Выход на орбиту

— Вам не жалко простого человека, который вынужден будет выплачивать такую огромную сумму? Он же сразу станет нищим.

— И что я могу сделать? — недоумённо пожимаю плечами. — Как я могу идти против законов и традиций всего нашего общества?

Лукавлю. Иногда именно так и хожу, на что безмолвно, одной еле заметной улыбкой, намекает судья.

— Это в наших национальных традициях. Никого не интересует, что ты там можешь или не можешь, если нарвался на штраф — обязан заплатить, невзирая ни на что. Приведу в пример один случай. Восемь лет назад группа ГэнБойс поссорилась с руководством своего агентства, разорвала с ними контракт и покинула его. Агентство вчинило им иск на сумму… — тут мой голос становится злым и звонким, — в пятьсот миллиардов вон. Четверо ребят, все из простых семей, сумма иска была явно завышена во много раз. Ни одна группа за всё время своей карьеры столько не зарабатывала. Более того, ни одна группа не приносила таких гигантских прибылей своему агентству. Но суд утвердил этот иск.

Немного молчу, давая время присутствующим осознать удивительную ситуацию.

— Попробуйте ещё раз осознать эту сумму. Полмиллиарда долларов, которые даже в годовом бюджете всей страны не затеряются. Кого-нибудь взволновало, что там могут выплатить эти мальчики, которым к тому же негласно запретили работать по профессии. Ни одно агентство не взяло их к себе. То есть, имела место ещё и внесудебная расправа.

— Да, в нашем обществе есть некие жестокие традиции, и что? Когда-то и у меня был момент, когда президент моего агентства собирался выкинуть меня за ворота и повесить на меня долг в шестнадцать миллионов долларов. Мне пришлось бы расплачиваться лет десять, если бы он не передумал…

— Но всё-таки передумал? — переспрашивает судья.

— Он сделал это под давлением внешних обстоятельств. Получил известие из Америки, что меня номинировали на Грэмми. В итоге, как вы, наверное, знаете, я его получила. Вовсе не из жалости он меня оставил работать.

Делаю паузу, но не кушаю твикс.

— Почему меня, юную и наивную, совершившую ошибку в экстремальной ситуации, можно было наказывать гигантской неустойкой, а взрослого опытного мужчину, который просто обязан взвешивать все свои поступки, нельзя?

— Госпожа Агдан! — ХиГун, имеющий вид изрядно бледный и затравленный, вдруг вскакивает со своего места.

Судейский взгляд почти материальной силы не останавливает мужчину. Адвокату тоже не удаётся удержать. ХиГун делает пару шагов в мою сторону, — непроизвольно напрягаюсь, моей охраны здесь нет, придётся самой его останавливать, — и вдруг падает на колени.

— Госпожа Агдан! Пожалейте! Я всё отдам, только отзовите свой иск!

Это что за хрень? Я в полном изумлении, судья тоже. Адвокат всё-таки оттаскивает своего клиента, помогает окрик судьи. Без слов киваю судье на ХиГуна, судья кивает в ответ.

— Господин ХиГун, позвольте поинтересоваться, это что за цирк вы тут устроили? — моим голосом можно замораживать мясо, звякаю дальше таким металлом, что самой не по себе. — Господин ХиГун, мы же оба знаем, что платить придётся не вам. Зачем вы устроили это представление?

Поняв, что ответа от замкнувшегося ответчика не дождёмся, обращаюсь к судье. Извиняюсь за несанкционированное выступление уже обычным, достаточно мягким тоном. Судья секунду раздумывает.

— У меня возник новый вопрос, госпожа Агдан. Что вы имели в виду под словами, что платить придётся не ответчику?

— Полагаю, вы сами понимаете, вы — человек опытный. Не может простой человек тягаться с чеболями, не имея поддержки за спиной, — весь мой вид говорит об элементарности догадки.

Судья, по всему видать, до такой мысли всё-таки не додумался. На ответчика глядит с новым выражением лица, которое мне почему-то нравится.

22 октября, суббота, время 17:40.

Сеул, пентхаус элитной высотки.

ВанХи, вице-президент «Самсунга» входит в комнату своей любимой двенадцатилетней дочки ТуЛан. Симпатичная девочка с живыми глазами не сразу замечает отца. Отплясывает под неслышную из-за наушников музыку перед экраном ноутбука, где выделывает невероятные па какая-то женская поп-группа.

Кажется, Агдан там нет, — машинально отмечает ВанХи и морщится. Что-то слишком много её становится вокруг. Сегодня даже на завершающем рабочую неделю совещании на высшем уровне ей посвятили несколько минут. Начальник СБ доложил, что Агдан выиграла встречный иск к Ю ХиГуну, который ранее отсудил у неё сто миллионов вон. Агдан ударила намного сокрушительнее, теперь ХиГуну придётся платить два миллиарда.

— Агдан выигрывает с разгромным счётом, — заключает шеф СБ. — Нам надо решить, что делать: подавать аппеляцию или соглашаться. Ещё можно оставить ХиГуна разбираться с этой проблемой самостоятельно…

Президент хмыкнул, но ничего не сказал. И так ясно, клерк средней руки не сможет выплатить такую сумму. Если только лет за сто.

— Выделим требуемую сумму этому человеку и закроем вопрос, — вынес вердикт президент и пояснил, заводя глаза вверх, — мне звонили оттуда и посоветовали заканчивать конфликт с Агдан.

Сообщил президент всё переворачивающую новость спокойно, но не только ВанХи продрал мороз по коже. С кем они связались? — переглядывались между собой руководители служб и вице-президенты.

На этом дело не кончается. Руководитель рекламного отдела даёт справку, что их конкурент в области бытовой электроники LG ожидает годового прироста продаж на пять процентов.

— Они относят это на суперудачную рекламу, которую сделала Агдан…

ВанХи и другим не надо объяснять, чем это грозит «Самсунгу». Рынок не резиновый, если у кого-то рост, то кому-то надо готовиться к падению.

И сейчас ВанХи решает выяснить для себя, кто же эта Агдан? Насколько это возможно. Снисходительное отношение к восторженному восхищению дочки некоторыми айдолами окрашивается в другие тона. Из невинной детской увлечённости можно извлечь конкретную пользу.

— О, папочка! — крутнувшаяся вокруг оси девочка замечает отца, залипшего взглядом на огромный постер. Красавица с невероятно яркими синими глазами будто загипнотизировала его.

— Погоди, папочка! — девочке надо закончить танец вместе со своими кумирами. Так что ВанХи получает время на разглядывание постера. Мельком он уже видел его, но только раз. Повесила его дочь относительно недавно. До того какой-то другой висел, не такой яркий.

— Она тебе нравится? — ВанХи не успевает остановить вылетевший изо рта глупый вопрос. Как такая девушка может кому-то не нравится? Мужчин таких точно нет. И дочке нравится, раз она её картинку повесила.

— Холь! — вспыхивают глаза девочки. — Конечно! Она же богиня!

— У тебя нет её рекламного ролика для LG? — ВанХи, как настоящий мужчина, задаёт вопрос в лоб, избегая языка намёков.

— Дебак! Есть! Давай посмотрим, я его уже пятнадцать раз смотрела, — девочка бросается к ноутбуку.

— Видишь, какая она?! — тормошит девочка отца, впавшего в оцепенение после просмотра.

Они нас обошли с этим телевизором, — грустно размышляет ВанХи, — но с такой рекламой продажи вырастут у любой ерунды. Это не реклама, это магия какая-то…