Выбор

— Значит ли это, что ты…

— Я буду счастлива не только отправиться с тобой в ЗАГС, но и провести всю оставшуюся жизнь вместе с тобой. И только с тобой.

Андрей от счастья чуть не лишился сознания, ведь он только оклемался от смертельной борьбы. А глаза его избранницы светились радостью и любовью.

Через неделю Святославскому Георгию было вручено сразу два приглашен я на свадьбу.

— Что это значит? — спросил он, посмеиваясь.

— Это значит, что мы решили пожениться в один день, — объяснил ему Вениамин, — У нас будет двойная свадьба: я и Кристина, Андрей и Лида.

— Это прекрасно, друзья! — растрогался Георгий, — но я должен вернуться к нормальной жизни.

— В монастыре? — удивился Вениамин.

— Именно. Я устал от мира, не хочу больше оставаться в Москве ни дня. Сегодня вечером уезжаю. Не гоже монаху гулять на свадьбах. Это не правильно.

— А бегать по мегаполису, размахивая пистолетом, для монаха это нормально? — хохотнул Андрей.

— К тому же ты ещё не монах, а послушник, — вставила Лида назидательным оном, — сам же говорил.

— Ну и что, — возразил охотник, — всё равно все эти гулянки мне не по душе. А по поводу беготни с пистолетами…это была необходимость. Я возвращаюсь в обитель, ну а вам, дорогие мои друзья, искренне желаю счастья и всё такое. К тому же мне обещали, что это было моё последнее задание. Меня больше не будут привлекать к охоте. У них ведь есть и молодые сотрудники (он покосился на Лиду). Уверен, что они не дадут злу поблажек. Хочу спокойной, уединённой жизни. Молитва в скиту в окружении лесов — вот чего жаждет моя душа.

— Да. Ты всё-таки странный, — заметил Андрей.

— Уж кто бы говорил! — рассмеялся охотник и похлопал Волкова по плечу. — Ладно, ребятки. С вами хорошо, но мне пора отчаливать. Моя миссия выполнена.

Как ни хотел Георгий сократить церемонию прощания, но друзья ещё долго не отпускали его. Лида даже всплакнула.

— О, нет! Только без соплей, пожалуйста, — взмолился Георгий, — вы же меня не на тот свет провожаете, а всего лишь в монастырь.

Он уехал. Уехал туда, уда так долго рвалась его душа, уставшая от бесконечной борьбы с монстрами. Теперь Георгию предстояла борьба с самим собой, со страстями, гнездившимися в душе.

Свадьбу отыграли громко. Уж Андрей постарался на этот счёт. Он приобщил к этому событию многочисленных друзей и фанатов. Для молодожёнов это стало поистине восхитительным событием, положившим начало счастливой семейной жизни.

Эпилог

Утопающие в снегу ноги быстро наливались усталостью, но душа ликовала, созерцая красоту северного леса. Седые копна деревьев и их белые шубы производили фантастическое впечатление. Серебристые от замёрзших капель стволы сверкали на солнце. Рябое одеяло из снега хранило на себе крошечные беличьи следы. Тонкие сухие травинки выглядывали из-под снега, будто силясь разгадать тайну зимы.

Бородатый человек в чёрной рясе и накинутым поверх неё тулупе созерцал всё это великолепие и улыбался. Такое спокойствие. Никакой суеты. Уже год, как он обитает в отдалённом скиту одной северной обители. Монах шёл по этому сказочному месту и ощущал невероятную идиллию с мирозданием. Он нырял в арки, образованными заснеженными ветвями, гнущимися под тяжестью к земле. Человек набирал в ладони снег и, весело смеясь, тёр им раскрасневшееся лицо. А вот и тропинка к скиту. Монах поспешил по ней, подгоняемый холодом. Когда он приблизился к деревянной часовенке, сердце его вдруг ухнуло, словно он узрел что-то ужасное. Монах уставился на пушистый снег. Снег как снег, только он хранил в себе чьи-то следы. Так и есть! Кто-то пожаловал к монаху в гости. Вон куда тянется цепочка чужих следов, прямо в скит.

— Господи, помилуй, — прошептал монах и во взгляде его появилось беспокойство, потому что в разуме зародились некоторые подозрения. Он поспешил по тропинке. Следы вели прямо в его келью, но монах сперва зашёл в часовню. Помолившись, он направился в своё скромное жилище. В крохотной келье царил полумрак. Свет проникал туда из небольшого оконца, а электричество отсутствовало. На узкой твёрдой кровати сидели два монаха. Они встали, как только хозяин закрыл за собой дверь и мороз перестал кусать ноги. Некоторое время все трое молчали.

— Приветствую тебя, Георгий, — подал наконец голос один из гостей, — рад видеть тебя.

— Чего не скажешь обо мне, — проворчал Святославский, — вы напрасно проделали долгий путь. Чтобы вы ни попросили у меня, я не согласен выполнять ваши просьбы.

— Георгий, я знаю, что мы обещали больше не тревожить тебя, — кротко произнёс седовласый старик с длинной бородой, — но положение безвыходное. Только ты спасёшь ситуацию.

— Стоп! Стоп! Стоп! — затараторил Георгий. — Я уже год как отошёл от дел. Даже не желаю ничего слушать! Выметайтесь отсюда! Вы появляетесь в моей жизни внезапно, сваливаетесь, как снег на голову, не интересуюсь, желаю ли я этого или нет! А я вам скажу: нет! Не желаю!

— А как насчёт других жизней? — спросил жалостливым тоном тот монах, что начал говорить первым.

— Отец Максим, давайте вы не будете говорить загадками! Вы меня этим нервируете! Говорите прямо! Чего вы припёрлись сюда? Хотя ответ я и так знаю.

— Зная твою горячность и вспыльчивость, мы прощаем тебе такие грубые речи, — спокойно ответил отец Максим, — теперь отвечаем на твой вопрос. На Урале один городок и его окрестности терроризирует монстр.

— Вампир? — спросил Георгий.

— Оборотень, — ответил монах.

— Ну и что? Пошлите кого-нибудь. Что у вас охотников мало?

Отец Максим вздохнул и сказал:

— Отец Михаил, покажите ему, что осталось от охотников.

Отец Михаил, второй монах, протянул Святославскому какую-то стопку. Это оказались фотографии. На снимках были запечатлены изуродованные трупы.

— Уже погибло четыре охотника, — сообщил отец Михаил, — чрезвычайно хитрый монстр, ежели он там один.

— Ну и при чём здесь я? — раздражённо спросил Георгий.

— Только ты способен остановить эту кровавую бойню, — заявил отец Максим, — Георгий…мы просим тебя в последний раз…

— Вот это уже я слышал! — махнул рукой Святославский.

— Пойми, гибнут люди, — отец Максим посмотрел на него умоляющим взглядом.

— Вы же опять подсунете мне в напарницы Стрельцову! — ещё больше разозлился Георгий.

— Нет, — усмехнулся отец Максим, — две недели назад Лида родила сына, поэтому она пока в декрете, так сказать. Не охотится.

— Вот как? — Георгий улыбнулся на этот раз по-доброму и смягчился.