Выбор сердца

— Я жив, — мрачно заметил он.

Боль, словно от удара сжала грудь заставив закрыть глаза.

Арина!

Он привстал, превозмогая боль. Боль когтистыми лапами сжала сердце. Он закрыл глаза заглядывая внутрь остатками своей магии.

Он услышал зов Хана.

И увидел нить. Путь, по которому он ее отыщет. Страх сковал все тело лишая двигаться. Только бы не поздно. Он пытался себя успокоить. Она цела. Ее сердце бьется. Это главное.

Он поднялся и вышел из корпуса.

В чаще леса он остановился на небольшой поляне залитой лунным светом и посмотрел на яркую луну.

К нему подбежал зверь. Мужчина и зверь некоторое время смотрели друг на друга.

Он сжал кулаки и глухо застонал.

— Хан, на север, сиди там и не высовывайся.

Зверь заскулил и в тот же миг скрылся, выполняя приказ хозяина.

Покорно мужчина опустился на колено прижав кулак к груди и склонил голову. И когда, наконец, душа обрела гармонию, соответствующую глубокой неподвижности окружающей среды, открыл свой разум, прислушиваясь к тихому ответу, к знакомым, поющим голосам. Заунывная, бессловесная песнь внушала страх. Волна эмоций, словно ледяной шторм захлестнула воина, похищая дыхание и останавливая сердце. Наконец, магия исцеления, более древняя, чем страх мудрецов, полилась в него.

Когда он заговорил, его голос был низким и мягким:

— Словом и ветром, солнцем и звездами, священным пламенем и магией, твоим лунным божеством, что даруешь мне, я клянусь, что принадлежу тебе. Эту клятву я приношу с радостью и по собственному желанию, как и любую другую, что потребуется от меня!

Искренность светилась в его глазах и звучала в его голосе.

Воин вздрогнул, ощутив, как врастает в его душу связь, которую ничто не сможет разорвать. Тонкая, но прочная паутина опутала его душу, связав с Богиней. В момент соприкосновения. В момент передачи власти. В момент, когда кажется, что может случиться невероятное и уходящая звезда волевым рывком вернется на небосвод, найдет силы прогнать чарующий лик… разбушевался ураганный ветер. Невероятный по силе, сбивающий с ног вихрь бешеными порывами налетал рвал мертвые ветви, вгрызался в кору и даже пытался вырвать из земли огромный валун, лежащий рядом с деревом. Ветер бесился. Ветер сходил с ума. Ветер являл всю свою силу, всю мощь, атаковал и атаковал, завывал, понимая, что не может добиться желаемого, и снова атаковал, не собираясь признавать бесплодность попыток. Мужчина не шелохнулся. И чтобы ни делал ветер, он не мог причинить вред и пасовал перед крепко стоящим на колене Воином Луны.

— Этого достаточно, — сказала, смягчившись появившееся Богиня и подойдя к своему воину подняла его лицо обеими руками. — Я рада, что ты вернулся ко мне. Весь мой.

— Мне нужна сила и твои дары.

— Знаю-знаю зачем, — пропела она, сверкнув серебряным цветом глаз. — Действуй и возроди мое величие!

А потом обняла воина двумя руками всматриваясь в его глаза. — Она жива. Найди ее. Благодаря ей ты вернулся, и я не стала ее убивать.

Сердце воина болезненно вздрогнуло, а затем вернулось к нормальному ритму.

— Не трогай ее.

— Мой непокорный, даже в такой ситуации ты перечишь мне?

— Я знаю, как вернуть твое былое величие, я знаю, что нужно делать, — тихо молвил он.

— Даю тебе безграничную власть.

— Кто я?

— Спроси у Мираса, — усмехнулась Богиня.

— Ты отпустишь меня, когда выполню все, что ты хочешь?

— Я простила тебя, но еще не знаю… отпустить, приковать, бить, наказать… вернись к тому с чего начал… и закончи. Ох, — она обняла его. — Я не злая, и я люблю своих детей, я никогда не причиню им вреда.

— Я знаю, — тихо проговорил Сэтан.

— Ты знаешь, что делать, — она подошла и поцеловала его. — В тебе моя сила и мои дары. Пользуйся… — и вдохнула в него через поцелуй то, что обещала дать, а потом обвязала серебряной нитью. — Спаси ее и возвращайся. Видишь, какая я добрая.

Вспышка белого пламени заполнила все вокруг. Она протянула ему светящийся шар, и он видел изображение целиком, запечатленное на его сетчатках как гигантский, точный до мелочей рисунок. Белая рука лунного света, дотронулась до его сердца.

И хоть не единого слова не было произнесено, он получил ответ.

Богиня исчезла.

Тяжело дыша, словно раненный зверь он неуловимо изменился. Из расслабленного он превратился в возбужденного хищника в затаившегося охотника. Все мышцы натянуты, готовы к бою, во взгляде — непоколебимая решимость, пальцы тверже стали, опасного, свирепого, но одновременно загнанного в угол. Он рубанул руками по воздуху, впервые очень резко, почти как клинком.

— Eshan'd оеc ет! Amer eoтео кат.

Он не видел, как покидали небо птицы, издавая громкие недовольные крики, как раскачивались зеленые кроны деревьев. Он не видел, как развлекался ветер, все его внимание было приковано к туману. Он подходил к границе.

Древний язык врезался в бушующий поток, направляя его мощь в нужное русло. Только древний язык, несущий в себе саму суть магии, мог управлять столь невероятными силами. Только на древнем языке можно было пройти сквозь туман.

— Аhаr azar! ear'ran luna!!

Воин не чувствовал созданный им ураган, зато прекрасно видел, как просыпается Нечто, сокрытое в мертвом дереве и мертвом камне. Как расплываются контуры сухого ствола, а на безжизненных ветвях распускаются листья, которым не суждено увидеть солнце. Призрачные, но такие живые листья. Он видел, как пробуждается душа воина. Как наполняется она теплым дыханием Земли, как весело играют в лунном свете символы на его коже. Заклейменный Мечник видел подлинную суть, их скрытый образ, глубоко запрятанный образ, появляющийся очень редко и только благодаря энергетическому потоку невиданной мощности.

С мерцающим вздохом. С пронзительным стоном. Вырвалась магия из тесных объятий и увидела звезды. И задрожала от холода. И почувствовала боль.

Туман обернулся вслед за его движениями, он расступался. И Твари расступались.

Воин Луны сделал шаг… Тихо, как тень скользящий, как призрак, он погружался все дальше в туманную Тьму…

Конец — это новое Начало.

Конец второй части.