Выбор веры. Войны языческой Руси

А в кошельки иудейских правителей лилось золото и серебро. Город Итиль, раскинувшийся на берегах Волги и Ахтубы, поражал современников роскошью и величиной. Он протянулся на 8—10 км, в нем строились великолепные дома знати, синагоги, бани, караван-сараи, шумели многолюдные базары. Приезжим купцам здесь готовы были предложить самые экзотические товары, самые изысканные удовольствия – лучшие блюда, вина, наркотики, зажигательных танцовщиц, девушек и мальчиков всяких национальностей, на любой вкус. Выбирай, веселись, абы деньги были. А на острове, отделенном протоками, располагались дворцовые комплексы кагана и царя. Они представляли собой «город в городе». Попасть туда могли лишь избранные. С остальными частями города остров связывали подъемные мосты, в случае опасности или народных волнений они разводились. Богатели и прочие города Хазарии – Самкерц, Таматарха, Семендер, Беленджер. И евреи, рассеянные по миру, гордо извещали друг друга, что «потомки колена Симона и полуколена Манассиева» живут «в стране Козраим вдалеке от Иерусалима, они бесчисленны, и забирают они дань от 25 государств».

26. Русский каганат

Исторические судьбы Северной Руси во многом отличались от Южной. Словен, примкнувшую к ним ветвь русов и кривичей связывала общая доля переселенцев, между собой они не ссорились. Дружили и с соседними финскими народами: наровой, ижорой, весью, чудью, мерянами. Каждое племя сохраняло самостоятельность, а самым сильным в здешних краях было княжество словен и русов. Его столицей являлась Ладога (напомню, Новгорода еще не существовало). Новгородские летописи рассказывают, что в этом княжестве правила древняя русская династия. Она вела происхождение от князя Антии Буса, казненного в IV в. готским королем Амалом Винитаром. Его потомком был Славен, который увел соплеменников на север от аварских ударов. А от Славена пошли ладожские князья [70, 140].

В VIII в. земля словен благоденствовала. Серьезных врагов поблизости не было. А положение Ладоги оказалось очень выгодным. Она имела выход к Балтике и при этом контролировала «двери» во внутренние водные системы Восточной Европы. Ведь территорию будущей России покрывали густые леса, болота, главными дорогами служили реки. По Волхову начинался путь «из варяг в греки» – на Днепр и к Черному морю, в богатую Византию. Еще один путь путь вел «в хазары»: на Волгу, а по ней к Каспийскому морю. По рекам можно было попасть и в северные страны, богатые мехами.

Ладога стала важным перекрестком международной торговли. Словене скупали у финских племен меха, поставляли их на экспорт. Ценными товарами были мед, а особенно воск. Он в огромных количествах требовался для церковных свечей, для освещения. Восковые свечи были самыми лучшими, стоили дорого. В Западной Европе, Италии, Византии, странах Востока они были по карману лишь очень состоятельным людям. Словене строили корабли, совершали далекие путешествия. Впоследствии в Новгороде были записаны легенды, похожие на древнегреческие или ирландские – о том, как ладожские моряки добирались до края света, до неких «райских» островов, или наоборот, населенных чудовищами [130].

У словен установились прочные связи не только с днепровскими, но и с прибалтийскими славянами. Они переплывали море, подружились с ободритами, руянами, ваграми, поморянами. Существовало регулярное сообщение с их портами Рериком, Арконой, Щетином, Коданском. А в промежутке между Ладогой и Южной Прибалтикой возникли славянские базы на латышских и эстонских берегах – Виндава, Ротала. Это облегчало мореходство, делало его более безопасным. Через ободритов словене завязали хорошие отношения с их союзниками, франками. Около 750 г. ладожским купцам были выделены подворья в германском городе Дорестад в низовьях Рейна, а Карл Великий назначил для торговли с ними особых чиновников [74].

