Выкуп

Через несколько минут после звонка Фернанды Теду полицейские приехали в гостиницу Питера в Злачный квартал, однако регистратор за конторкой внизу сказал, что постоялец ушел утром и не возвращался. Ночные гости Питера вошли и вышли через служебный вход, и никто их не заметил или, во всяком случае, не связал их с Питером. Полиция установила слежку за его комнатой, но, как и предполагал Тед, он там не появился. Он исчез навсегда, хотя, судя по всему, все его пожитки остались в комнате. В целях негласного розыска по полицейским каналам были распространены зашифрованные данные на Питера, Карлтона и машину Питера. Все понимали, что действовать надо чрезвычайно осторожно, чтобы не насторожить похитителей и не поставить под угрозу жизнь мальчика.

Карлтон Уотерс и двое его приятелей позвонили Питеру, как только проехали по мосту через залив, направляясь в сторону Беркли. Они позвонили ему по номеру его новенького – непрослеживающегося – сотового телефона, который он им дал.

– У нас возникла небольшая проблема, – сказал ему Уотерс. Голос его звучал спокойно, но сердито.

– Что еще за небольшая проблема? – На какое-то мгновение Питеру показалось, что они убили ее или Сэма.

– Ты забыл упомянуть, что у нее на кухне сидят четверо полицейских! – Уотерс был вне себя от ярости.

Они не ожидали, что, прежде чем похитить парнишку, им придется убить четверых полицейских. Это не входило в условия сделки. А Питер этого не знал.

– Какие еще полицейские? Вы, видно, шутите? Я не видел, чтобы они входили в дом. На днях у нее были в гостях друзья – и только. С ней никого не было, – заявил он уверенным тоном.

Но накануне он уехал, когда еще не было десяти часов, и, возможно, они вошли в дом после его отъезда. Может быть, именно поэтому он мало видел ее за последние несколько дней? Но ведь никто не мог предупредить ее о том, что происходит. Она никак не могла об этом узнать. За эти дни ничего не случилось, если не считать ареста Эдисона за проблемы с неуплатой налогов. Возможно, он, сам того не подозревая, о чем-то проговорился? Но Питер знал, что для этого он слишком умен. Он не мог себе представить, где и каким образом произошел прокол.

– Ладно. Кто бы с ней ни был, они нам больше не помешают, если ты улавливаешь, что я имею в виду, – сказал Уотерс, выплюнув из окошка машины табачную жвачку. Старк сидел за рулем, Фри – на заднем сиденье. Мальчик в мешке находился в багажной части машины вместе с оружием и продуктами. У ног Фри лежал «М-16» с целым арсеналом огнестрельного оружия, главным образом полуавтоматических «ругеров» и «беретт». Карл захватил с собой свой любимый маленький, полностью автоматический «узи», которым научился пользоваться и который успел полюбить перед тем, как попал в тюрьму.

– Ты их убил? – спросил ошеломленный Питер.

Это сильно усложняло ситуацию, и он знал, что Эдисону это не понравится. Предполагалось, что ничего подобного не случится. Он следил за ней более месяца. Откуда, черт возьми, там появились полицейские? И кого они выслеживали? У Питера вдруг мороз пробежал по спине. Он вдруг вспомнил, как Эдисон говорил, что бесплатно обедом никто не кормит. И тут Питер понял, что настало время заработать свои десять миллионов.

Карлтон Уотерс не ответил на вопрос Питера.

– Лучше предупредил бы полицейских, чтобы они не болтали о том, как погибли эти парни. Если хоть что-нибудь попадет в газеты, мы убьем мальчишку. Ей я это сказал, но ты бы лучше напомнил об этом и им тоже. Нам нужно, чтобы все было шито-крыто, пока не получим деньги. Если они сообщат об этом по телевидению, то каждая задница в штате бросится искать нас. Этого нам тоже не надо.

– В таком случае не нужно было убивать четверых полицейских. Уж не ждете ли вы, что я смогу заставить их молчать об этом?

– Тебе придется что-то сделать, причем поскорее. Мы уехали оттуда полчаса назад. Если полицейские заговорят, то не пройдет и пяти минут, как об этом сообщат в новостях.

