Выбор владельца элитного клуба

– Так, короче, - принимается распоряжаться эта раскрасневшаяся от гнева девица.
– Собирай манатки, и выматывайся отсюда.

Костя, судя по всему, не выдерживает. Он подныривает под эту фурию, хватает её и, стараясь закинуть на плечо, несёт к выходу. Девица истерит, лупит его кулаками, а затем принимается реветь и обзывать его. Она, походу, вообще какая-то неадекватная...

Крики и всхлипывания становятся всё тише, затем хлопает дверь, а после этого вопли раздаются уже со двора. Причём, насколько я по ним понимаю, Костя пытается отцепить истеричку от лестницы с первого этажа, а она всячески упирается и грозится вернуться, чтобы "выкинуть эту шалаву".

Сказать, что меня колбасит от возмущения и, пожалуй, опасения за своё здоровье и жизнь, значит ничего не сказать. Меня реально трясёт.

Сажусь на край кровати, чтобы хоть немного привести нервы в порядок. Это какой-то дурдом. И если Костя не объяснит мне, что здесь вообще произошло сейчас, я совершенно точно буду настаивать на том, чтобы он отвёз меня в Москву раньше. Прямо после нашего разговора. Оставаться здесь на острове с этой истеричной и хамоватой дурой у меня нет никакого желания.

И мне, конечно же, очень обидно... Было так классно... Пока здесь не появилась эта... Таня...

До меня доносится мерный гул летящего вертолёта. Встаю, выглядываю в окно и вижу, как тёмно-серый вертолёт, шумя бешено крутящимися лопастями всё громче, принимается снижаться над вертолётной площадкой вдали за деревьями. Вот он скрывается за ними, и гул вскоре становится чуть тише.

Глава 14. "Признание Кости"

Во дворе уже никого нет. И я решаю подняться на крышу, на самый верх, куда Костя вчера показал мне дорогу. Поднимаюсь по лестнице на верхний этаж, прохожу через зал, с тремя стенами из стекла, и вылезаю наверх, через лёгкий люк.

Там, усевшись на попу и обняв колени, я и сижу минут десять. Тёмный вертолёт взлетает с площадки, оставляя на ней только одного человека - Костю, а затем, показав светло-серое брюхо, раскатисто пролетает над головой и скрывается вдали. Спустя ещё минуту-две превращается в тёмную точку над морем.

Костя вылезает на крышу.

– Вот ты где, - тихо произносит он, и, подойдя, садится рядом.

Ничего ему не отвечаю. Молча смотрю за тем, как бывшая недавно вертолётом тёмная точка растворяется в ярко-голубом небе над сверкающим синим морем.

– Ты злишься?
– сидя рядом и глядя в ту же сторону, спрашивает Костя.

– Я, скажем так, в недоумении.

– Да, понимаю. Позволь я тебе всё объясню.

– Да уж, - хмуро отвечаю я.
– Потрудись.

С минуту он молчит. Возможно, ищет слова. Я просто жду.

Ветерок слабый, и когда из-за огромного облака выглядывает яркое солнце, море принимается сверкать ярче прежнего, а на крыше становится жарко. Среди сочной зелени поют птицы, а вдали тихо-тихо шумит прибой, и сейчас тут никаких других звуков. Щурясь, смотрю вдаль.

– Может, пойдём вниз?
– предлагает Костя.

Пожимаю плечами.

– Выпьем чего-нибудь. Да и просто, там намного прохладнее.

Мы встаём, и спустя несколько минут я усаживаюсь на первом этаже в кресло у окна. Почти неслышный кондиционер действительно работает так, что здесь, в доме, намного комфортнее.

– Будешь лимонад?
– открыв холодильник и обернувшись ко мне, спрашивает Костя.

Качаю головой.

– А как насчёт сока?

– Можно.

– Апельсиновый?

– Да.

Костя разливает по двум бокалам, в которые предварительно бросил по кусочку льда, оранжевый сок, а затем подходит ко мне, и протягивает один из них.

– Извини, что не фреш. Апельсины закончились, да и не хочется сейчас заморачиваться. Этот - тоже хороший.

Взяв, сдержанно благодарю и делаю глоток прохладного сока. Он, действительно, очень приятный. И без сахара.

– Кость, я хочу в Москву.

Он придвигает ко мне другое кресло и садится в него.

– Понимаю.

Взгляд грустно-виноватый.

– Прости за этот эксцесс. Я не ожидал, что она тут появится. Собственно говоря, я уже уволил пилота, который привёз её сюда. Это его последний рейс на остров и обратно.

Молчу.

– Да, я понимаю, - подавшись вперёд, и взяв меня за руку, произносит Костя, - что тебе это всё малоинтересно. Но это ведь важно.

– Важно то, что ты скрыл от меня то, что у тебя есть отношения.

– Я бы это так не назвал.

– Что именно?
– убрав ладонь из его руки, я с вызовом смотрю на него.

– И то, и то. И то, что скрыл, и то, что у меня есть отношения.

Горько усмехаюсь.

– Она сказала, что она - твоя невеста.

– Мало ли, что она сказала, - хмурится он.
– Ты же видишь, она в неадеквате.

– Я видела лишь то, что она злилась на тебя из-за моего присутствия здесь, и хорошо слышала, как она хамила мне на этом основании.

Пару секунд он, сунув руки в карманы джинсов, смотрит в сторону. Затем делает несколько глотков сока, встаёт и ставит бокал на стол. Подходит к панорамному окну, из которого льётся в зал яркий солнечный свет. Сунув руки в карманы, смотрит в окно, вдаль. В солнечных лучах тёмные Костины волосы чуть подсвечиваются золотисто-русым. Отмечаю это как-то на автомате, потому что мне не до этого. Я никак не могу успокоиться. Стараюсь этого не показывать, хотя бы просто для того, чтобы не уподобляться этой истеричке Тане, но вот в душе у меня - пасмурно и шторм.

– Да, она повела себя отвратительно, - наконец произносит Костя.

– А ты тут типа ни при чём?
– не выдерживаю я.

– В целом - нет. Ну, к её прилёту я точно отношения не имею.

– Это я как раз поняла.

Костя поворачивается ко мне.

– Кать, она - не моя невеста. Она - дочка очень влиятельного человека, который хочет, чтобы она вышла за меня замуж. Согласись, это не одно и то же.

– И она знает дорогу на остров, куда ты типа никого не привозишь.

– Ну, во-первых, не никого. Тут, как минимум, бывает персонал. А, во-вторых, дорогу она не знала. Она просто наврала пилоту, а он типа не смог до меня дозвониться, чтобы проверить, зато поверил её россказням о том, что я срочно жду её здесь. И вот он-то дорогу сюда знает.

– А откуда она знает, что ты в эти выходные здесь?

– Не думаю, что она знала. Думаю, что догадывалась, в связи с тем, что я перенёс сегодняшнюю встречу с её отцом на вторник. Но поверивший ей пилот подтвердил её догадки.

– Теперь тебя ждёт скандал покруче.

– Это верно. Ждёт. Но я думаю, что мы утрясём с её отцом этот вопрос. Сейчас мне куда главнее другое. То, что думаешь ты.

– А что тут думать?
– пожимаю плечами я.
– Я знаю, кто я для тебя. Просто девушка, с которой сейчас хочется быть. И я не забыла, что мы вместе только на выходные.