Вычислитель. Сборник

В этот день он сумел добыть огонь верчением подсохшей на солнце палочки с лучковым приводом и от пуза накормил Иванова жареной «зайчатиной» да еще закоптил мяса про запас. Старые мокроступы – починены, новые – сплетены, шесты перестали быть просто шестами, а превратились в пики с острейшими обсидиановыми наконечниками, одежда и обувь приведены в относительный порядок, имеется кое-какая полезная мелочь, приготовлены даже сухие щепки на растопку…

Чего ж еще надо?

Только решимости достичь цели во что бы то ни стало. Напарник не имел ее в достаточном количестве.

– А если я не пойду, тогда что? – прямо спросил Иванов.

– Тогда уже не тебе, а мне придется думать, – ответил Эрвин. – Возможно, что-нибудь и надумаю. Не исключено, что пойду один.

– Ну-ну. А дойдешь?

– Попытаюсь.

– Бросишь меня?

– Это ты бросишь меня. У одного на болоте меньше шансов, чем у двоих, ты ведь это и сам уже понял?

– А здесь?

– А здесь, похоже, вообще шансов нет… Ладно, соврал. Они пока есть, но ничтожные. И тают с каждым днем. Здесь комфортнее, но где комфорт, а где жизнь?

Можно было не уговаривать, а силой заставить Иванова идти, и он пошел бы – но как долго длилось бы его послушание? Некоторых людей не столкнуть с убеждения, что они лучше всех знают, как им быть, и личный опыт ничему их не учит, не говоря уже об опыте бывалых людей. Пусть такие фрукты сами дозревают до правильного решения.

Оставив напарника дозревать, Эрвин долго бродил вдоль берега болота. Здесь не было песчаных отмелей, затапливаемых в прилив, и намеков на пляжики – одни скалы и камни. Может быть, Кристи смогла дать знать о себе, сложив на берегу хотя бы пирамидку из камней?

Не было пирамидки. Зато появилось странное ощущение, когда человек не знает, радоваться ему или огорчаться. Кристи, Кристи… Без нее было плохо. А с нею было бы хорошо? Если на секунду предположить, что в человеческих силах переиграть все заново?

Допустим, она тогда дошла бы до острова… Могла бы дойти. То, что произошло, в общем-то случайность. Дошла бы – и что тогда? Бурная радость и блаженство среди относительного изобилия вдвоем с любимым волей-неволей, поскольку единственным, мужчиной?

Да. Поначалу. Потом начались бы ссоры, а далее – тут и считать не надо, без того ясно – на влюбленную пару опустилось бы тоскливое равнодушие. Вне мира людей счастье для двоих кратковременно, и двое сами не поняли бы, когда и почему счастье сменилось отвращением. Наверное, разделились бы, живя на разных концах острова, изредка встречаясь ради совокупления – и опять врозь, и тоска… Тоска поодиночке и тоска вдвоем, просто тоска и тоска с надоевшими приправами. Что подать вам на первое, что на второе и как насчет десерта? Какой вид тоски вы предпочитаете в это время дня?

Тут только один по-настоящему интересный вопрос: кто раньше сошел бы с ума?

Кристи?

Ой, не факт. У женщин есть неожиданные резервы.

Порой они умели удивлять даже его, Эрвина Канна. Удивила мама, внезапно угаснув, когда он уже работал на правительство Новой Бенгалии и жизнь налаживалась. Удивила Кристи, да так, что мурашки по коже. Хотя, наверное, язычник не оставил ей выбора – где ему знать о выборе, моллюску безмозглому…

Нет, так не годится, подумал Эрвин. Мысли о Кристи – долой. Не время.

