Выход из Windows

Так уж случилось, что в этой истории все персонажи были привязаны к каким-нибудь домам или гостиницам. А некоторые и к больничным койкам.

ХОУПЕК

Витю Похвалова оставили в гостинице.

Ярослава Иераскова вела машину одним пальцем (гидроусилитель у нее, что ли?), хотя весь Карлсбад, как какой-нибудь Владивосток, состоял из обрывов, сопок и мостов над пропастями.

Королевская больница располагалась на той стороне петляющего по всему городу ущелья, к которой вел мост Петро Примо. Прямо напротив карлсбадской Нотр-Дам - Православного собора Петра и Павла, с примостившимся невдалеке памятником Карлу Марксу и тайным Московским двориком имени мэра Лужкова, разысканным российскими журналистами неизвестно для каких целей, на том берегу в зелени утопала городская ратуша - красивый средневековый замок с башенками и часовнями.

Проехав по мосту Петро Примо, пересекавшему это лесистое ущелье, на головокружительной высоте, Ярослава Иераскова повернула с проспекта Свободы Духа направо, так что ратуша и спуск к нижнему парку остались по левую руку и позади. Клиника была мелковата по сравнению с Онкологическим центром на Каширском шоссе или Федоровским глазным центром. Да и много ли жителям Ярмилкиного карликового государства надобно?

– Нас пропустят?
– спросил Алтухов.

– Если вы не попали в картотек преступникофф зараз ничью, обязательно, - буркнула Ярослава.

– Там ведь, наверное, полиция дежурит? Пацаны уже улетели?

– По нашим данным, ранним рийсом вылетели на Москву два похожих гражданина России.

– Хоупек дал их описание? Значит, он может разговаривать?
– оживился Алтухов.

– Но он все-таки шибко плох. Мэр следит за состоянием его здоровья. У нас тут почти нема преступлений, трошки зовсим. То велосипед вкрадут, то секретаршу потрогают.

Они припарковались и вошли в клинику. Никто не обратил на них внимания, только возле палаты Хоупека на третьем этаже сидел полицейский, дремал.

Ярослава приоткрыла дверь в палату, и полицейский дрогнул. Открыл глаза. Пришлось объясняться и показывать документы. Полицейский долго изучал удостоверение Алтухова, наконец нажал на дверь ладонью, не глядя. Дверь открылась. Высокая, напичканная техникой кровать была пуста.

– Наверное, на процедурах, - пояснил полицейский.

То же самое повторила дежурная сестра за стойкой. Но Хоупека не было нигде.

Вечером Константина Константиновича Алтухова и его подопечного Виктора Степановича Похвалова провожали в Москву. Проверив регистрацию купленных билетов, карлсбадская полиция пришла к выводу, что Ганс Хоупек вылетел в полдень в Москву вслед за бандитами, напавшими на него. Мэр решил, что Ганс Хоупек лично хочет разделаться с преступниками, и одобрил его новое начинание.

В гостиницу Ярослава Иераскова подъехать не успела. Позвонила, предупредила, что приедет сразу в аэропорт. Срочные дела. Это несколько расстроило Алтухова, так как он заказал в номер прощальный ужин. Пришлось опять делить трапезу с Похваловым.

– Только попадись он мне в руки, - шипел Похвалов, - я не знаю, что с ним сделаю.

В аэропорту они договорились быть в семь вечера. Ярослава Иераскова подойдет прямо к панно с информацией об улетающих рейсах...

– А вот и носатенькая, - заулыбался Похвалов, - нравится она мне. Я, оказывается, страшненьких люблю. Мой тип женщин. Надо учесть.

Ярослава Иераскова, ничего не говоря, протянула Алтухову папку с бумагами. "Очередное досье на Хоупека, - решил Алтухов.
– Потом прочту". Они с Похваловым ио-отечески обняли Ярославу Иераскову, а она даже прослезилась.

Кто бы мог подумать, что эти иностранки такие чувствительные.

Под крылом самолета о чем-то запело зеленое море сказочного наивного карликового королевства, где живет розововолосая Ярослава.

Алтухов открыл папку перед самой посадкой в Москве. Открыл и обомлел: вырезанная из старой пожелтевшей карлсбадской газеты статья рябила глаза заголовком "ГАНС ХОУПЕК ОБРЕЛ БРАТА НА РОССИЙСКОЙ ЗЕМЛЕ".

МОШОНКО

– Вазгепчик, скажи мне, ты еще мечтаешь о том, чтобы твоя жена не работала, сидела дома, готовила долму, растила дочь? Не говори "пет".

Чему быть, того не миновать.

Вазген был удивлен звонком сестры в его дежурство, такое случалось редко.

– Что ты хочешь от меня, золотая рыбка?
– спросил Вазген.
– Чтобы ее уволили?

– Да, это будет результатом моей просьбы.

Потому что на работе ее уже не оставят. Мне нужна встреча с Мошонко. Не знаешь? Главный государственый распорядитель.

– А мне нужна встреча с "Мисс Бразилия-2000".

– Вазген, ты уже все понял, не притворяйся.

– Нет, но у твоего Мошонко пет проблем с сердцем, - попытался еще улизнуть Вазген.

– У пего могут быть проблемы со здоровьем по части твоей жены. Ты знаешь, к чему я веду.

– Я всегда хотел, чтобы ее уволили, - признался Вазген, - по что тут можно сделать?

– Пусть она вызовет его на процедуру, для анализов, для ежегодной диспансеризации, на свидание в конце концов.

– А нас не посадят?

– Если посадят, Вазгепчик, то в одну камеру, ты не против?

– Тогда ладно, - успокоился брат и обещал подготовить жену к вечернему визиту своей сестрицы с ее взбалмошной идеей-сфинкс.

...Вечером они сидели втроем в их пятикомнатной квартире на Полянке, пили зеленый чай с сухариками. По телевизору начинался детектив.

Ниссо мялась, переводила разговор на другие темы. Вазген немилосердно напоминал ей, что они, родители Юли, в долгу перед Нонной и ее друзьями они спасли девочке жизнь. Ниссо уходила на кухню за чайником, возвращалась, спрашивала, как же можно провести Нонну в Кремлевку, если охрана на воротах хуже церберов: без трех подтверждений и звонка в палату к больному - не пропустят.

В конце концов Ниссо уставилась в телевизор и перестала реагировать на что-либо в окружающем ее мире.

– Ты звук-то включи, - подсказала ей Нонна Богдановна, - я уже ухожу.

– Постой, - произнесла Ниссо, не отрываясь от телевизора.

Даже Вазген посмотрел на нее с некоторым неузнаванием.

– Интересный детектив?
– спросили они женщину, вперившуюся в экран.

– Поехали, - вдруг вскочила Ниссо, и только теперь брат и сестра увидели происходящее на экране.

Шли "Новости", показывали лежащего возле своей машины Мошонко, мученически улыбающегося, жестами показывающего телохранителям, что с ним все в порядке. Пятен крови заметно не было.

– Похоже, не попали, - прокомментировала Серафимова, тоже забывшая включить кнопку громкости.

– Вот теперь я могу тебе помочь, - решительно сказала Ниссо и, надев белый халат, выбежала из квартиры. С перепугу Нонна шла в лифт вслед за пей. Только в машине она вспомнила, что недавно боялась ездить в лифте.

Ниссо влетела на аллею, ведущую к больнице, и протянула в окошко пропуск.

– А это?
– махнул пропуском дежурный на Серафимову.

– Медсестра. Семена Филимоновича привезли уже?