Выбор
Шрифт:
– У меня, кроме тебя, никого не осталось, Алисия. Мама ушла, потом папа ушёл, нянюшку вот, похоронили и теперь ты, чуть не ушла.
Она жалобно всхлипнула.
Олеся Ивановна, не выдержав, теснее прижала к себе малышку, - Ну будет, будет. Здесь я. – погладила малышку по голове.
Ощущения от прикосновения, были очень даже реальными. Объятья, шёлк волос и даже запахи, все было таким... настоящим.
– Скажи мне, Роззи, я долго лежу?
– Целую декаду!- Роззи аж приподнялась, смотря на Олесю Ивановну. – Мы уже и нянюшку похоронили. – она снова всхлипнула.
–
Может это конечно и галлюцинации, но чувства они вызывают настоящие.
– Спи давай. Утро вечера мудренее.
Малышка ещё не много поерзав, уснула, а Олеся Ивановна задумалась.
Все, что с ней сейчас происходит, кажется настолько фантастичным, что даже мысли о галлюцинациях, не спасают. Потому что она полностью отдаёт отчёт своим действиям и прекрасно все чувствует. А так не может быть.
Липкий пот покрыл все тело, когда до неё дошла мысль о том, что это может быть и не галлюцинация вовсе, а реальность. Самая настоящая.
Читала она как то статью о параллельных мирах. И соседка её, Анна Павловна, такими фантазийными историями увлеклась, книжки читала.
Прикрыв глаза, Олеся Ивановна пыталась успокоить бешенное сердцебиение.
«Не может быть. Этого не может быть!»
Но спящий рядом ребёнок, догорающая свеча и убогая келья убеждали её в обратном.
Глава 2. Что делать?
– Алисия…- снова шёпот возле уха и маленькие ладошки тормошат, нежно поглаживают. – Ты живая? Не ушла к предкам?
Олеся Ивановна открыла глаза и встретилась с взглядом с Роззи. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
Малышка сидела на кровати и встревоженно смотрела на неё. Худенькая, почти прозрачная, в какой то обветшалой сорочке.
– Живая, Роззи. Живая.
– Я так рада, Алисия!- худенькое личико осветила улыбка.
– Скажи мне, Роззи. А в доме нет больше взрослых?
– Не-а.. – она грустно вздохнула, - Никого. Только мы. Старая Велена приходит один раз в день. Лекарства дать тебе, да меня накормить. – она снова грустно вздохнула и отвела глаза.
– У нас нет денег. Совсем. Последние гроши забрали, когда нянюшку хоронили. И больше нет ничего.
– А от папы с мамой нам ничего не досталось? – удивилась Олеся Ивановна.
– Не знаю. Нянюшка говорила что у папы было много денег. Но ты же девушка. За тобой должен быть опекун. Деньги у него. – она снова вздохнула, - а он не даёт. – она так забавно развела ручки, что Олеся Ивановна не смогла сдержать смешок.
– А вы писали ему?
– Не знаю, - она снова пожала плечами. – Я же маленькая и ,- она поморщилась, словно вспоминая,- не-за-ко-но-рож-ден-ная. Вот. Моя мама была не женой нашему папе. Мне не положено знать такие вещи.
Олеся Ивановна молчала, сказать что либо по этому поводу было нечего.
«Мракобесие», вот пожалуй и все что пришло в голову.
– А я какая?
– Ты настоящая. У тебя мама была жена у папы. Просто она умерла. Ты теперь меня выгонишь?- она заглянула ей в глаза.
– Что за ерунда! Нет конечно! И куда?- заворочавшись в постели, Олеся Ивановна
села, опираясь на подушки.«Уффф… ну и запах!», долгое лежание в постели то ли в бреду, то ли в обмороке, привело к тому, что от неё откровенно говоря, пахло. И вообще, словно вся комната пропала чем то затхлым и кислым.
– Роззи… милая, а как бы мне помыться?- Олеся Ивановна посмотрела на малышку с мольбой.
– Помыться?- малышка нахмурилась, видимо думая, - Я в речке моюсь… А раньше, нянюшка в корыте мыла меня.
– А вода? В доме?
– Неет! – Роззи рассмеялась,- с речки носим. Нам сейчас платить то нечем, и не носит никто.
«Какой ужас!», от ощущения безысходности, Олеся Ивановна прикрыла глаза. Судя по всему, они с малышкой либо от голода умрут, либо от болезней.
– Пришла в себя?- грубый голос заставил распахнуть глаза. В комнату вошла старуха. Высокая, худая, вся в морщинах, с седыми, лохматыми волосами, торчащими в разные стороны из под черного платка, она производила неизгладимое впечатление.
– Старая Велена! Алисия не ушла к предкам! Она осталась здесь, со мной!
Малышка Роззи, совершенно не испугавшись ужасной старухи, спрыгнула с кровати и подлетев к ней, обняла.
На мгновение, черты лица старухи разгладились,- Это хорошо. Ты справилась малышка Роззи.
– Справилась?- удивлённо переспросила Олеся Ивановна,- с чем?
– Твой дух удержала она. Иначе ушла бы. – она пожала плечами и вышла из комнаты.
Роззи, счастливо улыбнувшись, тоже убежала.
«Все понятно, что ничего не понятно…»
Через несколько минут, старая Велена принесла в тарелке дымящийся бульон.
– Много не дам…- она строго посмотрела на неё, - Да и нет, много.
Бульон был горячий и совершенно пустой. Словно и не было в нем ни мяса, ни костей. Так, прополоскали что-то мясное в воде и зелень накидали. Но даже эта, фактически не еда, придала сил.
– Легче?- Велена проницательно заглянула в глаза и удовлетворенно хмыкнув, встала. – Легче… Дух прижился…
– Какой дух?- осторожно спросила её Олеся Ивановна.
– Твой. – старуха пожала плечами. – Алисия слабая была, да набожная. Всё плакала, да молилась. Вот дух и не выдержал, ушёл. А твой дух сильный. – приговаривая, она подошла к двери,- Отдыхай. Спи. Потом разберешься.
Олеся Ивановна потрясённо смотрела на закрывшуюся дверь. Всё что сказала эта странная старуха, просто не укладывается в голове.
Слабый дух, сильный… Что это? О чем речь?
Потрясла головой, прогоняя не нужные мысли. Получается, эта старуха знает, что в теле Алисии (ужасно звучит конечно), сейчас другая душа?
А её душа, самой Алисии, где тогда?
И почему, при перемещении души, с ней осталась память? Не Алисии, а её, Олеси Ивановны?
С медицинской точки зрения, это не возможно. Потому что все наши воспоминания храниться в головном мозге. И если тело умерло, то и памяти нет.
Тяжело выдохнув, Олеся Ивановна снова обвела свою «келью» взглядом.
«Теперь ещё раз себя ущипни и скажи, что это не правда!»
Да хоть щипай, хоть нет, все остаётся на своих местах. В том числе и запах немытого тела.