Но мы уже видели, далеко не все славянские княжества жили мирно между собой. Да и у франков был на Балтике непримиримый враг – король Дании Готфрид. Он завидовал Карлу, величайшему монарху Европы, ненавидел христианство. Мечтал создать собственную могучую державу, которая объединила бы Данию, Норвегию, Швецию, страны саксов и прибалтийских славян. Сам он выступать против франков поначалу опасался, но старался вредить им исподтишка, чужими руками. Именно благодаря Готфриду так долго сопротивлялись саксы: их разбитые отряды укрывались у датчан, получали помощь. А в 780-х гг. датский король додумался использовать пиратов.

Их было много в Скандинавии. Здешние скудные земли не могли прокормить все население, люди жили морскими промыслами. Плодородные участки были небольшими. Чтобы не дробить их, родовые князьки-ярлы передавали землю в наследство одному сыну. Остальные получали оружие, строили ладьи-драккары и отправлялись искать удачи. До поры до времени такие шайки месились друг с другом, сводили кровные счеты. Готфрид стал созывать их к себе. Предоставил порты, снабжение, и нацелил на берега франков. Эйнгард писал: «Даны завели большой флот, приступили к опустошению Галлии и Германии».

На самом деле, «большой флот» принадлежал не «данам», а разбойникам разных прибалтийских национальностей. Но набеги получались удачными. С моря налетали неожиданно, прибрежные города не успевали изготовиться к отпору. А пока подтянутся войска, пираты уплывали, нагруженные добычей. После первых успехов к ним потекли массы добровольцев. Дальше стали обходиться уже без датского короля, действовать сами по себе. Поняли, насколько важна организация. Предводители формировали флотилии, устраивали базы. Эти поселения морской вольницы назывались у скандинавов «вик», а их обитатели – викингами.

Целями пиратских нападений становились не только берега франков, но и любые иные объекты, сулившие хорошую поживу. Одним из таких мест была процветающая Ладога. В ней правил князь Буривой, десятый по счету после переселения Славена. Несколько наскоков скандинавских хищников ему удалось отразить. Но Ладога была слишком лакомым куском. Желающих разбогатеть с помощью меча и топора на Балтике хватало. В очередной набег викинги собрали значительные силы. В битве на реке Кюмени Буривоя разгромили, он бежал куда-то в другие славянские страны [76].

Скандинавы захватили Ладогу и утвердились в ней. Отсюда их отряды начали совершать рейды в глубь материка. По рекам стаи кораблей врывались во владения окрестных племен. Свирепые балтийские воины жгли и грабили селения, убивали тех, кто пытался обороняться. Захватив заложников, требовали покориться и платить дань. Вслед за словенами, сломили кривичей и чудь. Добрались до Белоозера и Верхней Волги, заставили подчиниться весь и мерян. Но победители не довольствовались данью. Сброд разбойников распоясался, как сообщает летопись, «насилие деяху». Безобразничали, тащили к себе понравившихся женщин. А верования викингов были вообще страшными. Эти бродяги не утруждали себя сложными ритуалами, не разбирались в языческой философии, зато щедро благодарили богов человеческими жертвами. Стоит ли жадничать, если невольников сколько угодно? Хроники франков отмечали, что удачливые вожаки запросто могли перерезать в честь Одина хоть сотню пленников и пленниц [130].

На Руси такие властители продержались недолго. Словене восстали. Возглавил их сын Буривоя Гостомысл. К нему присоединились все племена, пострадавшие от викингов. Совместными усилиями пришельцев побили «и изгнаше за море». В ходе войны сложилась коалиция из словен, руси, кривичей, чуди, веси и мерян. А горький урок скандинавского нашествия многому научил. Никто не желал снова попасть под завоевателей. Поэтому племена, входившие в союз, решили и дальше быть вместе. Каждое из них «свою волость имяху», поддерживало прежние обычаи, у кого финские, у кого славянские. Но во главе федерации поставили общего Великого князя. Им стал Гостомысл.