Выход. Как превратить проблемы в возможности

Бесцельно слоняясь по корпусу пединститута, я глазел по сторонам. У деканата исторического факультета задержался, бегло просматривая объявления: какие-то экзамены для обучающихся заочно. И вот в голове все сложилось. Историю я как раз знал неплохо. Пожалуй, это один из немногих предметов в школе, который мне легко давался. Предмет живой, не абстрактный. Наверное, поэтому и по истории у меня всегда были хорошие оценки – она увлекала меня по-настоящему.

Не раздумывая ни секунды, я зашел в деканат. Там, узнав о моей ситуации, возражать не стали, но выразили опасение: другие абитуриенты учатся уже полтора года, смогу ли их догнать? Я не отступал, клятвенно пообещав наверстать весь пройденный материал. Мой искренний напор возымел эффект. В тот же день я оплатил курсы и стал слушателем школы «юного историка». Резонный вопрос: при чем здесь исторический факультет, если я мечтал стать юристом? Решение было чисто стратегическим. Всегда нужно иметь запасной вариант. К тому же историю нужно сдавать и на юрфак. Вот и подготовлюсь.

Возвращаться в родительский дом было психологически сложно. Но теперь у меня была цель! Пожалуй, впервые в жизни. Ее поставил не кто-то, а я сам. Улица осталась в прошлом – все свободное время я посвящал подготовке к экзаменам. Читал, переписывал конспекты, запоминал. Так мне удавалось не замечать бытовых трудностей. Даже таких банальных, как еда. Отец готовил какую-то бурду. А я тогда мог только яичницу пожарить.

Экзамены на исторический факультет прошли в мае. Необходимо было набрать пятнадцать баллов, но у меня набиралось только четырнадцать. Но школа дала мне направление, добавляющее еще два балла. Поэтому в июне, получив аттестат о среднем образовании, я уехал в Самару. В следующие полтора месяца предстояло посещать подготовительные курсы юридического факультета. С местом в общежитии помогли друзья семьи. Но, признаюсь, впервые надолго попав в такой непривычно большой город, как Самара, я испытал сильный стресс. Ведь до этого я был здесь лишь наездами. Нужно отметить, что в тот период я получал много помощи от порой совершенно чужих людей. В то время как многие «друзья» семьи после смерти мамы просто исчезли.

Охарактеризовать меня в эти полтора месяца можно было одним словом – «одержимый». Ничего не замечая вокруг, я с головой ушел в подготовку к экзаменам. Чем питался, как следил за собой – не помню. Пару раз мне даже делали замечания: мол, хожу в грязной засаленной джинсовке. Но мое зрение тогда стало тоннельным – еще никогда в жизни я так не фокусировался на учебе. При этом я отчетливо понимал: просто грызть гранит науки недостаточно. Нужно максимально увеличить свои шансы на поступление. Я обратился к маминой подруге, председателю суда. Еще на похоронах она отвела меня в сторону и пообещала помочь, если я надумаю идти на юридический. Свое обещание она сдержала – мне дали направление от прокуратуры, дающее дополнительные баллы.

Но в первую очередь я надеялся на свою голову, в которую с почти маниакальным упорством вкладывал знания. Тогда не раз отчитывал себя за прежнее поверхностное отношение к учебе. Приближались экзамены. Я прекрасно понимал: мое слабое место – иностранные языки. В школе учил французский, но знал его откровенно плохо. Самостоятельно улучшать знания в столь короткий срок, еще и без разговорной практики, было самонадеянно и малоэффективно. В итоге мои оценки были такими: тройка за французский, остальные предметы на «отлично» и «хорошо». Общий балл настолько средний, что совершенно не понятно, пройду или нет. Оставалась надежда на прокурорское направление. В деканате мне сказали: «Принесите аттестат, если вы поступили, а то без него мы не сможем вас зачислить». А мой аттестат в это время лежал в деканате исторического факультета Самарского государственного педагогического института, куда я уже поступил в мае. Естественно, я побежал туда.

– Такая ситуация, – пытался объяснить я, – не могли бы вы дать мне мой аттестат на пару дней?

– Никаких проблем, – ответили мне, – аттестат отдадим, но вас придется отчислить.

Уже тогда я задумался над тем, что бюрократическая система ориентирована не на человека, а на соблюдение ритуалов. И вместо того чтобы облегчить жизнь, она, наоборот, ее только усложняет. Сложившаяся ситуация меня категорически не устраивала. Что, если отчислят отсюда, а на юридический не примут? Тогда – только армия. Или пускаться в бега. Со своей проблемой я пришел к директору нашей школы. Она предложила выдать мне дубликат, который можно было бы подать на юрфак. Абсолютно счастливый, я принес его в деканат. Где мне с деланным сожалением сообщили, что вчера был последний день приема документов. Все сданные мною экзамены аннулированы.

Это был удар. Весь мой шестимесячный ожесточенный марафон без отдыха оказался бесполезным. Как в бреду, я покидал здание университета. Внутри – абсолютная пустота, апатия, с которой я прожил следующие пару дней. Но я не мог позволить себе затяжную и безрезультатную рефлексию. Уже в сентябре я реально убедился в правоте высказывания: «Что ни делается – все к лучшему». Не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы тогда я все же поступил на юридический.

