Выбор шатеры

При виде оружия в руках воина у меня всё же срабатывает инстинкт самосохранения. На всякий случай торопливо опускаю голову. Зачем лишний раз нарываться на неприятности? Но поздно. Проницательный Дэус Карл, кажется, уже успел сообразить, с кем имеет дело, и тут же проникся ко мне обширной антипатией.

– Карл, я в тебя верю. Ты и не из такого материала великих воином лепил, - в голосе Верховной ведуньи звучит плохо прикрытая лесть, но это, как ни странно, срабатывает. Похоже Акраба всё же была права, когда говорила, что все мужики одинаковы.

– Из мальчишки, может, толк и выйдет, - Верховный воин бросает оценивающий взгляд на Анигая. Замечаю, как у брата от похвалы Карла тут же распрямляются плечи. – А вот из этой шельмы – сильно сомневаюсь.

– Почему ты так думаешь? – с улыбкой шелестит Глэдис.

По ней заметно, то она заранее знает ответ, но почему-то ведунье всё же хочется, чтобы воин сам его озвучил. Мне кажется, или Глэдис забавляет всё происходящее?

– Взгляд больно нахальный, - мрачно отрезает Дэус Карл. – Не похоже, чтобы она умела подчиняться. Глэдис, тебе легче сразу сделать из девчонки серую прислужницу и избавить нас всех от лишних проблем.

– И всё же я рискну.

На моё счастье в Руаре последнее слово всегда остаётся за Верховной ведуньей.

– Как знаешь, - фыркает Карл. – Под твою ответственность. Мальчишку я, так и быть, забираю, но при условии: никто в Руаре не должен знать, что они родственники. Здесь каждый сам за себя. Если проговорятся - избавлюсь от обоих.

Глэдис переводит на нас вопросительный взгляд. Мы с братом торопливо киваем. Мне уже нравится в Руаре – огромном замке с кучей башен и переходов, шикарных залов и тренировочных площадей. Уходить отсюда по доброй воле лично я не собираюсь. По крайней мере, в ближайшие несколько лет.

– Вот и чудесно! Договорились!

Карл забирает Анигая. Глэдис жестом приказывает идти за ней.

Мы вместе пересекаем центральную площадь Руара. С нескрываемым любопытством рассматриваю огромную глубокую яму, со дна которой торчат брёвна, вперемешку с острыми железными кольями. По этим брёвнам ловко прыгают мальчишки-воины, сражаясь между собой на дредах. Рискованные ребята. Если оступиться и упасть, тут же будешь насквозь проткнут колом. Но их, кажется, это мало беспокоит.

Рядом с ямой в светло-серых мантиях и смешных колпаках толкутся ученики-лекари. По сравнению с воинами – они все, как один тощие хлюпики. Хотя нет, среди них есть и один толстяк. Видимо, в Руаре неплохо кормят! Это обнадёживает. В Катаре толстяков почти не встретишь. Разве что только кого из чинуш. Подмечаю, что среди лекарей, как и среди воинов, тоже нет ни одной девчонки.

– Не женское это дело, - словно угадывая мои мысли, бегло бросает мне Глэдис.

Кстати, о женщинах! Чуть в стороне от ямы с кольями хихикают совсем юные шатеры. Видимо, им нравится наблюдать за статными мальчишками-воинам. А те словно специально выделываются перед шатерами, стараясь произвести впечатление каким-нибудь залихватским приёмом. Да… Похоже, мальчишки – они и в Руаре мальчишки.

С любопытством рассматриваю шатер. С удивлением замечаю, что без макияжа они выглядят, как самые обыкновенные девчонки. У нас в Катаре и посимпатичнее найдутся! Это что же получается? Одень меня красиво, да лицо краской размалюй и я тоже ничего буду? Ну, то есть, когда вырасту?

Несколько в стороне от беспечных шатер держатся ведуньи в чёрных мантиях с остроконечными капюшонами. Вот уж кого точно никакая краска не спасёт! – невольно фыркаю от смеха. Маленькие ведуньи все, как одна, чем-то неуловимо похожи на Глэдис. Вот уж кого Отар точно внешностью обидел! Носы почти у всех с горбинкой, глаза маленькие, недобрые. Губы тонкие – почти нет. Теперь я понимаю, почему ведуньи всегда такие злые. На фоне симпатичных шатер, перед которыми выделываются мальчишки-воины, не мудрено кучу женских комплексов схлопотать.

