Выбор, который делают за нас

— Ты поехала за ним? — удивилась я.

Хотя чему удивляться. Будь я на месте мамы, а Саша на месте папы, я бы так же поступила. Отправилась бы в неизвестность, лишь бы иметь призрачную надежду ощутить тепло рук любимого.

— Не сразу. Я доработала лето, накопив достаточно денег. А потом вместо университета отправилась в Россию как туристка, что бы посмотреть Москву. А потом появилась в кабинете твоего отца типа в поисках работы. Хотя у меня не было знаний русского языка и какого-либо образования. Удивительно, но он меня запомнил. Помог мне с визой и взял своим личным помощником, отправив на курсы по изучению языка. — Мама нежно улыбнулась своим воспоминаниям. — Так же, я жила у него. Нет не с ним, а просто в одной с ним квартире, он мне выделил комнату в своём пентхаусе. Хотя я ни о чем подобном не просила и даже отнекивалась. Все были удивлены, его альтруизмом в отношении меня, не то что я. Моя благодарность не знала границ. Я постаралась выучить русский, и уже спустя месяц понимала его и даже вполне сносно говорила. Именно тогда и узнала, что меня считают его подстилкой. Я бы конечно и рада, но у меня не было опыта в соблазнении мужчин, да и Кирилл виду не подавал, что он желает меня в сексуальном плане. Вряд ли такого мужчину интересовали девственницы, коей являлась я.

— Папа был твоим первым мужчиной? — кажется, я сегодня не престану удивляться.

— Не только первым, единственным. И до сих пор им остаётся.

Моя челюсть упала на пол. А как же все те мужчины, что постоянно окружали маму?

— Я знаю, о чем ты думаешь. У каждой женщины должно быть средство защиты. Так я защищалась от боли, которую причиняли, измены твоего отца.

Сейчас я смотрела на неё другими глазами. Как я могла так ошибаться, считая её стервой, ведь у неё такая тяжелая судьба. Сейчас я отчетливо понимала, что маска эгоистичной суки была нужна, что бы защитить себя от той платы, что потребовала от неё судьба за шанс быть рядом с любимым человеком. А смогу ли я вытерпеть это все, несмотря на всё то, чему меня научила мама?

Я представила, то, что узнаю об измене Александра, и у меня аж в груди скрутило всё в тугой узел. Сразу постаралась отбросить все дурные мысли из головы. Саша обещал уважение и честность. Мужчина, который уважает, изменять не будет. А брачный контракт поможет мне застраховаться от этой боли.

— Как же так вышло, что вы всё же поженились? — мой голос казался чужим, настолько механически он прозвучал.

— Я и сама не знаю, просто не могла поверить в своё счастье и убедила себя, что он всё же меня любит. У него умер отец, я на тот момент уже около года работала и жила у Кирилла. На работе его не было несколько дней, так же как и дома, он не появлялся. Только ему одному известно, куда он тогда пропал. А как-то вечером я вернулась с курсов раньше, а он был не один. Я ушла тогда, разговор у него был приватный, поэтому я решила прогуляться. Вернулась спустя час, столкнувшись на выходе с его собеседницей. Ей оказалась Катя, я тогда еще не знала, что она является женой Сергея. Кирилл спал пьяный в стельку на диване в гостиной, а повсюду были пустые бутылки. Он явно ушел в запой тогда. — Мама говорила как-то в разброс, подбирая слова, видимо боясь, сказать лишнего, того, что не для моих ушей. — Я тогда навела порядок, укрыла спящего мужчину в изрядно помятом костюме, который он не снимал минимум неделю. Утром Кирилл, конечно же, ничего не помнил, и мучился головной болью. Именно с того утра его отношение ко мне изменилось. Даже возникало ощущение, что его цель затащить меня в свою постель как можно скорее. А я и рада, ведь он окружил меня таким вниманием и заботой. Кидал на меня страстные взгляды, шептал комплементы, был очень нежен. На своё девятнадцатилетние, я узнала что беременна. — Мама улыбнулась мне, — я испугалась, ведь до этого видела, как он выписывал чеки и отправлял восвояси нерадивых любовниц. Но он тогда удивил меня, да и всех. Он сделал мне предложение. Конечно, мне пришлось подписать брачный контракт, что бы обезопасить партнёров Кирилла. У нас было все так хорошо, почти пять лет, а потом… Катя прислала мне фотографии, где мой супруг в объятиях других женщин… — слезы покатились по её щекам. — Тогда я впервые раз попала в больницу, ты, наверное, не помнишь, тебе было только четыре года. Мне поставили угрозу выкидыша, так я узнала, что беременна Никой…

Пульс у мамы участился, в палату тут же вошла медсестра, заставив маму замолчать, а меня почувствовать себя виноватой. Ведь могла бы и подождать когда её состояние улучшиться, хотя бы до того момента, что бы её отключили от приборов. Я, молча, поцеловала маму в щеку наблюдая как в её капельницу вкалывают очередную дозу успокоительного. И попрощавшись с ней и пообещав зайти, позже отправилась домой к Александру.