Он карабкался вверх по склону вулкана, взбираясь все выше и думая, что Иванова придется гнать по болоту силой – и завтра, и послезавтра, и вообще сколько продержится. Теперь он пойдет впереди, пусть только попробует вякнуть что-нибудь против, а замешкается – кольнуть его для начала пикой в мягкое место. Ради его же пользы. Пусть орет и бесится, пусть стресс, так даже лучше, вброс адреналина повышает иммунитет. Да, придется бросить Иванова, если он не сможет идти, и это будет печально, потому что кого же тогда поставить между собой и ожидаемой опасностью? Лучше бы он продержался до последнего острова, а в идеале – до материка. Игра будет честной, потому что Иванов понимает, что нужно от него вычислителю, а главное, она будет честной потому, что тут нет злодеев. Удастся сохранить напарнику жизнь – ну и замечательно. Просто прекрасно!

Неужели кто-то хотел смерти Марии, Джоба и даже мелкого гаденыша Хайме? Кто желал смерти упрямому фанатику Яну, который остался на Гнилой Мели и наверняка уже трижды мертв? Никто. Так уж вышло. А разве мечтал Эрвин о том, чтобы Кристи провалилась в трясину?.. Нет, стоп, не надо о Кристи… Задача поставлена, надо лишь оглядеться с высоты, наметить путь, произвести первичный обсчет…

Он карабкался вверх по старому лавовому потоку, ощущая под собой тепло и подрагивание камня. Гора жила, и людям не стоило здесь задерживаться. Остров дал отдых, подкормил – ну, спасибо ему. Самое главное еще впереди.

Наконец он вскарабкался достаточно высоко, чтобы осмотреть северную и западную части острова. Видимость была пристойная, и наметанным глазом Эрвин сразу определил как наивыгоднейшее место начала нового отрезка пути, так и наивыгоднейшее направление движения на начальном этапе. Перебраться на ту сторону острова лучше было бы уже сегодня…

Боковым зрением он уловил нечто иное и, повернув голову, издал неслышный стон. В полукилометре от берега над болотом покачивалось щупальце язычника.

Поперечно-полосатое.

– Это ты? – прошептал Эрвин, не в силах отвести глаз. – Добралась… Кристи, зачем?..

Он не мог ей помочь. Насколько проще было бы считать Кристи погибшей окончательно и бесповоротно! Что он теперь может, ну что? Пожалуй, лишь накормить язычника, хоть как-то компенсировав его энергозатраты на передвижение, но ведь и только…

Спустившись в долину, он убивал «зайцев» со свирепостью и сноровкой беспощадного хищника. Одного за другим он подбивал их камнем и приканчивал дубинкой, а доверчивые непуганые зверьки всякий раз лишь отбегали немного в сторону, глядя на убийцу влажными наивными глазами. Эрвин убивал, пока не устал, и с трудом доволок груду связанных тушек до берега. Здесь он запалил дымный костерок и, вскарабкавшись на корявый лавовый утес, показал себя.

– Поешь, – шептал он, чувствуя странное: то ли радость, то ли первые признаки сумасшествия. – Смотри, я принес тебе еду. Видишь, где положил? Глубина у берега вроде большая, ты достанешь…

Щупальце язычника покачалось и втянулось в болото – донный моллюск начал движение к пище.

Глава 12 Проглот

Пять дней спустя оба были еще живы и значительно продвинулись на север. За первые сутки добрались до следующего острова, на следующий день всего за несколько часов перебрались на соседний, где Эрвин показал свой старый лагерь и скрепя сердце позволил устроить дневку, во-первых, потому что Иванов просил об этом, а во-вторых, следующий переход обещал быть самым долгим и трудным переходом между островами. Так оно и вышло. Еще повезло, что дождь был слабым и не размыл зыбун, а хищники не пытались пожрать двуногую добычу. Одна лишь небольшая змея присосалась было к больной ноге Иванова, попортила штанину и отвалилась сама. Эрвин тут же проткнул ее пикой. Дальше пошли дрянные места, и на берег очередного клочка суши вышли не два человека, а два шатающихся полупокойника, с ног до головы перемазанных болотной грязью.