Выкорчеванная

— Чего еще ждать от кралевской толпы, — в ответ на мое изумление сказал Соля. Здесь даже ходили продавцы булочек, у которого жители расхватывали с лотка свежие рогалики, а еще с лошади мне было видно, как пара предприимчивых людей прямо у дороги торгует с прилавка пивом.

Общая атмосфера стала похожа на выходной, праздничный день. Наконец священники наполнили золотую чашу святого Яцека вином, и отец Балло что-то над ней пошептал: от вина поднялся завиток дымка, и оно стало прозрачным. Королева выпила все до дна, едва ей поднесли его к губам, и не забилась на земле в припадке. Даже выражение ее лица ни капли не изменилось, но не это имело значение. Кто-то в толпе поднял в воздух кружку с плещущимся пивом и выкрикнул: «Слава Богу! Королева спасена!» Люди начали восторженно кричать и напирать на нас. Все страхи были забыты. Было так громко, что я едва смогла расслышать, как архиепископ дает Мареку свое неохотное дозволение ввести королеву в город.

Экстаз толпы был еще хуже леса нацеленных на нас пик. Чтобы подвести фургон к помосту и посетить в него королеву с Касей, Мареку приходилось расталкивать людей с дороги. Принц оставил свою лошадь, и сам уселся на козлы, взяв вожжи. Взмахнув над головами людей кнутом, он заставил их расступиться от упряжки, а нам с Солей пришлось приткнуть своих лошадей вплотную к фургону — толпа сразу же сомкнулась за нашими спинами.

Люди шли следом целых пять миль, оставшихся до города, бежали рядом, за нами, а когда одни уставали, им на смену появлялись новые. Когда мы добрались до моста через Вандалусу, все взрослое население забросило работу и шло следом, а к тому времени, как мы добрались до ворот замка, мы едва могли двигаться сквозь громко приветствующую, напирающую со всех сторон толпу — настоящее живое существо с десятью тысячами все как один весело орущих голосов. Новость о спасении королевы и ее чистоте уже разлетелась. Принц Марек наконец-то спас королеву.

Мы все словно очутились в балладе, именно на это было похоже. Я чувствовала это на себе, несмотря на то, что золотистая голова королевы покачивалась вперед-назад в такт движению фургона без малейшей попытки остановиться, и даже зная, насколько незначительна наша победа и сколькими жизнями она была оплачена. Возле моей лошади бежали веселые ребятишки, и они ни капли надо мной не насмехались, хотя я представляла собой один сплошной клубок спутанных, прокопченных волос и рваной одежды. Но мне было все равно. Я смотрела вниз и тоже улыбалась, позабыв об онемевших ногах и затекших руках.

Марек ехал впереди в приподнятом настроении. Должно быть ему тоже показалось, что его жизнь на глазах превратилась в сказку. Прямо сейчас никто не вспоминал о не вернувшихся назад. Обрубок руки Олега по-прежнему был плотно прибинтован к телу, но он воодушевленно размахивал здоровой рукой, и по пути целовал руку каждой симпатичной девушке. Даже когда мы очутились с другой стороны ворот замка, толпа не пропала. Из казарм высыпали все королевские солдаты, стуча по щитам своими мечами и одобрительно крича, а также пришли дворяне из своих особняков, бросая на дорогу цветы.

Только королеве не было до этого никакого дела. С нее были сняты ярмо и кандалы, но она сидела безучастно почти как резная статуя.

Въезжать во внутренний двор замка через последние ворота нам пришлось по одному. Вблизи замок оказался головокружительно огромным, здание возвышалось ярусами в три этажа. С балконов вниз смотрели и улыбались бесконечные лица. Я ошарашенно смотрела на них в ответ, на развешенные повсюду расшитые знамена самых неописуемых расцветок, на лес башен и колонн. На самом верху лестницы с другой стороны двора стоял король собственной персоной. На его плечах была синяя мантия, застегнутая на шее крупной драгоценной брошью с красным камнем и жемчужинами в золотой оправе.

