Вымирающие особи
Шрифт:
Пока женщины парились, я вернулся в столовую, где продолжил трапезу с совершенно разомлевшими от алкоголя и еды американцами.
После ужина, я обнаружил сидящую на ступеньках у входа в турбазу молодую американку в обществе переводчика с бутылкой водки в руках. Американка была одета в белый банный халат, который был ей явно мал на пару размеров. Увидев меня, американка обрадовалась и предложила мне выпить тоже. Я с удовольствием принял предложение, отметив про себя, что после бани женщина сказочно преобразилась. Тесный халат с трудом сходился у нее на груди и едва прикрывал ее полные бедра, которые выглядели весьма аппетитно. Да и волосы американки, омытые водами Священного озера, уже не казались сальными, а лежали светлыми локонами на плечах. Баня благотворно сказалась на настроении американки. Она то и дело беспечно смеялась, и не считала нужным поправлять постоянно расходящийся на груди халат, открывая глубины, в которых мой взгляд буквально тонул, не достигая дна.
Когда номер освободился, я пригласил американку к себе. Она воспользовалась приглашения без всяких колебаний. Меня влекло к ней любопытство, но в то же время, я продолжал испытывать страх, и ей пришлось использовать дополнительную стимуляцию, чтобы внушить мне уверенность в себе. Я буквально потерялся в больших, но умелых руках этой женщины, и чуть было не пожалел о своей самоуверенности. Женщина превосходила все прежние мои стандарты допустимого партнерства. Впрочем, кажется, она осталась довольна и даже предложила мне еще раз совместно посетить в баню, но на этот раз в полном соответствии с русской традицией, то есть, нагишом.
Мы зашли в еще неостывшую парилку и она, закатывая глаза и громко хохоча, обливалась водой, хлестала себя веником, в общем, вела себя как нормальная русская баба, так что я даже испугался, поскольку на шум могли собраться не только работники базы, но и жители небольшого поселка, на землях которого турбаза располагалась.
После бани мы вернулись в номер и продолжили наши любовные упражнения, которые больше походили на цирковой номер схватки кролика со слонихой.
Расстались мы только под утро. По моим оценкам, победа осталась за американкой.
Прощаясь с группой на вокзале, я заметил, что племянница о чем-то перешептывалась со своей тетей, и та, смеясь, многозначительно посматривала в мою сторону.
Спустя некоторое время, я получил на свою электронную почту от американки письмо, в котором она выражала свою благодарность за гостеприимство и намекала на то, что я оставил в ее памяти неизгладимый след. Я написал ей ответное послание, в котором выражал свое искреннее восхищение ее жизнелюбию, с особым теплом помянув поразившие меня размеры ее груди. Больше писем от нее я не получал. То ли она неверно поняла мой посыл и обиделась, то ли нашу с ней переписку пресекла моя супруга, разбиравшаяся в компьютерах гораздо лучше меня. Она регулярно выслеживала адресанток моих эротических переписок и направляла им гневные письма с требованием прекратить со мной всяческие контакты, угрожая им разоблачениями. Но как бы усердно она не старалась погасить мой темперамент, мой похотливый нрав каждый раз вновь находил лазейки и раздувал тлеющие угли моей неутолимой тяги к «слабому» полу.
Глава 2. Маньчжурский дневник.
До того, как мы начали принимать туристов на турбазах «Кругобайкалки», восстановленных по проектам начала XX века, наша фирма специализировалась на отправке российских челноков в Китай и приеме китайских туристов в Иркутске. Несколько лет я в качестве гида сопровождал группы на этих маршрутах, деля с ними все горести и невзгоды, которые им выпадали в их довольно рискованном бизнесе. В мои обязанности входил весь комплекс услуг на маршруте, включая набор группы, оформление документов на туристов, помощь на таможне, организация перевозки и охраны грузов, а также все вопросы коммуникации с китайскими партнерами. Китайская сторона в ответ отправляла в Россию группы китайских челноков, которых мы встречали на границе и сопровождали до Иркутска и обратно, обеспечивая им билеты, вагоны, провоз багажа, проживание и питание в гостинице. Это был рискованный и не предсказуемый бизнес, в котором многое решало удача и смекалка. Часто случалось так, что люди в этих поездках проявляли себя с неожиданной стороны, да и я сам, оказываясь в ситуации выбора, часто принимал чисто эмоциональные решения, не предусмотренные никакой инструкцией или протоколом.
