Выбор веры. Войны языческой Руси

В 235 г. начальник римского гарнизона Ольвии докладывал, что готы опустошили окрестности, но город удалось отстоять. В Танаисе в 237 г. записали, что город готовится к обороне. Но это последняя надпись, сделанная в Танаисе, он был взят и разрушен. Кипели бои под стенами черноморских крепостей, а к Дунаю в это же время, в 235–237 гг., хлынули племена, отступающие от готов – «карпы» (т. е. славяне), сарматы. Пересекли границу, потекли на римскую территорию. Вслед за ними в 238 г. к границе вышли сами готы. Они с ходу атаковали римский город Истрию в устье Дуная и захватили его.

А Римская империя была уже далеко не такой, как в эпоху Цезаря и Августа. Наступила неизбежная расплата за века «господства над миром». Рим катился в упадок. Знать купалась в излишествах и извращениях, увязла в интригах. Чернь бездельничала среди дармовых удовольствий. Поддерживалась только видимость былого величия. Новые храмы возводили не из мрамора, а лепили из цемента, для «галочки». Триумфальные арки императорам сооружали из кусков разломанных старых арок и монументов. Водопроводы, акведуки, канализационные системы разрушались, до их ремонта ни у кого руки не доходили. Города превращались в грязные клоаки.

В этой атмосфере и на императорском престоле возникали самые фантастические фигуры вроде 14-летнего Элагабала. Он был жрецом темного сирийского божества Элагабала, от которого и получил прозвище. Он и во главе государства считал себя, прежде всего, жрецом, совершал жертвоприношения детей и женщин, каждый год брал новую жену, а сам занимался «священной» проституцией с мужчинами. И это уже казалось почти «нормальным», такого властителя терпели, выполняли его указы [68, 86].

Среди общего разложения единственным пристанищем для чистых и честных людей было христианство. Оно оставалось единственным надежным и светлым ориентиром, которого можно держаться, к которому можно стремиться. В огромной империи христианское учение получило возможность распространяться среди разных народов Европы, Азии, Африки. Но какие бы мерзости ни вытворяли римские императоры, какие бы экзотические религии не исповедовали они сами, христиан они не терпели. Это могло показаться странным, и в любом случае, неразумным. Потому что христиане были самыми лояльными подданными. Они признавали, что всякая власть – от Бога. Но они оказывались для правителей слишком чужими, непонятными, а значит, опасными. На них раз за разом обрушивались кампании гонений. Вот тут уж давалась полная воля садизму, придумывались самые изощренные пытки, издевательства, казни. И граждане горячо поддерживали в этом властителей. Еще бы не поддержать! Они получали вожделенные зрелища, радостно орали и улюлюкали, глядя на человеческие муки.

«Настоящие» римляне настолько выродились, что были уже не способны на иной образ жизни. Даже воинскую службу они считали недостойным занятием. Империя держалась только за счет своего прошлого. Она казалась незыблемой, за века создала ореол самой культурной, самой могущественной в мире державы, накопила колоссальные богатства. Поэтому сюда устремлялись на поиски счастья «варвары» из разных стран. В III в. вся армия состояла из иллирийцев, фракийцев, сарматов, германцев, арабов. И когда Рим окунулся в полные безобразия, эти солдаты решили перехватить власть. Убили императора Александра, младшего брата Элагабала, и возвели на престол своего офицера Максимина, то ли фракийца, то ли гота.

Рим загнивал, а его соседи усиливались. Германские племена, чтобы противостоять врагам, начали сплачиваться в большие союзы маркоманов, алеманнов, франков. Серьезные перемены произошли и на востоке. Там лежала Парфия. Она сдерживала натиск римлян, но сама на их владения не претендовала, была рыхлой, ее народы то и дело ссорились между собой. Но в 224 г. князь Ардашир сверг царя Артабана, восстановил государственную зороастрийскую религию, и Парфия превратилась в монолитную могучую Персию. А на Дунае заварилась вообще крутая каша. Теперь через границу непрерывно лезли то славяне, то готы с аланами.

Были ли славяне врагами готов? Нет, далеко не все. Ведь славяне не были едиными, различные племена враждовали между собой. Соответственно, и к пришельцам они отнеслись по-разному. Жителей Поднепровья готы покорили. Археологи выявили, что селения Черняховской культуры были разгромлены, в них находят много кладов римских монет, и почти все они выпущены не позже 230-х гг. Это указывает на время, когда зарывались клады. Люди прятали свои богатства и ушли или погибли – иначе их деньги не остались бы в земле [24].

