Выходцы из Аида

Бубар. Кому продадим?

Арасп. Этакий ты непонятный. Переедем через границу в соседнее царство: ведь тут, что ни шаг, новое царство и выставим молодчика на рынок. Ну, нечего стоять с разинутым ртом. Снимай у него веревку с шеи, да той же веревкой закручивай ему ноги и руки, да потуже, да покрепче, и – в путь. В горле у меня словно кузницу устроили. Поворачивайся живей, говорю.

(Оба хлопочут над телом Евкрата, все еще лежащего без сознания).

СЦЕНА III

Ночь. Другая часть реки. Та же лодка у берега.

В ней связанный Евкрат, который постепенно приходит в себя.

Евкрат. Где же это я? Что же это со мной? Гермес-трижды великий, сжалься надо мной. Ведь я повесился? Как же: вот и шея болит от веревки. Значит, я умер. А, если я умер, значит, я в Аиде. Эта река, стало быть – Стикс, а эта лодка – лодка Харона. Все понятно, только почему же я связан по рукам и по ногам? А, теперь догадался. Глупец я, глупец. Ведь мертвецу кладут в рот монету, чтобы он этой монетой заплатил за перевоз Харону. А я-то не положил себе в рот монеты. Харон и не хочет меня перевозить. Я слышал, что так бывает со всеми, кто попадает в Аид без денег. Коли бы мне пришлось вешаться в другой раз, я непременно взял бы в рот не один, а целых два обола, на всякий случай. Впрочем... если бы они у меня были, я, пожалуй, не стал бы вешаться (задумывается). Как темно, боги подземные. Долго ли мне так лежать связанным. Или веки вечные, до окончания времени. Туман. Бр... А что, не попробовать ли мне, не сумею ли я развязать эти адские веревки, как развязывал бывало те, которыми меня вязали на сцене?.. Раз.. два.. эге, узлы-то распутываются. Ну, старина Харон, не очень-то искусно ты завязываешь мертвецов. Вот рука почти свободна... вот и совсем... Ну, теперь другую руку... потом ноги... Ого, недаром я – человек-угорь. И сами боги подземные не смогли меня связать так, чтобы я не освободился. Теперь поразмять члены, а то все тело затекло... Так хорошо... Вот я стою, но что же мне теперь делать... в Аиде? Лодка привязана, весел нет, темь такая, хоть глаз выколи... И – никого. Позвать что ли Харона, поговорить с ним похорошему, обещать, что за меня потом товарищи заплатят. Эх, да ведь не заплатят, негодяи (задумывается. Слышен всплеск воды от падения в реку тела). Это что? Что-то бултыхнулось в воду и как раз рядом. Стой, да это вот здесь. (Нагибается через борт и ловит что-то). Клянусь Гермесом, я ухватил, поймал, будь я повешен, если не правда. Потянем теперь. Э, да это – тело, просто женщина в воде (с трудом вытаскивает тело Тиа). Что бы это могло быть... Да нет. Я брежу. Я в Аиде помешался, должно быть? Да ведь это – Тиа. О, Афина премудрая, как же это случилось? А-а-а, понимаю. Она ведь утопилась тоже без обола во рту. Харон ее тоже не принял в лодку, но не связал, должно быть, сжалился над женщиной. А она с горя вторично утопилась в Стиксе. Все понятно. Но она ведь дышит. Тиа, Тиа, приди в себя.

Тиа. (приходя в себя). Где я?

Евкрат. Где? Конечно, в Аиде.

Тиа. Как в Аиде?

Евкрат. Ведь ты утопилась?

Тиа. Да, я бросилась в воду.

Евкрат. А я повесился. Оба не умерли. Ну, вот и встретились в Аиде.

Тиа. А что это за лодка?

Евкрат. Это – лодка Харона.

Тиа. Почему же нас не ведут?

Евкрат. А, ты не поняла. А я сразу сообразил. Ведь у нас с тобой не было во рту обола, чтобы заплатить за перевоз.

Тиа. Этого всего быть не может.

Евкрат. Как не может, если я тебе говорю. Я все уже исследовал подробно. Эта река – Стикс. Вот этот берег – поближе, к земле, а тот – ко дворцу Плутона. Сейчас придет Харон и начнет нас бить веслом.

Тиа. Я не хочу, чтобы Харон бил меня веслом.

Евкрат. Ничего не поделаешь, таковы порядки в подземном мире.

Тиа. Послушай, Евкрат. Может быть, я и умерла, но голодна так же, как если бы была жива.

Евкрат. Сказать по правде, я тоже.

Тиа. Что же делать?

Евкрат. А знаешь? Пока Харон не пришел бить нас, пошарим у него в лодке: не припрятано ли здесь чего-нибудь съестного.

Тиа. А где же?

Евкрат. Вот тут есть каюта, и в ней окошко. Правда, окошко крохотное, но ведь ты – женщина-змея...

Тиа. Я попробую (пролезает в окошко каюты).

Евкрат. Полезай, я тебе подсоблю.

Тиа. Я пролезла.

Евкрат. Ну что? Есть что-нибудь?

Тиа. Что-то нашла, колбаса, окорок, мешок какой-то.

Евкрат. Тащи все сюда.

Тиа. Несу (вылезает обратно).

Евкрат. Покажи-ка. Боги бессмертные. И вправду – колбаса, окорок, коврига хлеба. Ну, в Аиде жить еще можно. Пожалуй, получше, чем на земле. А в мешке что? О, Гермес, трижды великий. А ведь это – деньги. Хоть и темно, но я чувствую, что здесь – золото. О, Тиа, Тиа. Если бы это все было у нас на земле, я не стал бы вешаться, а ты не утопилась бы.

Тиа. Но что же нам теперь делать?

Евкрат. Знаешь что? Выберемся на берег, уйдем подальше, обыщем местечко поукромней и поедим.

Тиа. А Харон?

Евкрат. Ну что же Харон? Теперь у нас есть, чем ему заплатить.

Тиа. А ведь это – его деньги.

Евкрат. Э-х! После рассудим! А теперь – бежим, пока нас не схватили!

Тиа. Бежим!

(Выбираютсяоба на берег).

СЦЕНА IV

Утро. Поляна. Под деревом спят Евкрат и Тиа.

Оба просыпаются.

Тиа. Где же это мы?

Евкрат. Разве ты забыла? В Аиде, конечно. Только почему светло?

Тиа. Погоди! Я эту поляну знаю. Я здесь проходила, когда шла топиться.

Евкрат. Да, и я вспоминаю местность, клянусь Гермесом.

Тиа. Значит, мы опять на земле?

Евкрат. И притом живы! И притом любим друг друга! И притом с деньгами!

Тиа. А мешок не исчез?

Евкрат. Нет, вот он (высыпает деньги). Ого! Серебро, золото! Хватит, чтобы доехать до Афин, и мы заживем с тобой по-царски.

Тиа. Тише, сюда идут.

Евкрат. (быстро пряча деньги). Ба! Да это наши. Главк и Мелена.

(Подходят Главк и Мелена)

Главк. О, боги бессмертные! Это – Евкрат и Тиа! А мы уже оплакивали вас. Здравствуй, Евкрат.

Мелена. Здравствуй, милая Тиа (целуются).

Евкрат. Откуда вы и куда?

Главк. Нам посчастливилось. Мы изловили нашего хозяина и заставили его выдать нам денег на проезд в Афины. У этой старой лисицы были припрятаны. Бегите и вы в город. Все наши его там ловят. Может быть, и вы еще поймаете его и получите свою часть.