Выбор сталкера

– В Боровом, – подсказал Смычок, угрюмо глядя перед собой.

Руки и ноги сталкера подчас работают как у опытного водителя – на автомате, отдельно от головы. Пока Смычок переваривал откровения спутника, тело его прощупывало дорогу – швыряло камешки, шагало до новоиспеченного ориентира, останавливалось и снова бросало «снаряд». Конечно, подобная расслабленность подчас губительна, но водители, несмотря ни на что, всегда будут отвлекаться. Просто потому, что это заложено в человеческой природе – терять интерес к навыку, доведенному до автоматизма.

– А он тебе про болезнь Руффа, значит, тоже ничего не говорил?

– Да нет же! – немного обиженно сказал Сергей. – Я вообще от тебя о ней впервые услышал, по сути. То есть я, конечно, видел в Интернете какие-то репортажи, статьи, но название мне не запомнилось совершенно. Может, это потому, что я всегда старался держаться от Зоны подальше?

«И при этом жил в Искитиме», – отметил Костя про себя, но вслух ничего не сказал – Сергей и без того был взволнован сверх меры.

– И Игорь знал, что я Зоны сторонюсь. – Снова блестят глаза. – Поэтому, наверное, и не сказал ничего. А может, он и сам не подозревал, что у него эта болезнь? Пойди теперь разберись…

Очередной камешек, приземлившись, тут же взвился в небо, словно ракета, и Сергей невольно запнулся, глядя, как тот взлетает и, миновав наивысшую точку, снова устремляется к земле. Наверное, такое выражение лица было и у самого Смычка, когда он впервые столкнулся с «трамплином». Костя часто ломал голову: что будет, если гравитационная аномалия со всей дури швырнет гайку не вверх, а обратно в хозяина? Пожалуй, сотрясения и переломов в таком случае не избежать.

Подобные мысли наверняка мелькнули и в Серегиной голове.

Именно такие вот ничтожные глупости позволяли людям забыть об их проблемах хоть на какое-то время.

* * *

– Стой здесь, – наказал Смычок, вручая трофейный вещмешок спутнику. – И если я не вернусь или вдруг упаду и не встану – не вздумай за мной соваться. Просто иди дальше, куда дорога поведет, и проверяй путь камешками, как я, пока не наткнешься на «калошу».

– «Калошу»?

– Это институтская летающая машина, обтекаемая, ну… как таблетка, в общем, ее ни с чем не спутаешь. Тебе надо будет передать сигнал о помощи, и тогда за тобой придут. Все понял?

– Да. Но лучше бы ты вернулся.

– Не поверишь, самому охота, – с ободряющей улыбкой сказал Костя.

Перед ними снова было Бердское кладбище с его угрюмыми надгробиями, «веселыми призраками» и достопамятной часовенкой, из которой Смычок совсем недавно спас Егора Замятина. Где-то поблизости наверняка бродил треклятый Коллекционер, а куча у дверей, которую Костя приметил еще в прошлый раз, при ближайшем рассмотрении действительно оказалась Шустрым, точней, тем, что от него осталось. Смычка едва не вырвало, когда он всмотрелся в эту груду мяса, высушенную безжалостным солнцем Зоны.

А ведь еще совсем недавно ЭТО было человеком. Возможно, таким же сталкером, как и сам Костя.

Морщась, Смычок побрел к часовне. «Призраки» в этот раз проявляли себя на удивление вяло – то ли ему свезло оказаться здесь, пока они гуляли по окраинам, то ли их траектории внезапно поменялись, и они покинули кладбище совсем. Редкий и отдаленный треск разрядов, впрочем, держал в тонусе, словно нарочно предупреждая Смычка, что расслабляться не стоит.

Дверь поддалась с трудом. Сталкер на всякий случай хорошенько осмотрел ручку, однако никаких изъянов не нашел – ни «мочалом», ни «коричневым мхом», с которым Смычок «познакомился» в прошлый визит, порасти она не успела. Тогда Костя взялся за нее и потянул на себя что есть силы. И дверь нехотя поддалась, позволив ему заглянуть внутрь.

Все в часовне осталось по-старому. Мертвый сталкер лежал на прежнем месте, по полу у окна были рассыпаны осколки витража, разбитого Смычком. Костя повернул голову влево и посмотрел на то место, где он обнаружил Егора. Потом медленно перевел взгляд на лежащего под распятием мертвеца.

Теперь он отчетливо видел то, что не заметил в прошлый раз.

Следы.

Одни принадлежали Смычку, а вот вторые явно были оставлены изящными туфлями ученого. Странно, что Костя не заметил их тогда. Видимо, хотел поскорей убраться, поэтому и сконцентрировался на более важных задачах.

Но Замятин! Каков лжец! Смычок ведь спрашивал его – к покойникам не подходил? И тот нагло мотал головой, корча из себя робкую овечку, а Костя ему верил…

Хорошо, что последующие события позволили ему увидеть истинное лицо Замятина. Иначе бы он никогда не догадался сюда вернуться.

Камешек, брошенный умелой рукой, покатился по полу в направлении трупа. Кажется, ничего нового. Можно идти.

Смычок облизал пересохшие губы и зашагал к трупу, однако возле него не остановился – перешагнув, направился прямиком к вещмешку, который ютился в углу.

С тех пор как Исай невольно рассказал ему о «трассере», сталкер только об этих «оберегах» и думал. Один отыскал среди трупов оперативник Рома, но второй отряду найти так и не удалось. А если учесть, что, кроме Замятина, никто не пережил ту странную «мясорубку», сам собой напрашивался определенный вывод…

Смычок ухватил рюкзак за лямку, потянул вверх и невольно улыбнулся самыми уголками рта: тяжелый. Держа вещмешок в вытянутой руке, он побрел обратно к дверям.

Еще тогда, в больнице, взвесив все за и против, Костя понял, что часовня лучше прочих мест подходит на роль схрона для «трассера» – хотя бы потому, что в ней-то и прятался Замятин. Разумеется, в теории второй контейнер мог просто затеряться среди человеческих тел, но шанс на это был невелик: оперативники неплохо осмотрели то место и вряд ли проглядели бы немаленький артефакт.

Подойдя к двери, Смычков опустился на корточки и расстегнул ремешок.

Итак, момент истины?

Открыв рюкзак, он заглянул внутрь.

В потрепанном вещмешке лежал еще один цилиндр с «черными брызгами» – точь-в-точь такой же, какой они нашли у покойного Картуза.

Значит, вот это и есть легендарный «трассер»? И теперь у них полный комплект? Но почему тогда он не спасал их от аномалий?

Внезапно снаружи громыхнул выстрел. Смычок от неожиданности вздрогнул. Внутри все похолодело. На полусогнутых он прокрался к окну и осторожно выглянул наружу.

Сердце моментально ушло в пятки. За кладбищенской оградкой достопамятный Исай, небрежно поигрывая пистолетом, расхаживал вокруг лежащего на земле Сергея. Судя по всему, несчастный мужчина был мертв. По крайне мере, никаких признаков жизни он не подавал.

А к часовне, где засел Костя, тем временем медленно брел хмурый седой тип с автоматом в руках. Лицо мужчины показалось Смычку смутно знакомым, однако он так и не вспомнил, где мог его видеть.

Спохватившись, Костя спешно присел и вжался спиной в стену. Он чувствовал себя мышью, случайно забредшей в кошкин дом. Клятый Исай! Как ему удалось выжить? И за что, черт побери, он пристрелил совершенно безобидного Сергея?!