Выбор, который делают за нас

— Операция прошла успешно, оба пациента находятся в стабильном состоянии. К донору посещения откроют, как только он придёт в себя. А что касается вашего сына, — он посмотрел на Сергея и Катю, — то здесь… пока я ничего не могу вам сказать. Время. Всё что нам остается, это ждать.

После этих слов врач развернулся и покинул нас. Мы же остались в полной тишине, как будто это могло помочь, хоть чем-нибудь. Ожидание порождает надежду и рушит воздушные замки. Что уготовлено нам? Знать бы это наверняка.

— Дима пришел в себя, но врачи к нему пока не пускают, — появился в палате отца Саша.

— Это же замечательно, — улыбнулась мама, пожав руку папы. — Значит всё это не напрасно…

— Я бы пока так не говорил, — пожал плечами Саша, было видно, что он чем-то озабочен.

— Что-то не так? — спросила я.

— Врач сказал, что пока мы ждем, приживётся ли почка, — задумчиво сказал жених.

— Но тебя беспокоит что-то ещё? — спросил уже папа.

А меня раздражало, что всё нужно из Саши вытягивать клешнями. Неужели трудно сказать, что да как.

— Это просто мои подозрения. Может, я действительно зря паникую. Но врач даже отказался пустить к нему маму, несмотря на то, что Дима в сознании. Мне кажется, что для его состояния было бы лучше, если бы кто-то из родных был рядом в эти моменты. А вот доктор пока крайне категорично отказал нам.

— А может наоборот. Нахождение рядом вызовет волнение и пагубно может повлиять на состояния здоровья Димы, — предположила мама.

— Может быть, — пожал плечами Саша.

Я поднялась со стула, что стоял подле больничной кровати отца, и поцеловав того в щеку, сказала:

— Ладно, тебе нужен отдых, и маме тоже, — я с укором посмотрела на последнюю.

Эти трое суток после операции, мама ни на шаг не отходила от отца, и даже заплатила врачам, что бы в платную палату папы привезли вторую кровать. И хотя ей самой еще требуется надсмотр, она стала его сиделкой. Успокаивало меня только то, что рядом находились компетентные врачи, которые в случае чего, окажут квалифицированную помощь.

Ну и я была рада, что у родителей вроде как всё наладилось. Хотя может я, и ошибаюсь, и это всё только временно.

— До вечера, — попрощался со всеми Саша, и, взяв меня за руку, мы отправились на выход.

Я подставила лицо тёплым лучам утреннего солнца. Чудесный сегодня день. А ведь я должна была сегодня выйти замуж. От не состоявшихся перспектив, даже вздохнула печально, учитывая то, что вчера вечером доставили моё свадебное платье. Но я отослала его в дом родителей. Не хотелось, что бы эту пышную красоту видел Саша. Несмотря на то, что о переносе даты бракосочетания мы пока не говорили. Я надеялась, что как Дима пойдёт на поправку, мы всё-таки поженимся. А сейчас даже язык не поворачивался задавать по поводу этого вопросы.

— Ну, говори, — сказал Алекс, подводя меня к своей машине.

— Ты о чём? — сделала я непонимающее лицо, хотя знала, что у меня очень выразительная мимика.

— То, о чем ты думала пока мы шли к машине? У тебя сначала было мечтательное выражение лица, а потом оно чем-то омрачилось. Ну? Я слушаю?

Саша оперся бедрами на пассажирскую дверцу, демонстрируя, что не сдвинется с места, пока не узнает, что думают все мои тараканы, обитающие в голове.

— Просто, сегодня день нашей свадьбы, — стараясь быть беззаботной, пожала я плечиками.

— Вот оно что, — задумчиво проговорил жених. — У тебя же паспорт с собой? — глядя на часы, спросил он.

— Ну да, а что? — непонимающе спросила я.

Саша открыл передо мной пассажирскую дверцу, и, дождавшись пока я сяду, а потом занял место водителя и только тогда ответил.

— У нас есть ещё полчаса до назначенного нам времени, так, что успеем добраться до ЗАГСа.

— Ты хочешь, что? — опешила я.

Если честно, я была на пороге счастливой эйфории и неверия. А вдруг Саша так надо мной подшучивает. И если я сейчас завизжу как дурочка, бросившись к нему обниматься, то он надо мной посмеётся.

— Не вижу смысла затягивать. Дима пойдёт на поправку ещё не скоро. А кто мешает нам расписаться без лишней помпезности и освещения репортёров. Если быть честным, то именно подобной свадьбы я и хотел. А не всего того, что устраивают в такие дни. — Саша замялся, потом посмотрел на меня. — Но если ты хочешь кучу гостей, подружек невесты и кучу белых кружавчиков и атласа, то конечно мы можем подождать несколько месяцев…

— Нееет, — слишком бурно возразила я, мысленно дав себе подзатыльник. — Я тоже за тихую роспись.

— Вот и славно. Поехали?! — Саша завел мотор и, переключив передачу, двинулся в сторону нашего общего будущего.

По дороге, мы заехали и купили небольшой букет из белых роз. Кольца, оказывается, у Саши были с собой уже давно. Еще неделю назад он забрал их у ювелира и оставил в машине.

Дальше для меня это был как счастливый сон. Саша очень быстро уладил все бумажные вопросы, сдал наши паспорта, и в течение еще десяти минут я стала Дамизовой Анной Кирилловной.

Всё-таки деньги решают многие проблемы. И в данный момент я впервые рада этим самым деньгам.

Я сидела подле кровати своего друга и смотрела на его бледное осунувшееся лицо. Нам уже пояснили многие аспекты. Дима потерял много крови, почку и способность ходить. Произошло защемление позвонков отвечающих за двигательную функцию ног. Еще какое-то время к нему никого не пускали. А потом врач пояснил, что из всех родственников Дима согласился только на моё и Сашино нахождение рядом. И сегодня был первый раз, когда я находилась рядом с ним одна. До меня здесь был Александр, но ему пришлось, срочно отлучится в офис, в который они с отцом ездили по сменно, что бы хоть кто-то из правящей верхушки там находился для наиболее важных переговоров.

Друг, а теперь еще и как оказалось брат, открыл такие же, как и у меня, карие глаза, и посмотрел впритык на меня. Смотрел долго, как будто не узнавая, а потом просто выдохнул, или даже прохрипел, учитывая, что ему из-за пробитого легкого было сложно разговаривать.

— А, это ты…

— Да, — постаралась как можно счастливее, улыбнутся я. — Ты ожидал увидеть здесь кого-то еще?

— Если бы она хотела, то была здесь, — прошептал Дима и снова закрыл глаза.

О ком он говорил? Кто такая она? Или у него просто бред. А потом страх, что он говорил о Вяземской, закрался маленькой змейкой.