Вымышленные и подлинные истории Алекса

– Пусти!
– вскрикнула Оксана, - отпусти же, кричать буду. Помогите!!!

Она пыталась вырваться, но Белоконь только расхохотался. Прохожих на улице было мало, но и те предпочитали быстрей убраться восвояси, нежели связываться со здоровенным детиной с пудовыми кулачищами.

Подчиняясь воле физически сильного парня, девушка перешагнула порог его квартиры. Отец Олега уже не работал на руководящей должности, а гребешил где-то у частника, в конце посёлка. Дома его не было, и Белоконь-младший беспрепятственно толкнул блондинку в свою спальню.

– Раздевайся!
– рявкнул белобрысый.

Затем достал из бара бутылку коньяка, разлил спиртное в стопки и тоже разделся до трусов. Оксана, голая, вся дрожала перед ним. Дождавшись, когда девушка выпила, повалил её к себе на постель. Еле преодолевая отвращение и едва сдерживая слёзы, Оксана покорно лежала под тяжёлой массой елозившего над ней потного и вонючего тела.

Насытившись, Олег вытолкнул девку из дома. Больше она его не интересовала.

Через некоторое время Оксана узнала, что она беременна. Узнали об этом и её родители. Она не стала скрывать и всё рассказала своей матери и отчиму как было.

Разгневанные родаки девушки ломились в квартиру, где жил Олег. Дверь им открыл Белоконь-старший. Первым делом амбал попытался взашей выкинуть непрошенных гостей, но те пригрозили заявить на его сына об изнасиловании их дочери в милицию, и мужик сдался.

– Теперь сам думай, что будешь делать, - сказал Белоконь-старший Олегу, - я тебе в этом не советчик.

Нехотя поплёлся белобрысый к родителям Оксаны просить руки их дочери.

После долгой ругани и упрёков те наконец согласились поженить молодых, дабы не выносить сор из избы.

Перед свадьбой Оксана долго рыдала, запершись у себя в комнате. Но беременность подходила к концу, а ребёнку всегда нужен отец, да и выбора у неё больше не было.

За день до свадьбы Олега и Оксаны Анастасия Григорьевна забрала Артёма из психбольницы в лечебный отпуск домой. Он, конечно, узнал случайно, на улице, и побежал туда, где вовсю шла гулянка. Накрытый стол дома у Оксаны, немногочисленные гости, бутылки (в основном с водкой), пьяные и весёлые родители молодых... А вот и сами молодые: белобрысый жених, в сером костюме и белой рубашке с галстуком, и опухшей харей от водки; и невеста - беременная на последнем месяце, грустно улыбающаяся гостям и родным.

Вдруг перед ней возник силуэт Артёма с такими же печальными глазами, как у неё.

– Ты будешь счастлива Оксана!.. Ты будешь всегда счастлива, - сказал исковерканный болезнью паренёк и удалился. А в квартире на всю мощь гремела музыка, орали песни пьяные гости, уткнулся в тарелку носом вырубившийся новоиспеченный супруг.

Артём брёл по улицам посёлка, словно прощаясь с ним. В голове было пусто, ни о чём не думалось, а в душе где-то пряталась последняя искорка любовных чувств к той девушке, которая не с ним, которая теперь удалялась от него всё дальше и дальше... Тёма подошёл к железнодорожному полотну и, присев на рельсе, закрыл глаза. К станции на большой скорости мчался пассажирский экспресс.

– Ты будешь счастлива Оксана...
– в последний раз успел прошептать Артём.

* * *

ВСЕГДА ЕСТЬ ПРАВО НА НАДЕЖДУ

Вася Лейкин в свой 41 год лежит давно на пожизненной койке, в 10-м отделении загородной психиатрической больницы. Беда случилась около двадцати лет назад, когда Василий, будучи молодым и симпатичным парнем, но очень доверчивым и добрым, привёл в однокомнатную малосемейку, где он жил со своей мамой Зинаидой Львовной, 17-тилетнюю девку. С Эльвирой (так звали девушку) Лейкин познакомился на танцах, в парке имени Пушкина. Ничего особого она собой не представляла: наглое и стервозное лицо, накрашенные ярко-красной помадой тонкие губы, веснушчатый нос, зелёные глаза с крашенными ресницами и рыжие, плохо расчёсанные волосы. Одета она была в серый, старый свитер и такие же старые джинсы с прорезями по современной моде. Только фигура была ничего, а так - любой уважающий себя молодой человек мельком взглянет, да мимо пройдёт, не засматриваясь. Потому что найдёт всегда намного красивей, опрятнее и лучше.

Почему-то Вася выбрал всё же её, а не какую-нибудь. Скорее всего потому, что был слаб характером и на редкость простодушен. Да и не опытен в любовных отношениях.

Васька по-хозяйски открыл дверь в квартиру, пропуская свою избранницу вперёд:

– Мама, я привёл девушку!
– радостно воскликнул он. Рыжая даже не поздоровалась и, недовольно поморщившись на хозяйку квартиры, прошла прямо с порога, не разуваясь, в комнату. Умудрённой жизненным опытом Зинаиде Львовне девица сразу не понравилась, но, не решаясь идти на конфликт с единственным сыном, решила оставить на время их одних.

– Ты бы разулась хоть, а тапки найдутся, наверно, - уже в прихожей обернулась Зинаида на девушку.
– Вася, я поехала к тёте Клаве, обед в холодильнике. И вышла за дверь.

Эльвира покривлялась Васькиной матери вслед и уселась в кресло, закинув ногу на ногу.

– Дай прикурить!
– достав из пачки сигарету, вальяжно развалившись в кресле, нахально прогундосила Эльвира.

– Да не надо бы... Запах останется, мать потом ругаться начнёт... – растерявшись, промямлил Васька.

– Чего ты ссышь, маменькин сынок! На ... видала я твою маму!
– взъерепенилась рыжая, - быстро зажигалку мне!

Васька услужливо чиркнул дешёвой зажигалкой, и девица, прикурив в один момент, задымила на всю комнату.

– Окно открой, придурок! Какой же ты трус, Васька!
– чуть понизила тон девушка и, прищурившись, добавила:

– А может, ты и в сексе никакой?

– Чего?
– не понял её Лейкин.

– Может, ты импотент!
– заржала вдруг девка.
– Ну ка, выйди из комнаты.

– Зачем?

– Так надо! на несколько минут.

– А куда выйти?

– В кухню хотя бы.

Васька вышел и сел за кухонный стол. Он открыл холодильник, достал банку коктейля, открыл и медленно втянул в рот газированный хмельной напиток. «Я тебе покажу импотента!» - раздражённо подумал он.

– Васька!
– донёсся голос из комнаты.

Парень решительно встал, оставив недопитую банку на столе, и зашёл в комнату.

Эльвира лежала совершенно голая на диване, гладя по рыжеволосому, как и на голове, лобку, рукой. Она сладострастно простонала, как бы возбуждая своего партнёра, и Васька, не раздумывая, начал раздеваться.

– А ну, марш домой, потаскушка!
– закричала вернувшаяся домой Зинаида Львовна.
– Не успел домой привести, а она уж в постель к нему! Вон отседова, шалашовка!

– Чё ты, старая сука, орёшь?
– в тон ей взвизгнула рыжая.
– За потаскушку отвечаешь?

– Да как ты смеешь, паскудина такая!
– вцепилась Эльвире за волосы Васькина мать.

Девка в одних трусиках вскочила с кровати и принялась отмахиваться от разъярённой уже немолодой и грузной женщины.