В Самаре были мои односельчане. Все оставшееся лето мы посвятили увеселениям. В непрерывных гулянках и вечеринках август пролетел незаметно. Для меня все это было в новинку. Однако перед началом учебы я взял себя в руки. Мне кажется, что любой человек, который провел студенчество в общежитии, мог бы вспомнить столько историй, что они вылились бы в целую книгу. Пожалуй, самое главное, что я вынес для себя из жизни в общаге, – человеческие отношения. Все мои сегодняшние друзья, все, с кем два десятка лет идем по жизни вместе, – почти все они оттуда. Те парни и девчонки, с которыми мы ели из одного котла, спали на одних кроватях и разделили эти счастливые пять лет. Сейчас я уже просто не могу представить, что их могло не быть в моей жизни, успей я подать аттестат.

Многие мои одногруппники были из Самары. За два года подготовительных курсов они успели перезнакомиться и подружиться. Я сначала держался немного особняком. На первом занятии сидел один. Лекция уже шла, когда в аудиторию забежала запыхавшаяся девчонка. Другие места были заняты, и ей ничего не оставалось, как сесть со мной. Так мы просидели следующие два года. Оказалось, нам интересно вместе. И после всех шуточек наша дружба переросла в нечто большее. Это была Елена – моя жена. Сейчас мы воспитываем двух дочерей.

И они – это лучшее подтверждение мысли о том, что все, что ни делается, – к лучшему. Думать так – не фатализм. Просто когда ты видишь плюсы в том, что имеешь сейчас, тебе проще живется.

Как и в школе, к учебе на историческом факультете я относился не слишком серьезно. Но причина была уже в другом. Пока одногруппники круглые сутки проводили в библиотеке, зарывшись в книги, я работал. Тогда было важно заработать самому. Бабушка поддерживала, как могла, давала продукты, немного денег. Большинство моих соседей по общежитию были, как и я, – из села. У нас всегда было что поесть: овощи, крупы, мясо. Тогда-то и пришлось научиться готовить. Хотя как кулинар я не особо преуспел в жизни. На кухне был, скорее, расторопным подмастерьем: чистил, резал. А вот мой сосед Коля – до сих пор мой лучший друг – настоящий шеф-мастер. Когда он готовил свое коронное блюдо из мяса, картошки, морковки и лука, никто на этаже не мог равнодушно пройти мимо кухни.

Тогда, в общежитии, я понял, как важно наличие ресурсов, необходимых тебе в данный момент. В общаге ценились колбаса, сгущенка и конфеты. Поскольку я уже зарабатывал, то мог их себе позволить. И хотя, по сути, я тогда ничего не имел за душой, но всегда мог купить что-то ценное для других.

В студенчестве я не чурался любой работы: распространял листовки, мыл машины, работал на стройке. Отчетливо помню, как однажды все лето провел на мойке. Уже наступила осень – пора возвращаться к учебе. Я отсиживал по две пары и бежал на работу. Когда не ходил на учебу, то мыл машины с утра и до вечера. Это был в своем роде уникальный опыт коммуникации. К примеру, приезжали бандиты, выкладывали автоматы, биты и пили водку, пока мы мыли их черные «BMW». Напившись, они могли даже размахивать огнестрельным оружием, чем изрядно нас пугали. Иногда просто оставляли машины и забирали их только через неделю-две. Тогда мы катались на этих машинах, совершенно не понимая, чем это нам грозит. На дворе был уже октябрь, холодало. После выходных, проведенных на автомойке, я едва мог встать на учебу в понедельник: все тело ломило от постоянного холода и сырости на работе. С другой стороны, в той работе было столько юношеской романтики!

Мне очень понравилась бизнес-модель автомойки. Я увидел, сколько денег там можно заработать, поэтому мойка стала ассоциироваться с успехом. Тогда же решил для себя: когда стану успешным, куплю такой же бизнес и создам все условия для сотрудников. Пять лет назад мне предложили приобрести здание. Цена вопроса – около ста миллионов. Знаете, почему я пошел на эту сделку? Лишь потому, что частью здания была автомойка, в которой уже установлены душевые, оборудованы комнаты отдыха и прочие условия для рабочих. Все то, о чем я так мечтал в студенчестве. Поставил туда управляющего и больше этой мойкой не занимался. В скором времени мой центральный офис переедет в это здание, а о том, какое уникальное пространство для работы я задумал там сделать, расскажу чуть позже.

Если у тебя в жизни есть мечта, то ее обязательно нужно реализовать.

Через реализацию задуманного можно найти новые возможности для развития.

Зная не понаслышке, как бывает тяжело на самых простых работах, я всегда с уважением отношусь к людям, которых принято называть обслуживающим персоналом. Сегодня этот студент подносит тебе кофе, а через пару лет может стать деловым партнером, открывшим свою сеть бистро. И каким он запомнит меня? Надменным и чопорным? Не слишком ли это для того, кто стоял когда-то мокрый под дождем у станции метро с охапкой газет? Знаете, я благодарен той неквалифицированной студенческой работе. Но тогда, помню, было стыдно. Стоишь часами на одном месте, раздаешь эти газеты. Хотя кто меня узнает, кто осудит? Редкий человек не живет стереотипами, навязанными родителями, обществом и культурой. Особенно в молодом возрасте. Раздаешь газеты – нищеброд. Моешь машины – неудачник. Мало кто в этом возрасте думает: «Погоди! Я же зарабатываю деньги, ничего еще толком не умея. Да ведь это круто!» Я так и думал, но удовлетворение от того, что зарабатываю деньги, отравляла реакция людей. Они шарахались, когда кто-то настойчиво старался всучить им газету бесплатно. Тогда абсолютно дикой была сама идея чего-то бесплатного, не связанного с обманом.