Однажды я сопровождал группу китайских челноков в Иркутск, руководителем которой была китаянка. У меня было двухместное купе: 37 и 38-е место. Китаянка ехала наверху, я внизу. Мы не разговаривали, потому что ни я не знал китайский, ни она русский. В купе повисло некое напряжение, которое трудно передать словами. К ночи напряжение выросло до предела, и я не мог уснуть, сам не понимая от чего. Ночью я встал, чтобы попить воды. Китаянка тоже проснулась, и попросила передать ей стакан. В темноте наши руки встретились. Женщина
спустилась вниз. Это был первый в моей жизни секс без слов, единственное, что я понял из ее объяснений, что ее муж пьет, и ему не до неё. На обратном пути она тоже хотела ехать со мной в одном купе, но я нашел повод, чтобы ей отказать. Мне не хотелось становиться посмешищем в глазах китайцев, проводников, да и самому себе я был неприятен. Почему? Да кто его знает. Мне всегда хотелось выглядеть в глазах других лучше, чем я был на самом деле. Ведь секс один раз не считается, или почти не считается – это стало моим правилом на долгие годы брака. Я хотел быть честным мужем. На самом деле, я был закоренелым лицемером. Наверное, в глубине души, я таким и остаюсь. Люди же редко меняются к лучшему.Не сказать, чтобы женщина была молодой или очень соблазнительной. Меня в ней привлекла именно ее обычность, и то, как легко и естественно все случилось. Может я потому и злился на себя, что соблазнился на довольно скромное предложение. Только сильный сексуальный голод мог преодолеть барьеры моего высокомерия.
Позже я встретил эту женщину в Манчжурии. Она работала водителем такси. Увидев меня, когда я переходил улицу, она остановилась на проезжей части и выскочила из машины. Она откровенно радовалась нашей случайной встрече. От мужа она ушла. Это была искренняя и добрая женщина, но я даже не запомнил ее имени.
В восточных женщинах действительно есть какая-то загадка. Начальником отдела туризма принимающей стороны долгое время была любовница директора китайской фирмы, занимающейся пошивом одежды в Чжалайноре – маленьком городке на берегу китайского озера с одноименным названием в нескольких километрах от Манчжурии.
Среднего роста, крепкая, круглолицая, она была очень деятельной и инициативной. Через полгода она открыла собственную туристическую фирму, с которой мы заключили договор на размещение туристов в новой гостинице, где она бронировала для нас места. Манчжурия росла быстрыми темпами, и буквально преображалась на глазах, застраиваясь фешенебельными офисами, дорогими ресторанами и торговыми центрами.
В городе даже открылся ночной клуб, который активно посещали челноки, стекающиеся сюда со всей Сибири, Бурятии и Забайкальска. В Манчжурию стали приезжать не только за товаром, но и просто, чтобы развлечься на одну-две ночи. Город постепенно превращался в торгово-развлекательный центр, в то время как Забайкальск, оставался весьма унылым приграничным пунктом, населенным, в основном, военными. К счастью, у жен военнослужащих появилась счастливая возможность разнообразить свою жизнь в гарнизонном городке краткосрочными, но богатыми на впечатления турами по другую сторону границы. Гиды ездили в поездки настолько часто, насколько это было возможно. Командировочные платили в валюте по довольно высокому курсу. Вся поездка туда-обратно занимала около недели. Деньги быстро приносили еще большие деньги, оборот был высок, и челноки торопились быстрей реализовать свой товар, чтобы как можно скорей отправиться за новой партией, которая приносила до трехсот процентов чистого дохода. Предприниматели торопились ковать железо пока горячо, и отправлялись в новый рейс сразу же, как только собирали необходимую для поездки сумму от реализации товара.
Если говорить о пьянстве, то оно было пусть и шумным, но все-таки не повальным. Серьезные коммерсанты старались держать себя в руках, расслабляясь только в конце маршрута, уже на обратном пути. Были и те, кто не просыхал всю дорогу, но, как правило, это плохо для них заканчивалось. Деньги требуют трезвости и расчета и все же, два-три горьких пьяницы на вагон – это норма, которую трудно было избежать. Пьяниц сторонились, как дурного предзнаменования, сулящего убытки, поэтому пить надо было с умом: не опускаясь до скотского состояния, с одной стороны, и не гнушаясь традициями и обычаями, принятыми в сообществе челноков, с другой.
Обратно мы всегда возвращались на китайских неотапливаемых автобусах. Основной багаж перевозился отдельно в грузовиках. Однажды, глубокой осенью, не успев до окончания работы пограничного пункта перейти российскую границу, группа застряла на нейтральной полосе. Температура воздуха опустилась ниже нуля. Мужчины пошли жечь покрышки, чтобы согреться, кто-то предпочел свернуться внутри автобуса в клубок, набросав на пол купленные одеяла и завернувшись в них с головой.
Это была всего лишь третья по счету моя командировка в Китай, и я впервые попал с группой в подобную ситуацию. Я выпил водки и, завернувшись в одеяло, устроился на полу. Рядом лежала яркая красивая женщина, работавшая организатором культмассовой работы в городском дворце культуры, и мы невольно тесно прижались друг к другу телами, хотя нас с ней ничего не связывало, кроме желания согреться. Чрезвычайная ситуация, в которую мы попали, оправдывала эту близость, которая, как я догадывался, была приятна нам обоим. В этой женщине угадывался большой запас женской нежности, но я так ни разу больше не воспользовался привилегией проведенной с ней ночи, которая так и осталась в моей памяти невинным романтическим воспоминанием, особенно светлым, на контрасте с тем, что пришлось пережить за несколько лет работы гидом в Китай.