Из-за стен еще доносились приглушенные радостные крики. Внутри все вокруг смолкли как перед началом спектакля. Принц Марек помог королеве сойти с фургона. Он вывел ее вперед и повел по ступеням к королю. Перед ним словно волны расступались придворные. Я поняла, что стою, затаив дыхание.

— Ваше величество, — начал Марек, — я вернул вам вашу королеву. — Солнце светило ослепительно, и в своих сияющих доспехах, в белом табарде с зеленым плащом он был похож на святого воина. Рядом в простом белом платье стояла высокая напряженная фигура королевы с коротким облаком золотистых волос и с глянцевой изменившейся кожей.

Король, нахмурившись, смотрел на них сверху вниз. Похоже он был обеспокоен куда сильнее триумфатора. Мы все молча ждали. Наконец, он вдохнул воздух, чтобы ответить, и только в этот момент королева пошевелилась. Она медленно подняла голову, чтобы посмотреть в его лицо. Он посмотрел в ответ. Она моргнула один раз, потом легонько вздохнула и медленно мешком осела без чувств. Принцу пришлось поднимать ее за руку, которую он не отпускал, и тащить вверх, иначе она бы скатилась по ступеням.

Король выдохнул, его плечи слегка выпрямились, словно ослабив натяжение тетивы. Через весь двор раздался его сильный голос:

— Отведите ее в Серые палаты, и вызовите к ней Иву. — Слуги немедленно бросились исполнять. Они словно волна унесли от нас королеву внутрь замка.

* * *

На этом месте… спектакль закончился. Во дворе замка поднялись почти столь же громкие крики, как у толпы снаружи, все разом заговорили со всеми на всех трех этажах. Светлое возвышенное ощущение вытекло из меня, словно с меня сняли колпачок и опрокинули как бутылочку. Слишком поздно я спохватилась, что я здесь не ради праздника. Кася сидела в фургоне одна, в своем арестантском белом платье, ожидая своей участи. Саркан находился в сотне лиг отсюда, пытаясь без меня сдержать напор Чащи на Заточек. А я не имела ни малейшего понятия, как со всем этим справиться.

Я высвободила ноги из стремян, перекинула ногу и весьма неэлегантно соскользнула на землю. Когда я выпрямилась, обрушив свой вес на ноги, колени задрожали. Ко мне подскочил конюх, забрать лошадь. Я с некоторой неохотой позволила ему ее увести — хотя это была не самая лучшая лошадь на свете, она была для меня знакомой скалой в океане неизвестности. Принц Марек с Соколом удалились в замок вместе с королем. И я уже потеряла из виду Томаша с Олегом в толпе людей в такой же форме.

Кася выбралась из фургона с другой стороны. Ее ждала небольшая группа слуг. Я протолкнулась через поток придворных и слуг и встала между ней и ими.

— Куда вы собираетесь ее увести? — потребовала я ответа, почувствовав укол тревоги. Для них в своем запыленном крестьянском наряде я должна была выглядеть абсолютным пугалом — словно воробей набрасывается на стаю бродячих котов. Они не могли знать о силе, бурлящей в моей груди и готовой вырваться на волю.

Однако, как бы безобразно я ни выглядела, я была частью праздника, частью отряда спасшего королеву, и они были настроены гуманно. Старший стражник, мужчина с самыми длинными усами, которые я видела в жизни, кончики которых были смазаны воском и завиты, довольно любезно мне ответил:

— Вы ее служанка? Не беспокойтесь, мы отведем ее к королеве в Серую башню. Там за ними присмотрит Ива. Все строго по правилам и согласно закону.

Последнее не сильно утешало: по закону и Касю, и королеву должны были сразу придать смерти. Но Кася шепнула мне: «Все хорошо, Нешечка». Ничего не хорошо, но и поделать ничего было нельзя. Стражники увели ее с собой в замок: четверо шли впереди, четверо сзади.

Секунду я растерянно смотрела, как они уходят, потом вдруг поняла, что ни за что не разыщу ее в этом огромном месте, если не узнаю, куда они ее ведут. Подпрыгнув, я помчалась следом.