Вынужденная помощница для тирана

Товар расписывается тщательно. Выбраны только лучшие новинки индустрии интимной сферы. Нанятая девушка поочередно демонстрирует каждый товар, иногда, если возможно, демонстрирует, как он должен применяться на практике. Через какое-то время горничная продемонстрировала все, что могла, и укатила свою тележку. Но на этом презентация не закончилась. Вскоре вышла еще одна девушка, на этот раз в костюме стюардессы, но красивая девушка быстро потерялась на фоне выносимого для рекламы товара. Едва сдерживаю хохот. Бедная Маша. Судя по реакции публики, аплодисментам и одобрительным шепоткам, презентация приглашенным более чем нравится. Внимание всех присутствующих приковано к сцене.

Оперся рукой на подлокотник кресла и прикрыл глаза рукой, но все равно сквозь пальцы слежу за действом. На сцену одну за одной выносят кукол. Это совсем новая серия, почти полная схожесть с человеком и его параметрами, очень реалистичные манекены, даже на ощупь очень похожи на человека. Знаю, сам проверял, когда новинки стали приходить на склад. Исключительно в познавательных целях. Куклы на любой вкус, еще и с разнообразными функциями. Сейчас, например, на сцену вынесли куклу-парня, и у него в комплекте несколько съемных орудий труда. Эти манекены – дорогая игрушка. Чем больше функций, тем дороже. Вот парень этот стоит как среднестатистическая иномарка, а потому продать его непросто, а у нас еще и оптовые продажи.

Мария вновь недрогнувшим голосом начинает рассказывать о товарах и их особенностях, заигрывает с публикой, предлагая нескольким добровольцам из зала выйти и проверить, каковы куклы на ощупь.

– Извините, в зале так душно и тесно, а у меня шпильки. Я заметила, что у вас тут свободное кресло. Могу я присесть?

Повернулся и встретился взглядом с молодой губастой блондинкой, глядящей на меня с мольбой в больших ярко-голубых глазах. Барышню эту я, кстати, знаю. Несмотря на кажущуюся безобидность, Алла Андреевна Раскова владеет несколькими небольшими интимными магазинами и сетью салонов красоты, правит которыми стальной рукой. Несмотря на то, что лично с Аллой раньше был незнаком, наслышан о ней. Хороший потенциальный заказчик для Марии, поэтому просто посылать ее быстро и далеко будет нехорошо. Маша так старалась.

– Алла Андреевна, что же вы делаете в зале, если можете пройти в отдельную зону для вип-гостей?

– Ох, только не надо по отчеству! Я еще не такая старая. А в той зоне компания скучная компания собралась. Одни мужланы, пускающие слюни на сцену.

Невольно бросил взгляд на сцену, где Маша орудует плеткой, словно указкой, указывая на те или иные части кукол и рассказывая о их технических особенностях. Двое вышедших из зала зрителей смотрят на Марию голодными взорами и действительно вот-вот слюни у них потекут. Наверное, все-таки плохая идея была с этой презентацией. Заказчиков-то у Марии явно прибавится, но наверняка большинство будут настаивать на личных встречах при заказах. Хм. Думаю, скоро Марию ждет перевод.

МАРИЯ

С облегчением смотрю вслед уходящим испытателям натуральности презентуемых манекенов. Для себя поняла одно: больше никаких крупных презентаций. Испытание еще то. В который раз ловлю себя на том, что нервно тереблю плетку. Одни сплошные стрессы. И губы до сих пор горят. То и дело переношусь мыслями от текущего дела к тому поцелую. Это было возмутительно. Что за наглость такая? В животе все сжалось тугим узлом от удовольствия. Жесткие требовательные губы, не менее жесткий, властный поцелуй, очень быстро превратившийся в страстный и такой жадный. Нет, все-таки Василиск окончательно перешел границу. Такое недопустимо. Сейчас поцелуй, а что потом? Тоже спрашивать не будет? И что делать? Уходить. Ну а Матвей как? А я как?