Домой я вернулась в разладе самой собой. А всё из-за того, что упорно сравнивала свою жизнь с маминой. А точнее отношение с любимым мужчиной. Александр ведь ни разу не говорил мне о том, что любит. И мама описала мне поведение папы, а сейчас я понимаю, что поведение Саши не чем не отличается от папиного. Ведь он со мной тоже нежен, вот только страстные взгляды от него я получаю только тогда, когда мы находимся одни. Но ведь это не важно, правда? Какая разница, где и когда, если всё описанное так нам подходит?

Я прошла в гостиную и опустилась на диван, пытаясь взять себя воедино, так как разум всё еще твердил об схожести ситуаций, а глупое сердце отрицало, не хотело верить, умоляло дать Саше шанс, время, что бы принять меня. Полюбить, так как его люблю я.

Где-то раздались приглушенные мужские голоса. Видимо Саша дома и не один. Я попыталась прислушаться, но не смогла уловить тему разговора, слишком далеко находились говорившие, а может и просто за закрытой дверью. Еще через пару минут ко мне в гостиной присоединился Тито Конте.

— Buon giorno! Cara, как приятно снова видеть вас, — его улыбка была похожа на победоносный оскал.

Итальянец проделал какие-то манипуляции в своём смартфоне, как-то, на мой взгляд, счастливо прищурившись. Или я уже стала слишком подозрительной ко всем?

Тут зазвонил стационарный телефон, заставив меня подпрыгнуть от испуга. И от того чем дольше телефон звонил и оставался без ответа, тем счастливее становился Тито. Я уже направилась в сторону аппарата, когда прозвучал сигнал автоответчика, и приятный голос Александра попросил оставить сообщение, потом раздался второй сигнал, и скандальный женский голос с сильным итальянским акцентом начал изливать информацию. И чем дольше я вслушивалась в излагаемое говорившей, тем сильнее из-под моих ног уходила почва. Селия очень конкретно описывала по каким действиям от Александра она соскучилась, просто перечисляя постельные сцены. И я больше чем уверенна, что между ними подобное было, вряд ли у девочки настолько мозг отказал, что она станет так позориться, домогаясь мужчину по телефону. На последних её словах, «жду, целую», я всё-таки плюхнулась обратно на диван.

В комнате повисла гнетущая тишина. А у меня как-то пусто в голове стало. Вообще не одной мысли. Будто то, что говорила итальянка, ни как вообще меня не касается. А ведь действительно не касается. Раз она соскучилась, значит, Саша давно не был с ней вместе. А как давно? Ведь он буквально перед моим днём рождения был в Италии. Но и связаны мы тогда отношениями не были. А если вспомнить, что он стал свидетелем сцены с Данилом…

— Мне так жаль, mia cara. Я даже понятия не имел, что у Александра отношения с моей сестрой, — наигранно печальным голосом проговорил итальянец.

— Вы лжете, — зло улыбнулась я, — это всё хорошо вами спланировано. Что-то мне подсказывает, что если бы меня не было дома, ваша сестра не звонила бы сюда. Ведь кто угодно мог прослушать это сообщение, … А знаете, — я поднялась и отправилась в сторону телефона, — сколько даст итальянская пресса за компромат на графскую семейку?

— Ты не посмеешь! — процедил итальянец сквозь зубы.

— С чего ты взял?

— Stronza! — снова процедил итальянец, и потону, видимо оскорбил. — Такая же robaccia, как и твоя мать!

— Да я смотрю, ты вообще не в восторге от нашего родства. Так к чему это наигранное участие?

Мы с вызовом смотрели друг на друга. Когда в гостиную вошел Александр, не понимающий, что происходит, но осознающий, что ничего хорошего.

— Тито, ты же опаздываешь на важную встречу? — в наигранном удивлении спросил Саша.

— О, si, — вскликнул итальянец, — я просто ни мог не поприветствовать твою обворожительную невесту. Buona giornata, — попрощавшись, направившись на выход Тито.

Я даже слышала, как хлопнула дверь за итальянцем, из-за воцарившейся тишины.

Саша стоял, засунув руки в карманы серых брюк, и вопросительно смотрел на меня. А я не знала, что мне ему сказать. Точнее знала, но сейчас была не готова. Поэтому натянуто улыбнулась и наигранно весело спросила:

— Как прошла встреча?

Выражение лица жениха стало задумчивым. Он внимательно осмотрел меня с головы до ног, а потом, молча, прошел к автоответчику и, нажав на кнопку, стал прослушивать поступившее сообщение, при этом, не отрывая взгляда от меня. Комнату вновь заполнил голос итальянки. На лице Александра не дрогнуло ни мускула, только выражение стало немного скучающим.

— Интересно, — протянул Саша, — откуда она узнала этот номер, — причем явно не вопрос, а рассуждение вслух. А потом вспомнил о моём присутствии, спросил: — Чем ты так разозлила Тито?

В его тоне не было ни капли обвинения, скорее интерес, не больше.

— Пообещала сдать эту запись итальянским журналистам, — пожала я плечами.

— Умная девочка, — подошел ко мне Саша.

Он не прикасался, просто стоял рядом и внимательно смотрел на меня. Как будто изучая, я даже почувствовала себя тараканом под микроскопом.