Про эти самые комплексы я читала в одной из умных книг, которые брала из библиотеки отца Марка. Я там у него вообще много чего интересного поначиталась. Детских-то книг при церкви никогда не было, вот и пришлось сразу взрослые читать. Эван говорит, что, благодаря этому у меня неплохое образование. Неженское, правда, и «разбросанное», или как это там правильно называется. Ну, когда человек начитался всего без разбору.

Эван… Эван. Эван. Вот о ком мне точно лучше здесь не вспоминать! А то сразу же начинаю скучать, хотя и виделись, казалось бы, совсем не давно. Нет, Ада! Остановись! Если ты выбрала жизнь в Руаре, то будь добра, выкини из памяти и сердца всё, что осталось за стенами этой обители. Потому что ты всё равно никогда больше не увидишься с людьми из своего прошлого. Это было твоё личное решение, так что имей мужество идти до конца!

К тому же мне определённо нравится в Руаре! Даже несмотря не небольшой неприятный инцидент, который происходит, когда мы с Глэдис уже почти пересекаем площадь. Один из мальчишек-воинов лет четырнадцати всё же оступается во время учебного боя и с криком падает на колья. Мой первый порыв – бросится к нему на помощь, но Верховная ведунья вовремя останавливает меня.

– Нельзя. В Руаре каждый сам за себя. Ему просто надо было быть более подготовленным и осторожным.

На моих глазах с будничным видом ученики-лекари с помощью воинов снимают ещё живого руарца с железного кола. К ним тут же подходят два наставника: лекарь и воин. Лекарь быстро оглядывает окровавленного мальчика, бьющегося в предсмертной конвульсии, отрицательно качает головой, после чего воин-наставник одним точным движением дреда добивает ребёнка.

Не то, чтобы я не видела смерть и трупы… За последние несколько суток у меня в жизни этого добра было хоть отбавляй, но всё же это уже какой-то перебор. Они даже не попытались спасти мальчишке жизнь!

– Руару не нужны слабые и больные, - ответ Глэдис, как всегда, опередил мой вопрос.

Почти сразу словно из ниоткуда появляются прислужницы-тени в длинных серых одеяниях с полузакрытыми лицами. Мне видны лишь их глаза: бездумные, стеклянные, пустые. Никаких эмоций. Серые прислужницы с механической точностью выполняют приказ наставника-лекаря: кладут мёртвое тело мальчика на носилки и куда-то уносят. Не проходит и минуты, как на площади возобновляются тренировочные бои, праздные разговоры, тихое хихиканье, и лишь кровавое пятно, оставшееся от убитого мальчика на каменной брусчатке, напоминает о том, что здесь только что произошла трагедия – умер ребёнок. Но и это пятно торопливо замывает серая прислужница, незаметно появившаяся с тряпкой и ведром воды.

Нет кровавого пятна – нет трагедии. Вскоре я чётко уясню: в этом и есть весь Руар.

Теперь я понимаю, почему Карл сказал, что здесь каждый сам за себя.

Так что добро пожаловать в Руар, Ада. Добро пожаловать в Руар…

***

– Это моя комната?! – сказать, что я в восторге – это не сказать абсолютно ничего!

Как только я переступила порог спальни в крыле шатер, где теперь мне предстоит жить, я напрочь забыла о неприятном инциденте, который произошел всего лишь несколько минут назад на площади.

Отар меня побери! Да это же не комната, а настоящий дворец! Просторная, с дорогой мебелью. На полах и на стенах ковры. Спальня словно состоит из двух зеркальных половинок, в каждой из которой стоит широкая мягкая кровать под балдахином, письменный стол, кресло, большой шкаф для одежды, книжные полки, тумбочка, туалетный столик с большим зеркалом.

– Твоя половина левая. Во второй живёт Мэдлин, - спокойно объясняет Глэдис. Похоже, её несколько забавляет моя столь эмоциональная реакция на новый дом.