Вы призвали не того... Книга 2

Ну ебать вас всех по кругу паровозом! Ну почему, если мне попадаются нормальные сиськи, это либо несовершеннолетние лоли, либо враги, либо трупы?! О Великий Ктулху, Ньярланхотеп, Дагон, Создатель, Ра, Анубис, Амон-Сул и Бог наш Император! Ну дайте вы мне хоть пару нормальных сисек! Я что, о многом прошу? А то шляюсь тут с доской, почти доской и непонятной кислотной хуетой! Я герой-попаданец, в конце-концов, или так, хрен побритый, в банку закатанный?! Где мои эльфийские принцессы с буферами шестого размера, мини-юбкой и шлюшным поведением? Где амазонки с тяжелой формой недотраха?! Где кавайные торговки-лавочницы, падкие своими тяжелыми формами на мои героические эпосы?!

Эх, буду в столице, первым делом загляну на рабский рынок. Поищу себе эльфийку. Все! А щас пойду кому-нибудь с горя обрезание не той головки устрою! Хирург был пьян и руки у него из жопы, так что очередь пропала уже после первого наркоза!

В голове как будто кто-то вырубил тумблер с надписью "тормоза", а где-то на грани слышался басистый смех и далекие раскаты электрогитары.

(Алиса - По барабану!)

Выхватив оба гладиуса, я неспешно выбрался из кустов и направился в сторону "ограбления", слушая тот бред, которым рыцари перекидывались с "грабителем". Что-то там о поруганной чести какой-то бабы и мстя всем в чьем-то роду вплоть до десятого колена.

На чью сторону встать во всей этой ахинее я даже не задумывался - однозначно на свою! Ибо шел я урезать законную власть человеков на голову, а, значит, и местную аристократию особо жалеть не стоило.

– Ну че, педики, кто из вас будет локомотивом?
– проревел кто-то на весь тракт.

Эм, это я что ли? Да похуй! Музыка играет!

"Моя земля! Мой дом! Моя голова! Воля ветра в груди!"

– А ты еще кто?
– развернулись все ко мне удивлено.

"Мои слова! Любовь! Да рокот гитар - Все, что нужно в пути!"

– Экзгиб в пальто!
– радостно оскалился я, рывком сокращая дистанцию и врубаясь в толпу "легкой пехоты".

Удар, фонтан крови из обрубка шеи, чья-то отсеченная голова...

"Я знаю сам, зачем иду по земле! С кем мне легче дышать!"

Вскрытое брюхо, из которого на землю вываливаются смердящие потроха. С криками и воплями оставшиеся в живых разбегаются в разные стороны.

"Кому служить! С кем жить! Кого не любить! А кого уважать!"

– Ты что творишь?!
– взвыл высунувшийся из повозки толстый напомаженный мужик в расфуфыренном костюме.
– Ты хоть знаешь, на кого руку поднял?

– А вот и локомотив! Ту-ту!
– по дороге разнесся чей-то безумный смех.

"А если тебе не по сердцу мой путь, Выбери свой или выбери с кем".

Рыцари кинули коней мне на перерез. Оскалившись, я шагом ушел с траектории таранного удара первого, срезая тому подпругу. За спиной раздался грохот кастрюль.

"А мне по барабану вся эта муть, Я не червонец, что бы нравиться всем!"

Второго просто перепрыгнул красивым сальто. В тот момент, когда моя тушка оказалась вверх ногами над его головой, росчерк клинков сделали косплей "всадника без головы".

"Я никогда не жег чужих городов, А свои не берег".

Последний рыцарь умудрился достать меня ударом клинка в момент приземления. Брызнула кровь из рассеченной груди. Успел отклонить туловище, так что пропахало неглубоко, но до ребер точно достало.

"Я никогда не пел для сытых углов, Пел для пыльных дорог".

– Ах ты сука!

Подскочив к рыцарю, я ударом клинка отсек ему руку в районе кисти, после чего схватил верещащего мужика за ногу и с силой потянул на себя.

"Моя душа звенит дождю в унисон, Пенит землю грозой".

Раздался хрус и верещание оборвалось, а ноги рыцари приобрели идеальную растяжку! Хорошенько приложив его башкой об землю, я огляделся.

"Я вышел в мир один, сжигая мосты, Я шел своей колеей".

На ногах остался только тот самый первый рыцарь, которому я просто срезал подпругу, и бледный отчаянно потеющий толстяк.

Рыцарь неуверенно шагнул в мою сторону и тут же получил сокрушающий удар в грудину, снесший его в придорожные кусты.

"А если тебе не по сердцу мой путь, Выбери свой или выбери с кем. А мне по барабану вся эта муть, Я не червонец, что бы нравиться всем!"

Все, музыка отыграла.

Я тряхнул головой, прогоняя наваждение, и удивленно оглядел поле скоротечного боя.

Мда, что-то меня определенно клинит.

Взглянул на толстяка. Тот какое-то время смотрел мне в глаза, после чего вдруг взвизгнул, упал на жопу и натурально обоссался. А на голове у него, готов свое очко на кон поставить, хорошенько так прибавилось седых волос.

Я стряхнул кровь с гладиусов и перевел взгляд на застывшую на бревне бабу с выпученными от шока глазами. Блядь, картина Репина: доска на бревне. Хотя ничего так, вроде симпатичная.

Лет где-то восемнадцать, стройная, собранные в "конский хвост" пшеничные волосы, ясные голубые глаза, плавные черты лица...

Вывод: ебать можно.

– Эй, ты ж вроде хотела этого жиртреста прирезать? Вперед! Путь я тебе расчистил!

– А... А? А, да... благодарю... сэр. Право, не стоило... Я бы и сам справился...

Угу, справился бы он... она...

БЛЯ!

ИТС А ТРАП!!!

Глава 48. Юный мстюн.

Ладно, так, все, я спокоен. Я никого не хочу убить, расчленить, поссать на останки и прикопать вооон под тем зеленым кустиком.

– Дось, - сказал я, не сводя взгляда с трясущегося куска сала и неуверенно приближающегося к нему мальчишки.
– Дуй за пони и аптечкой.

О том, что меня услышали, я мог понять только через связь раб-хозяин, которая явственно давала понять, что притаившаяся в кустах лисица довольно шустро двинулась в сторону остальных членов отряда.

Через эту же связь я чувствовал, что с Кроконяшкой и Жанной все в порядке, а Антуанетта... Сероглазая воительница ощущалась как что-то невесомое где-то далеко-далеко...

Ладно, не будем опять о грустном, у нас тут цирк намечается, так как клоуны свои места уже заняли.

– Ну и чего мы ждем?
– выгнул я бровь, глядя на мальчишку, мнущегося в двух шагах от толстяка.

– Эм...
– неуверенно опустил он глаза.
– Д... Дедушка учил меня, что с безоружными драться п... плохо.