Ноги до сих пор подкашиваются, а настроение злое, но при этом хочется порхать и улыбаться. Так я сама себе еще в жизни не противоречила. Но я ни за что не стану няней на дому с широким спектром услуг. Хоть мне больше и не нужны серьезные отношения – выработалась аллергия, но и настолько легкие тоже.

Невольно, в который раз, бросаю взгляд из-под ресниц туда, где сидит мой босс, и застываю. Вместе с шефом сидит какая-то ботоксная блондинка. Не рядом, хочу заметить, сидит, а на коленях у Василиска, и они целуются! Целуются!

Так. Ага… угу. Вот бабник. Жаль, лицо шефа эта... эта... мадам закрывает. Я бы посмотрела в бесстыжие глаза босса. Хотя чего смотреть. Ну помог мне начальник «снять стресс» как мог. Никто никому ничего не должен, все взрослые люди. Нет, все равно козел.

Все оставшееся до конца презентации время старательно не смотрела в ту сторону, где сидит Тиран, и только тогда, когда на финальный танец вышли три нанятые девушку в костюмах горничной, стюардессы и медсестры, я, удаляясь со сцены, все же кинула взгляд туда, куда нельзя, но шефа в его ложе уже не оказалось. Как и блондинки.

Быстро переоделась в свежее, выглядящее чуть более деловым и серьезным белое платье, а то в синем под прожектором сопрела, и заменила туфли на шпильках на более удобные лодочки. Времени на сантименты и отдых нет, пора идти работать.

Стоило мне выйти в зал, где уже включили свет и открыли столы с закусками, как я тут же попала в окружение, и, судя по настрою, гости рвутся не только общаться, но и заключать контракты. Желающих сотрудничать слишком много, надо подключать моих коллег.

Деловая часть вечера прошла просто отлично. Теперь вся следующая неделя у меня расписана встречами с заказчиками. Успели заключить сразу несколько очень выгодных договоров здесь и сейчас. Многие заказчики пожелали лично отобрать себе товар со склада, так что придется поездить из офиса сюда, в складскую зону, но это хорошо. Хуже, когда заказов и работы совсем нет. Ну, можно сказать, что я могла бы быть счастлива. Переговоры окончены. Скоро включат фоновую музыку, гости смогут пообщаться, посмотреть поближе и потрогать товар, который мы выставили по периметру всего зала. Но несмотря на это, ни счастья, ни радости я не ощущаю. Свербит в душе что-то неприятно, и все из-за некоторых кобелистых личностей.

Вытащила из сумочки телефон. Надо Матвею позвонить, как он там с няней. Мне на плечи легли чьи-то тяжелые и явно мужские руки. Вот опять Тривэ со спины подходит и пугает! Ну я сейчас!.. Резко оборачиваюсь, готовясь высказать все, что думаю о бессовестном начальнике, но тут же рот захлопываю. Рядом со мной, улыбаясь во все свои тридцать два ослепительно-белых зуба, стоит Давид Матвеевич Крамер. Я пискнула и попыталась убежать. Крамер схватил за талию и привлек к себе. Блин, скандал мне тут точно не нужен, но…

– Отпустите, иначе закричу.

– Да ладно вам, Мария. Что я вам сделаю? В зале полно народа.

– Что вам надо от меня?

– Пообщаться. Я соскучился.

– Руки уберите.

– Если убегать не будете, то уберу.

– Если вы на меня набрасываться или пытаться похитить больше не станете, то пока убегать не буду.

«Пока» – понятие растяжимое.

– Хм… Нет, мне так не нравится.

Я не знаю, как и почему, но в зале вдруг погас весь свет. Помещение погрузилось в кромешную темноту. Давид закрывает мне своей ладонью рот – это он, потому что вряд ли кто-нибудь еще станет вытворять подобное. Крамер меня куда-то быстро тащит, я сопротивляюсь и мычу, но меня вряд ли кто-то слышит, потому что в зале поднимается гвалт. Кто-то аплодирует. Пока все думают, что это запланированная часть вечера со светом.