Выгодная позиция

«Хочешь чего-нибудь?» - спрашиваю я. «Может, стакан воды?» Конечно, он качает головой.

Я достаю из шкафа запасное одеяло и подушку и начинаю устраивать себе импровизированную кровать на полу. Моя спина и бедра возненавидят Харпера за это, но мне кажется, что это более разумный выбор по сравнению с тем, как скажется на моей психике сон рядом с ним.

Я оборачиваюсь, а он уже расстегнул джинсы и отчаянно пытается их скинуть.

Конечно, они застряли на полпути вниз по бедрам, оставив его в одних боксерах и расстегнутой рубашке. То, что у него сейчас проблемы с координацией, было бы комично, если бы вид того, как он раздевается, не впечатывался в мою сетчатку.

«Что ты делаешь?» - прохрипел он. «Я не кусаюсь...» - он смотрит на меня самым наглым образом. «Если только ты меня об этом не попросишь.»

Я качаю головой, пытаясь скрыть свою реакцию неодобрительным взглядом. Он же, напротив, кажется незатронутым и продолжает безуспешно пинать жесткую джинсовую ткань. Я мог бы оставить его в таком состоянии, связанного его собственной неловкостью, но не уверен, что мысль о его физической покорности таким образом поможет моему душевному спокойствию.

«Тебе нужна помощь, приятель?» - спрашиваю я.

Он одобрительно хмыкает, и в мгновение ока мои руки снова оказываются на нем.

Как это я уже второй раз раздеваю Харпера Джеймса?

«Перестань брыкаться - ты делаешь только хуже!» - говорю я, раздраженный его тщетными попытками помочь.

«Йоханнес говорит, что в них моя жопаааааа выглядит великолепно».

Даже я не могу этого отрицать.

«И как тебе это удается?»

«Нет. Отлично. К-киан». Он произносит свой ответ с напряжением, а затем поднимает на меня глаза. Он перестает ерзать, а затем говорит: «есличестно», - это вышло как одно слово, - «я ведь не один, правда? Ты здесь».

Его рука сжимает мое запястье, не давая мне уйти.

«Ты же не оставил мне выбора, правда? Когда ты позвонил мне, пьяный и одинокий, выброшенный из клуба за Бог знает что. Я не мог просто бросить тебя, не так ли?»

«Все остальные бросили», - говорит он с горьким, самодовольным смешком.

Становится все труднее игнорировать его отрывистые замечания. Это напоминает мне о том, что на самом деле я его совсем не знаю. Я знаю, что он тусовщик, который ничего не воспринимает всерьез и умеет нажимать на все мои кнопки, но не более того. Я ничего не знаю ни о его семье, ни о его целях, ни о его жизни за пределами трассы. Мы товарищи по команде и в то же время чужие люди.

Я вздыхаю. Когда я начал жалеть этого засранца, который превратил последние пару месяцев в абсолютное страдание? Ладно, не абсолютное страдание, но тяжелее, чем нужно.

Он все еще цепляется за мое запястье, как за спасательный круг. Он подтягивается в сидячее положение, пока мы не оказываемся так близко, что я чувствую его дыхание на своем лице. Я ожидаю, что от него будет вонять пивом и разочарованием, но вместо этого ощущаю сладкий фруктовый аромат, как будто он всю ночь пил коктейли.

«Иногда я думаю, что ты один из самых скучных людей, которых я знаю». Он улыбается, когда говорит, внезапно обретая способность формулировать свои слова, как будто пьяный туман на мгновение рассеялся, и он может передать эти слова бесконечной мудрости. «Но иногда ты смотришь на меня так... первобытно, понимаешь? И это заставляет меня задуматься...»

«Нет, я не знаю. О чем ты говоришь?» Мой тон защитный, и я надеюсь, что он слишком пьян, чтобы заметить это. Вместо этого он вдруг крепче сжимает мое запястье.

Неудивительно, что с такой хваткой он так хорошо управляется с рулем.

«Ага! Видишь...! Твои глаза загорелись. Держу пари, ты любишь наручники, крутой парень».

«Заткнись, Джеймс». Я пытаюсь вырваться, но даже когда он ослабляет хватку, что-то все равно удерживает меня на месте.

Он не знает. Не может. Никто не знает.

Я встречался и с мужчинами, и с женщинами, но романтические отношения у меня были только с одним человеком, который оказался женщиной, и я не оставил за собой шлейфа из пирожных, старлеток или подражательниц, чтобы продавать таблоидам истории о том, каков я в постели. Так что никто не знает. Кроме...

Очевидно, Харпер немного более наблюдателен.

«Скажи это своему маленькому другу, мистеру Полупухлому». Он смотрит вниз на мою промежность.

Он прав. В серых спортивках, которые на мне надеты, полутвердую плоть не спрячешь, особенно если я не надел нижнее белье в четырехчасовом тумане, когда мчался к своему Uber.

«Может, ты просто перевернешься и начнешь отсыпаться от неизбежного похмелья? У тебя есть дела поважнее, чем беспокоиться о том, твердый я или нет».

«Я к тебе почти не прикасаюсь».

На этот раз я правильно стряхиваю его, и он отпускает меня без борьбы. Только вот его рука перемещается к моему бедру, пальцы скользят по мягкому хлопку моих спортивок, и я не хочу, чтобы он останавливался.

«Ты такой... отзывчивый».

Его пальцы танцуют все выше и выше по моему бедру, пока подушечки не касаются моей эрекции. Теперь я полностью тверд. Это невозможно отрицать. Но не я один. Его член напрягается в боксерах, и я не могу удержаться, чтобы не облизнуть губы.

В прошлом я уже видел заголовки, в которых парни рассказывали о «лучшей ночи в их жизни с Харпером Джеймсом». В большинстве случаев я думал, что это просто охотники за славой, которые надеются получить свои пять минут славы или пытаются заставить Харпера вернуться к ним во второй раз. Но даже я знаю, что он работает не так. У тебя есть один шанс с Харпером Джеймсом, и это все.

Мой ли это шанс?

Я уже думала над этим вопросом, прежде чем у меня появился шанс решить, хочу ли я этого.

Я едва не покачал головой от собственных мыслей.

Абсолютно нет. Я ни за что не хочу быть зарубкой на его огромном столбе. К тому же он слишком пьян, чтобы быть в состоянии согласиться на что-то. Но сейчас он гладит меня сквозь одежду, и я не хочу, чтобы он останавливался.

«Что ты делаешь?» - спрашиваю я, задыхаясь.

«Все, что ты хочешь, милый». Это ласковое выражение звучит грязно на его губах.

Что это вообще значит? Минет? Ручная работа? Хочет ли он, чтобы я его трахнул?

Он нижний или верхний? Или и то, и другое, как я?

Я уже был с мужчинами, но не так давно. Я знаю, что делать, просто никогда не думал, что буду делать это с Харпером Джеймсом.

Но я хочу этого. Каждое легкое прикосновение сводит меня с ума. От стука собственного сердца у меня закладывает уши, и я понимаю, что начинаю задыхаться.

Это почти перегрузка по ощущениям. Слишком много. Слишком много его.