Питер знал, что звонок с его телефона проследить нельзя, но ему не хотелось проверять это его качество в данных обстоятельствах. Однако у него не было выбора. Уотерс прав. Если сведения о похищении и убийстве четырех копов попадут в газеты, то по всему штату начнется поиск. Будут искать на каждой скоростной автостраде, на каждой дороге, в каждом уголке штата, на каждой границе. Причем искать их будут не только из-за похищения Сэма, что само по себе является достаточно веской причиной. Убийство четверых полицейских придало похищению совершенно новые масштабы. Сэм все еще жив, и полиция знала, что ему пока сохранят жизнь, чтобы получить выкуп. Но четверо людей уже погибли. И это меняет дело. Хотя, на его взгляд, это противоречило здравому смыслу. Питер набрал номер главного полицейского управления и попросил к телефону старшего офицера. Он понимал, что не имеет значения, куда он позвонит и кому передаст сообщение, потому что в течение нескольких секунд все сказанное попадет туда, куда нужно. После этого он передал все, что сказал ему Карлтон.

– Если хоть слово об убитых полицейских и о похищении появится в газетах, мальчик умрет, – сказал он и повесил трубку.

Тед и его шеф получили послание менее чем через две минуты. В связи с этим возникала особая проблема, поскольку убиты были двое полицейских и два сотрудника ФБР, но от этого зависела жизнь ребенка.

Шеф Теда позвонил начальнику полиции, и они совместными усилиями выработали текст заявления для прессы, в котором говорилось, что при исполнении служебных обязанностей погибли четыре человека. Они решили сказать, что произошел несчастный случай во время погони за преступником на очень большой скорости. Подробности предполагалось сообщить позднее. Это было все, что они могли сделать, чтобы просто и аккуратно оповестить о гибели четверых офицеров органов по поддержанию правопорядка от имени городского и федерального управлений. Случившееся будет непросто сохранить в тайне. Но они знали, что обязаны это сделать, пока не будут найдены похитители или пока не будет возвращен мальчик. А после этого, когда жизни мальчика уже ничто не будет угрожать, пусть хоть преисподняя разверзнется.

Шеф Теда вместе с представителем СМИ в ФБР написали текст пресс-релиза, который Карл Уотерс услышал по радио два часа спустя, когда они уже подъезжали к Тахо. Он позвонил Питеру и похвалил его за хорошую работу. Питер тем временем, сидя в своем номере мотеля на Ломбард-стрит, размышлял над возникшей у него серьезной дилеммой. Все шло не совсем в соответствии с планом, и он считал себя обязанным рассказать об этом Эдисону. Он не сказал Карлу, что собирается это сделать, хотя тот и сам догадывался, что Питер свяжется со своим боссом после того, что произошло. Уотерс был все еще зол на Моргана за то, что тот допустил небрежность при слежке, из-за чего возникла проблема. Убийство четверых копов иначе, чем проблемой, не назовешь.

У Питера был телефон Эдисона на юге Франции, и он позвонил ему с сотового телефона, застав Филиппа в гостиничном номере. В плане не предусматривалось, чтобы Питер присоединился к остальным на озере Тахо. Напротив, он должен был держаться по возможности дальше от них, чтобы нельзя было проследить их связь с ним или Эдисоном. После того как они получат выкуп, он должен был заявить, что в дом, который он арендовал, проникли какие-то люди.

Эдисон прибыл в Канн накануне и только что начал наслаждаться отдыхом. Он был в курсе того, что происходит, и знал, что все идет по намеченному расписанию. Он хотел услышать о хороших результатах, а не о проблемах. Им было приказано подождать пару дней, прежде чем требовать выкуп. Он хотел, чтобы Фернанда успела запаниковать. Он был уверен, что так она скорее заплатит.

– О чем ты говоришь? – спросил он, когда Питер замялся, не зная, с чего начать.

Питеру страшно не хотелось говорить ему, что Уотерс и его дружки убили четверых полицейских. Для начала ему было бы трудно объяснить, почему он не знал, что они находились в доме. И Питер начал с того, что им удалось похитить только Сэма, потому что остальные были в отъезде.

– У нас возникла одна проблема, – сказал Питер, чувствуя, как перехватило дыхание.

– Они убили мальчишку или мать? – ледяным тоном спросил Эдисон. Если убили мальчишку, то выкупа не будет. А будет одна головная боль. Причем сильная.