовосстановления и, как я выяснил опытным путем, еще и самоочистки, но вот чистил исключительно собственную поверхность. А я же, после ночной бойни и всех своих скитаний, выглядел и пах как бомжующий мясник.

А вот сидящая рядом Дось сейчас выглядела намного лучше, чем вчера. Она переоделась в отрытый, среди скопившихся у нас тряпок, костюм из темно-серой рубашки с длинными широкими рукавами, черных свободных брюк, и пары высоких темных сапог на мягкой подошве. Выглядеть после этого она стала совсем как миловидный мальчишка-подросток и, если бы лично не удостоверился в обратном, в приказном порядке заставив ее переодеваться при мне, я бы даже заподозрил трапа в команде. Зато, кроме того, что Доль все-таки женщина и обладательница печального нулевого размера груди, я узнал, что под одеждой она умудряется прятать целый арсенал из двух стальных удавок, трех небольших кинжалов, набора пузырьков с ядами, целой связки метательных игл и сюрикэнов, а также два набора отмычек и моток тонкой проволоки.

– Кроконяшка! К ноге, хрень ты кислотная!
– крикнул я, приподнявшись на козлах.

Мой страхолюдный скакун в тот момент как раз дожевывал какую-то невезучую пташку, которая, пролетая мимо нашего каравана, была сбита метким плевком кислоты.

Блядь, а меня с такой агрессивно-деструктивной хуйней на поводке в город вообще пустят? Сомневаюсь, что стража поверит, что это чихуахуа, просто слегка заболевший... Нужно будет перед въездом хорошенько прочистить мозги этой твари, чтобы не смела жрать прохожих, дома, мостовую, деревья и вообще все, что на глаза попадется!

Пока я размышлял, кислотник быстро нагнал нашу неторопливо плетущуюся повозку с клеткой.

– Так, Дось, садишься на мою зверюгу и вдвоем быстро пробегаетесь по окрестностям. Нюх у Кроконяши отменный, так что речку быстро найдете. Потом возвращаетесь к каравану и мы дружно едем мыться.

– А, может, я лучше пешком?
– неуверенно возразила плутовка, нервно дергая пушистым хвостом.

– Нет, так быстрее будет, - ухмыльнулся я.
– Не волнуйся, не укусит... Слышишь, выкидыш эволюции? Самку не кусать, не грызть, не облизывать и даже не пробовать! Слушаться на время разведки как меня!

Кроконяшка фыркнула, смерила Дось вечно голодным взглядом, к которому, похоже, начали привыкать только я и непробиваемая Антуанетта, но все же позволила девушке залезть в седло.

Вернулась моя разведка уже через полчаса, причем Кроконяша чуть ли не лоснилась от удовольствия, а Дось имела изумительно подходящий к ее глазам салатовый цвет лица. Кое-как отодрав девушку от седла и усадив рядом, я протянул ей фляжку с крепким вином, заначенным мной утром на командирских правах.

Сделав три больших глотка псевдо-лоля начала потихоньку приходить в себя.

– Ну и че ты с ней сделала, морда чешуйчатая?
– спросил я, подозрительно переводя взгляд со слегка захмелевшей плутовки на невинно хлопающую глазками зверюгу.

– Мы нашли реку, - отдышавшись и вернув мне фляжку, сказала Дось.
– А еще мы нашли на берегу каких-то разбойников. Они там кого-то грабили.

– Ох, бля...
– на собственной шкуре испытав повадки кислотника, я уже примерно представил, что там случилось.

– Вот-вот, - поддакнула Дось.
– Хорошо хоть я успела отдать приказ и мирных жителей твоя тварь не тронула.

К реке мы выбрались только во второй половине дня - в отличие от мчащейся напрямик с огромной скоростью Кроконяши, повозкам нужно было выбирать дорогу, да и сами они были довольно тихоходные.

Для стоянки выбрали небольшую песчаную косу, прикрытую кустами с двух сторон. Судя по сложенному на берегу каменному очагу, мы не первые, кто остановился в этом месте. Погодка стояла хорошая, теплая и солнечная, в самый раз, чтобы искупаться.

Речке радовались все, даже бывшие работорговцы.

Ну не зверь же я, в самом деле? Дал долбодрочерам быстро помыться, а то идущий от них запах скоро будет сбивать нас с ног не хуже, чем советских старушек-пенсионерок просмотр жесткой японской порнухи с кальмарами. Правда, после них мы выждали еще какое-то время, прежде чем лезть в воду самим, ибо испытания показали, что ласковый взгляд трех голодных глаз Кроконяшки, нарезающей круги вокруг быстро моющихся пленников, является очень эффективным лекарством от запора и средством удобрения окружающей среды.

Загнав бывших работорговце обратно в клетку продолжать познавать собственное ремесло, так сказать, изнутри, я отогнал их повозку в кусты, чтобы глаза не мозолили ни себе, ни нам. А то полезут бабы мыться, а эти дегенераты по любому дрочить начнут, мешать мне наслаждаться видом.

Убедившись, что между пляжем и клеткой с мужиками достаточно густые заросли, я посадил рядом Кроконяшку, охранять ценный товар, и, позевывая, полез мыться сам, пока остальные были заняты разбиванием лагеря.

Должен сказать, оттирать грязь мелким песком и пучками травы было тем еще удовольствием, но я потихоньку справлялся. Но проблема была в спине - тяжеловато ее нормально помыть без длинной мочалки, к которой привык дома. Так и стоял по пояс в воде, смущая голой жопой девиц в лагере и пытаясь хоть как-то отшрябсти грязь с лопаток, когда сзади раздался плеск. Обернувшись, я увидел подходящую ко мне обнаженную Антуанетту.

Гладкая кожа, на которой, благодаря регенерации, нет ни единого шрама, в меру рельефная мускулатура на высокой стройной фигуре и небольшая грудь с торчащими толи от возбуждения, толи от холода розовыми сосками. Водопад распущенных платиновых волос обрамлял невозмутимое лицо с озорно блестящими серыми глазами.