Выбор
Шрифт:
Орешкин не мог вспоминать эти четыре года без внутреннего содрогания и омерзения. В его памяти все они сплелись в беспробудную и беспрерывную пьянку… Как сквозь мутное стекло вспоминал он и свою случайную встречу с Леонтием Кожухарем, которая произошла в то же время. Ну встретились, поговорили… Леонтий, помнилось ему потом, что-то такое говорил о новых методах диагностики иммунной системы человека, о новых методах в биологии. «Может быть, это все может заинтересовать тех наших ребят, которые организовали фирмы в ФРГ?» — как сквозь сон подумал он тогда. Через пару недель, встретившись с одним из таких людей, он сказал ему о Леонтии Кожухаре и попросил
А потом — как гром среди ясного неба — отрезвляюще грянуло банкротство Украинского филиала банка «Апрель». (Российская контора — сохранилась. Она, в отличие от Украинской, в политические игры играла гораздо более умело: самые квалифицированные кадры в области ЭКОНОМИЧЕСКИХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ операций оставались все же именно там. На Украину отправили специалистов более низкого уровня, или же «людей дела» (попросту говоря — специалистов по убийствам)…) И синекура от ГРУ внезапно прекратилась…
«Куда идти? Что делать?» — этот вопрос встал перед Василием Степановичем Орешкиным, как развилка судьбы. Поехать к жене в Швейцарию, где она жила с его сыном уже более 8 лет и куда она его все время настойчиво звала? Туда он ехать не хотел. Собственно, он давно потерял контакт с семьей, — вскоре после смерти маршала. Нет, он не был карьеристом, — просто они с женой оказались слишком разными людьми…
«Что же делать? Я только и могу, что совершать специальные операции или же руководить ими. Но против кого их проводить, и с кем совместно?!».
Пить он перестал. Сразу. Совершенно и бесповоротно. Он был полностью поглощен мыслями о будущем. (А планировать на будущее — как и всем сенсорикам — ему не дано, — это он узнал позже, когда хорошо познакомился с работами Леонтия Кожухаря. Но тогда он этого не знал, — и мысли о будущем буквально сводили его с ума.)
Неизвестно, как дальше сложилась бы жизнь Орешкина, если бы его друзья случайно не перехватили дискету с книгами Леонтия — они, в отличие от Василия Степановича, не забыли о его поручении…
Василий Степанович читал распечатку книг Леонтия и чувствовал, как его возмущение на свою судьбу, его ненависть к тем, которые изменили такой хороший распорядок жизни, сплавляются в некое новое чувство. В чувство всемогущества. Кристаллизуются в острое желание отомстить Штатам свою за поломанную судьбу. И за распад СССР.
А в правильность методик Леонтия он поверил сразу. Полностью и без остатка. Навсегда и без сомнения…
Выбор союзников и Заказчиков произошел как бы сам собой: конечно же, арабские страны! И основная мысль, которую нужно было донести до арабов, сформулировалась практически без затруднений: «Повалим США — Израиль упадет сам. Тогда ислам зацарствует в мире».
Три месяца ушло на разработку основных моментов Плана Операции. А также на то, чтобы научиться самому определять типы личности людей. Последнее оказалось довольно простым, и у Василия Степановича сравнительно быстро появилось большое количество примеров, в которых фигурировали конкретные люди. Эти примеры наглядно убеждали в справедливости методик, описанных в книгах Леонтия. «Точнее, — тех методик, которые я поставил в основу своей Операции, — поправил себя Орешкин, — надо привыкать выражать мысли в виде, пригодном „для других“».
Несколько долгих лет все же «выпали» из его жизни: он прожил их в Швейцарии — пришлось-таки некоторое время прожить с женой. Решающим аргументом оказался тот, что за сыном
нужен был присмотр: связался малец с наркотиками, так что пришлось пару лет охранять его и от них, и от наркомафии. Но и наркомафии пришлось в схватке за его сына потерять с полтора десятка человек, прежде чем там поняли, что пацана нужно оставить в покое.Поэтому он вышел на нужных ему людей только спустя довольно продолжительное время. Конечно, он провел его не безрезультатно: теперь Василий Степанович Орешкин ПРОСТО БЛЕСТЯЩЕ владел основными методиками, изложенными в книгах Леонтия Кожухаря.
Кроме того, за эти годы он сумел собрать великолепный банк данных как по новейшим методикам «скрытого» (так, чтобы даже полиция не распознала) убийства, так и по тем людям, которые такими технологиями владеют.
И вот теперь предложение Орешкина встретили не просто настороженно. Ему просто не поверили. Он был готов к этому. Собственно, он предполагал именно такое отношение и к себе, и к своему предложению.
Когда он готовил План Операции, то весьма живо представил себе реакцию генерала Толстикова, если бы он вдруг завалил к нему в кабинет с такой «ахинеей». Поэтому Василий Степанович хорошо продумал дальнейшие действия, свою последующую аргументацию и свои дальнейшие предложения, которые, безусловно, убедят Заказчиков, — так он теперь называл этих людей. Пока что только в своих мыслях, но он был твердо уверен, что вскоре сможет их назвать так и вслух.
Уже одно то, что с ним вообще начали разговаривать, — это было большим достижением. Василий Степанович долго выжидал ПОДХОДЯЩЕГО момента. И когда ЦРУ и ФБР на весь мир раструбили о своих победах на Арабским терроризмом — он понял, что его время настало. Он учел, что Арабский терроризм действительно понес огромные потери (как профессионал, он это прекрасно понимал), а его идеологи и финансисты находились в состоянии психологической подавленности и неуверенности в завтрашнем дне. Наконец, большинство ОРГАНИЗАТОРОВ было просто физически уничтожено, — и людей, которые могли бы выработать реальные планы террористических операций, осталось не так уж и много…
Вот в этих условиях бывший полковник ГРУ СССР В.С. Орешкин и предложил свой Проект людям, которые финансировали Арабский терроризм.
Собственно, то, что он им предложил в качестве проверки, лежало на поверхности. Он серией многоходовых комбинаций вытребовал себе ЛИЧНУЮ встречу с несколькими шейхами — лидерами и организаторами международного арабского терроризма. А потом задал несколько вопросов одному из шейхов, которые присутствовали на встрече. После чего он попросил паузу в «несколько минут», вытащил лист бумаги и начал писать. Писал долго, — где-то с полчаса. Но написал он все, что только можно было извлечь о данном человеке с помощью методик, изученных им по книгам Леонтия и хорошо отработанных им на практике за эти годы.
В конце-концов на нескольких листах бумаги была зафиксирована вся сущность этого шейха. Способ его восприятия мира. Его сексуальная программа. Отношение к новой информации. Методы, посредством которых он выражает свою активность. Оптимальная инфраструктура, опираясь на которую он сможет работать наиболее эффективно. Как он сам воспринимает людей и то, как люди воспринимают его… А также — как нужно действовать, чтобы он сделал то, что от него хотят. И, наконец, несколько примеров ситуаций, которые могут вывести его из себя настолько, что он может потерять контроль над собой.