Вячик, не двигай вещи!
Шрифт:
– Но ты же видела!
– Надеюсь, что ты никогда больше не будешь этим заниматься.
Вячик махнул рукой и ушел из кухни. Он
Вернувшись в комнату, Вячик с неприязнью поглядел на самоуверенный портфель, расположившийся на столе, и велел ему убраться со стола, но портфель, конечно, не послушался. Вячик присел на корточки перед чемоданом, вытащил из него горсть фотографических кассет. Он же обещал Люде!
– Мама! – крикнул он. – Я пойду сдам пленки проявлять.
– Что за спешка?
– Я восемь пленок в Англии отснял.
– Архитектурные достопримечательности?
– Там все есть. И достопримечательности, и люди…
– Еще
чего не хватало! В день приезда из-за рубежа! Ты никуда не пойдешь!Мать всегда поощряла увлечение Вячика фотографией. Но не сейчас. У нее были все основания полагать, что Вячика в данный момент волнуют не исторические памятники Лондона, а физиономия той особы. А это следовало пресечь.
– Я пошел, – сказал Вячик. И настроение сразу исправилось. В бунте самое трудное – начало.
Мать не ответила, и ее молчание было красноречивее гневного монолога.
На лестнице Вячика встретила соседка и вместо того, чтобы поздороваться, прижалась к стене. Вячик не заметил ее. Он отстраненно улыбался. А перед ним в воздухе, подобно птичьей стайке, плыли восемь фотографических кассет.