Выбор богов

— Они не могли тебя слышать, — сказал Джейсон. — И не могли ответить.

Они используют свой мозг для другого. Это были те, кто сказал мне о тебе.

Они знали, что я могу говорить с тобой.

— Значит, есть еще только один, кто может общаться.

— Да. Остальные находятся не здесь, далеко среди звезд. С одним из них ты и разговаривал.

— С этим вторым?

— Не знаю, — сказал Джейсон. — Она никогда не говорила ни с кем, кроме своих. Она с ними здорово общается, независимо от расстояния.

— Значит, ты единственный. И ты не можешь ничего мне сказать.

— Послушай, это старая идея. Никогда не существовало никаких доказательств. Была одна лишь вера. Человек говорил себе: у меня есть душа. Он в это верил, потому что так говорили ему другие. Говорили властно. Без рассуждений и объяснений. Ему говорили это так часто, и он сам себе говорил это тоже так часто, что никогда не задавался вопросом, есть ли у него душа. Но никогда не было никаких свидетельств. Не было никаких доказательств.

— Но досточтимый сэр, — взмолился инопланетянин, — ты скажешь мне, что же такое душа, не так ли?

— Я могу тебе сказать, — ответил Джейсон, — что, как полагают, она есть. Это часть тебя. Невидимая и неощущаемая. Не часть твоего тела. Даже не часть твоего сознания. После твоей смерти она продолжает жить и живет вечно. Или, по крайней мере, предполагается, что она живет вечно, и условия, в которых она оказывается после твоей смерти, зависят от того, каким ты был.

— Кто судит о том, каким ты был?

— Божество, — сказал Джейсон.

— А это божество?

— Не знаю, — сказал Джейсон. — Я просто не знаю.

— Значит, ты откровенен со мной. Я сердечно тебе благодарен за откровенность. Ты говоришь приблизительно то же самое, что тот другой, с которым я беседовал.

— Может быть, найдется еще один, — сказал Джейсон. — Если я разыщу его, я с ним поговорю.

— Но ты сказал…

— Я знаю, что сказал. Это не человек. Это другое существо, возможно, более осведомленное, чем я.

— Я буду с ним говорить?

— Нет, ты не можешь с ним говорить. Это невозможно. Тебе придется предоставить это мне.

— Я тебе доверяю, — звучал голос из клубка червей.

— А тем временем, — продолжал Джейсон, — не будешь ли ты моим гостем?

У меня есть жилище. Там для тебя найдется место. Мы были бы рады, если б ты у нас поселился.

— Я ощущаю, — сказал инопланетянин, — замешательство, которое ты испытываешь при виде меня.

— Я не стану лгать, — ответил Джейсон. — Я действительно испытываю замешательство. Но я говорю себе, что ты тоже, возможно, испытываешь его при виде меня.

Лгать нет никакого смысла, Джейсон это знал. Существу не требуются слова, чтобы понять, какие чувства он испытывает.

— Вовсе нет, — сказало существо. — Я ко всему отношусь терпимо.

Однако, вероятно, нам лучше оставаться порознь. Я буду ждать тебя здесь.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил Джейсон. — Чего-нибудь не хватает?

Что я мог бы тебе предоставить для еды или удобства?

— Нет, спасибо. Мне хорошо. Я ни в чем не нуждаюсь.

Джейсон встал и повернулся, чтобы уйти.

— У тебя чудесная планета, — сказал инопланетянин. — Такое тихое, спокойное место. И исполнено странной красоты.

— Да, мы тоже так считаем. Чудесная планета.

Джейсон вскарабкался по узкой тропке, по которой до того спустился в ущелье. Он увидел, что солнце уже прошло зенит и начало клониться к западу. Вдалеке громоздились темные грозовые тучи, готовые вскоре поглотить солнце. С появлением туч, казалось, тишина в лесу стала еще более глубокой. Он слышал, как тихо ложатся на землю падающие листья.

Где-то далеко слева цокала белка, встревоженная, скорее всего, какой-то своей лесной фантазией. Сегодня — великолепный день, подумал он, совершенно великолепный, и даже если пойдет дождь — он все равно будет великолепным во всех отношениях, кроме одного; и жаль, что его испортила эта свалившаяся на него проблема.

Чтобы сдержать данное инопланетянину слово, Джейсону придется поговорить с Езекией, но если он поговорит с этим самозваным аббатом-роботом, то неизвестно, что может из их разговора выйти. Хотя, может быть, и несправедливо именовать его самозванцем. У кого теперь есть право утверждать, что, при отсутствии заинтересованных людей, роботы не имеют оснований брать на себя задачу поддерживать негаснущей искру древней человеческой веры?

И вот насчет этой веры, подумал он. Почему люди от нее отвернулись? В тот день, когда человечество было куда-то перенесено, вера все еще существовала. Ее следы заметны в ранних записях, которые делал его дед в первой из своих летописных книг. Возможно, она имеет место в несколько ином виде среди индейцев, хотя никогда не проявляется в их общении с Джейсоном. Некоторые, может быть все, молодые люди устанавливают тайные символические связи с предметами окружающего мира, однако сомнительно, чтобы это можно было назвать какой-либо верой. О том никогда не говорилось вслух, и потому, естественно, Джейсон располагал лишь самыми скудными сведениями.

На Земле остались не те люди, подумал он. Если бы та неведомая сила, что унесла куда-то человечество, не затронула другую часть, то древняя вера могла бы по-прежнему процветать, возможно, даже более, чем когда-либо раньше. Но в его семье и среди других людей, которые находились в большом доме на мысе в ту роковую ночь, вера уже была подорвана, оставаясь не более чем цивилизованной условностью, которой они безразлично подчинялись.

Возможно, когда-то она была исполнена смысла. В последующие века вера пережила период пышного расцвета, затем — увядания и упадка, и, наконец, превратилась лишь в тень своего былого могущества. Она стала жертвой неверного поведения человека, его всепоглощающей идеи собственности и прибыли. Люди охотнее строили величественные здания, полные пышности и блеска, чем питали веру в сердце и в мыслях своих. И вот к чему все пришло — ее поддерживают существа, которые даже не являются людьми, машины, которым в определенной мере придали сходство с человеком только вследствие развития технологии и в силу человеческой гордыни.

Джейсон добрался до вершины гряды; лес остался внизу, и в открывшейся перспективе он увидел, как грозовые тучи на западе громоздятся все выше и уже закрыли солнце. Впереди находился дом, и Джейсон зашагал к нему чуть быстрее, чем обычно. Сегодня утром он раскрыл свою летописную книгу, она по-прежнему лежала открытая у него на столе, но он не записал в нее ни строчки. Утром еще нечего было записывать, однако теперь появилось так много нового: приход Горация Красное Облако, инопланетянин в ущелье и его странная просьба, желание Вечерней Звезды читать книги и то, что он пригласил ее прийти и пожить с ним и Мартой. Он успеет кое-что записать до обеда, а после вечернего концерта снова сядет к столу и завершит свой отчет о событиях дня.