Русов, роксоланов и часть славян готы оттеснили на восток. Осколок Русского княжества уцелел на Северском Донце и Дону [14]. Славянские селения стали в это время возникать и в верховьях Днепра, Десны, Оки – люди перебрались в глубины лесов. При этом роксоланы окончательно смешались со славянами, имя этого народа исчезает из всех источников, но в славянских языках сохранилось много иранских заимствований. Некоторые племена пытались уйти от готов в Римскую империю.

Но приднестровские и карпатские славяне встретили готов как друзей. Их главными врагами были римляне. Счетов к ним накопилось достаточно. А тут пришел сильный, воинственный народ. Зачем драться с ним? Лучше пойти вместе и вломить римлянам. И вломили так, что мало не покажется. В 242 г. под Филиппополем разбили императорскую армию, грабили почем зря. А грабить оказалось не так уж трудно. В Риме захват власти военными вовсе не способствовал наведению порядка. Ведь эти военные были разноплеменными наемниками, им было совершенно наплевать на судьбы государства и населения. Их интересовали только личные выгоды. Если посадили на трон своего начальника, он наградит, заплатит, раздаст чины и должности. Но и другие начальники могли наградить, заплатить. За 10 лет сменились несколько «солдатских императоров»: Максимин, Гордиан III, Филипп Араб, Деций (не считая еще четверых, промелькнувших в междоусобицах).

Все они традиционно преследовали христиан, особенно зверствовал Деций. Ну а как же, каждому узурпатору требовалось признание народа. Для этого, по римским законам, подданные были обязаны поклониться и принести жертвы статуе императора, его «гению» – а христиане отказывались. Как они смеют отказываться? Впрочем, у властителей почти не было времени утверждать свой авторитет. С одной стороны, им приходилось озираться на соперников, с другой – постоянно воевать с готами и славянами. «Варварам», которые желали поселиться под защитой империи, отказывали. Громили их и изгоняли. От готов и их союзников начали откупаться. Иногда одерживали над ними победы. Но удачливым полководцем восхищались солдаты, провозглашали его императором, а прежнего убивали. А если император терпел поражение, подчиненные были недовольны, и его тоже убивали.

В 250 г. готский король Книва нанес мощный удар, на Балканы ворвались сразу две армии, готская и славянская. Готы осадили Никополь на Дунае. Император Деций выступил на выручку и отбросил их. Тем временем славяне сломили пограничную оборону и уже разоряли Дакию. Легионы двинулись против нового противника, но и Книва тут же вернулся, устремился на юг. Деций хотел его перехватить, форсированным маршем через Шипку повел войска наперерез. Однако у Береи готы устроили ему засаду, атаковали и разбили. После этого армии Книвы и его славянских союзников полгода хозяйничали на Балканах. Захватили и разорили Никополь, Анхиал, Филиппополь, набрали 100 тыс. пленных. Император решил поймать их в ловушку на обратном пути. Стянул побольше сил в Добруджу и напал, когда «варвары» с массой трофеев, стадами скота и пленными уходили домой. Но дело обернулось ловушкой для самих римлян. Книва узнал об опасности, его воины были готовы к битве. Легионеров Деция загнали в болото и полностью уничтожили, погиб и император.

Его преемником стал Требониан Галл. Тоже профессиональный военный, могучий, как бык. Он очень гордился своей мускулатурой и первым делом приказал изобразить себя в статуях в чем мать родила. Но Книву такие статуи вряд ли могли впечатлить, с ним пришлось заключить мир и пообещать платить дань. Хотя выполнять договор император не собирался. Он обманывал противника, а сам перебрасывал на Дунай войска из других провинций. Галл пришел к выводу, что надо менять тактику, не обороняться, а наступать. Армию под командованием мавританца Эмилиана он направил на земли соседей. Задача ставилась – покруче устрашить их. Легионеры крушили все на своем пути, сжигали села, истребляли людей. Но для Галла этот успех обернулся… смертным приговором. Солдаты нахапали богатую добычу, славили Эмилиана, объявили его императором, а Галла предали и прикончили.

Ну а если бы он прожил чуть подольше, то понял бы, что его расчеты на устрашение обернулись катастрофическим провалом. Книву разгневало вероломство римлян. А легионеры за Дунаем резали и жгли всех подряд, не разбирая, кто враг, а кто нет. Вся прежняя система дипломатических игр рухнула. Через границу нахлынули вперемешку разъяренные готы, аланы, славяне, роксоланы, языги, бастарны, вандалы. При этом солдаты, геройствовавшие над мирным населением, доблести не проявили. Попрятались по крепостям, а «варвары» беспрепятственно опустошали их провинции. Не осталось у римлян и элементарной порядочности. Едва против Эмилиана выступил другой военачальник, Валериан, как легионы переметнулись к нему, а вчерашнего кумира отправили на тот свет.