Выбор Бога. Роман о любви
Шрифт:
Как вы себя чувствуете? Голова не болит?
– Давайте об этом больше не будем! Проехали! Я и сама изви-
ниться перед вами хочу, раскричалась. Просто не люблю, когда
меня вот так трогают. Ударилась, конечно, крепко, но платок
толстый голову спас, не так уж и больно. Лежу, в глазах круги
красные. Тут меня сначала за грудь трогают, потом схватили,
потащили…
10
Ольга явно успокоилась, и беседу охотно поддерживала.
– Да я это... Сначала послушал, бьется ли у вас сердце, не
услышал,
могут. Слушай, давай перейдем на «ты». Меня зовут Олег. Как
тебя зовут, я уже знаю, матушка представила.
– Познакомились мы весело! Знаешь, как я испугалась, когда
матушка пришла! – девушка легко приняла предложение Олега. –
Ты представляешь, монахини мне уже рассказывали, а я в первый
раз такое наблюдала: матушка Валентина всегда появляется там,
где она нужна, где в монастыре проблемы какие-то, или как у нас
с тобой ссора, или кому помощь нужна. Монахини говорят,
возникает, как из воздуха, все проблемы решит, кого надо –
пожурит, кого надо – похвалит и опять исчезнет.
– Так и тебе влетит, за то, что шумела и дралась? Кулачек у
тебя жесткий…
– Ладно, не обижайся. Думаю, что простит меня матушка. Если
бы она хотела бы меня наказать, велела бы зайти к ней. А тут
ничего не сказала. Она у нас строгая, но добрая.
– Как это – строгая и одновременно добрая?! Разве так бывает?
– Бывает. Без строгости у нас нельзя. Коллектив у нас большой
только сестер-монахинь больше сотни. Все разные. Организовать
всех сложно…
– Ольга, но ты же не монахиня!
– Послушница, хочу стать монахиней, но для этого еще мне
много предстоит потрудиться в монастыре. И над собой тоже.
– Извини меня за прямоту, такая молодая, красивая, зачем уж
так?
– Считаю, что мне здесь лучше, чем в мире.
– Обидел тебя мир, – догадался Олег.
– Не хочу продолжать эту тему, – Ольга досадливо покраснела,
но уже без предыдущей цветомузыки.
Они добрались до пасеки, где пришлось еще минут двадцать
подождать, в монастыре не торопятся. Олег это понял до мозга
костей, пока наливали две ведерных пластиковых емкости меда
для переправки на кухню попутным носильщиком-мужчиной.
Зато было время пообщаться. Тонкие темы не обсуждали,
говорили о том, какое хорошее лето стоит, что грибов в лесу
11
много, Олег их любил собирать, но времени в этом году не нашел,
поэтому с удовольствием слушал рассказы Ольги о том, где и
какие грибы ей удавалось находить.
Монастырь жил своим хозяйством. Пасека, коровник, грибы,
поля картофеля и ржи – все свое. Олег услышал рассказ о том, как
Ольга впервые доила корову, и о том, какие коровы умные, и
пчелы тоже, о том, что сахар – не для разбавления меда, как
подумал Олег, для изготовления
корма для пчел на зиму,поскольку мед у них забрали, а пчелкам что-то кушать надо....
Наконец, мед для кухни затарили. Обратный путь оказался
несколько длиннее, останавливались несколько раз, чтобы
передохнуть, ведра с медом оказались тяжелее мешка с сахаром,
да и дорога – в гору. Опять болтали. Тут без тонких тем не
обошлось.
– Олег, а ты верующий?
– Конечно!
– Православный?
– Да.
– Тебя родители, крестили и научили молиться?
– Крестить-то крестили, но, ни чему не научили, сам учился.
– А как?
Путь Олега к религии, человека, в общем-то, еще десять лет
назад практически неверующего, был типичен для многих, кто
прошел смутные перестроечные годы. Родители его окрестили,
когда ему было года четыре. Сами из крестьян, в крестьянских
семьях все верили. Но родители не научили сына никакой
молитве, ни тому, как в храме себя вести. Нельзя сказать, что
Олег не бывал в церкви. Захаживал. И в детстве, интересно было
поглазеть на иконы, на немногочисленных молящихся людей. В
годы обучения в институте – свечку к иконе Николая - Угодника
перед экзаменом поставить, подстраховаться, что ли. А
перекрестился первый раз, уже лет двадцать пять ему было, на
отпевании в церкви умершего у приятеля отца. Неловко стало, что
все кругом крестятся, а Олег – нет.
В начале девяностых, когда невыносимо трудно было и с ра-
ботой и с пониманием, как жить дальше, Олег и его жена, он
тогда еще женат был, стали ходить в храм чаще. Несколько раз в
12
году могли и службу отстоять. Жена подарила Олегу серебряный
крестик с позолоченным Спасителем, и Олег носил его, не
снимая.
Но окончательно и бесповоротно Олег пришел к Богу после
следующего случая, вернее череды случаев в его семье и его
жизни.
Уже вроде наладилось с работой и с достатком в семье. Шел к
концу кризис, вызванный российским дефолтом. Хотя и сейчас
приходилось вкалывать без выходных и с длинными рабочими
вечерами, Олег даже смог позволить себе отпуск, первый лет за
пять, тогда съездили с женой Леной в жаркую пряную Турцию.
Наш герой решил сделать давно откладываемую пустяшную
операцию по поводу болезни, о которой актриса Раневская
сказала: «Ни самому посмотреть, ни другим показать!». Лег в
больницу на три дня, а застрял там на месяц – послеопера-
ционное осложнение от халатности хирурга, которому вроде и
денег дополнительно проплатили и литр хорошего виски
поставили. После операции Олег очнулся от невыносимой боли,
буквально на стену бросался. Медсестра не могла вколоть ничего