Вынужденный брак
Шрифт:
Лиза не успела, за нее ответил Марк:
– Будьте любезны проводить нас.
Они шли по чистенькой, ухоженной территории клиники, потом свернули в парк, но Лиза ничего этого толком не помнила. Увидела в отдалении, как отец катит коляску по усыпанной листвой дорожке и инстинктивно крепко сжала руку Марка. Вскинула на него взгляд, словно извиняясь, а увидев одобрение и согласие в его глазах, побежала к маме. Бегом. А та уже поднялась из коляски ей навстречу. Обнялись. Плакали сначала, конечно.
– Как ты?
– все не могла поверить Лиза.
– Хорошо, -
– Сейчас, когда вижу вас, особенно хорошо.
***
Интимный момент, слишком тонкий, чтобы мешать. Марк стоял в отдалении и смотрел, как обнимает его Лиза худенькую женщину. И думал почему-то о том, что жизнь не вечна, и уж тем более не вечны обиды, чтобы о них помнить.
К нему, вороша опавшие листья, шел Серов. Подошел, протянул руку для рукопожатия и встал рядом. Теперь они оба смотрели на своих женщин. Недолгое молчание, тишина парка, птицы.
Потом Марк повернулся к нему и начал:
– Феликс Альбертович...
И пауза.
Старик смерил его с головы до ног и вскинул бровь. Мол, начал - говори. Но Марк не спешил, хотелось хоть немного за потраченные нервы отыграться. Но это дохлый номер, терпеж у железного Феликса был железный. Он просто отвернулся в сторону, как будто ничего.
Вообще-то, у Марка было много вопросов, но начать он решил с того, что его подспудно беспокоило:
– Что это ты говорил про мало времени? Не хочешь объяснить?
Серов повернулся к нему, желтоватые глаза блеснули интересном.
– Скажи лучше, сынок, ты доволен жизнью?
Потрясная привычка отвечать вопросом на вопрос. Но сейчас Марк, пойманный врасплох, просто не мог не ответить, знал же, что тому уже обо всем доложили в подробностях. Честно кивнул, не в силах скрыть отблески огня в глазах.
И да. Да. Да! Он был доволен жизнью! Он был под завязку переполнен.
Но вот такие вступления из уст этого интригана и манипулятора могли кого угодно заставить напрячься и усомниться. И как-то не сулили ничего хорошего.
– Что было дома, пока я...
– он прокашлялся, скрывая невольное подозрение, что тесть неспроста темнит.
– Туда-сюда ездил. Какие новости?
Серов глянул на него искоса. Насмешливо, в лучших традициях. И проговорил:
– Новости? Ну есть у меня для тебя новости...
Глава 77
Новостей у Феликса Серова было много, хороших и разных. Да и дел хватало тоже. И если по порядку, то...
Отправив драгоценного зятя к дочке в Мюнхен, он вчера наведался к супруге. Осуществлять свой план.
Естественно, «радостная» встреча повторилась один в один. Лариса снова встречала его в холле и при виде его чуть не искрила от злости. Но слишком уж хорошо знал Феликс женщину, с которой жил больше тридцати лет.
Так что, когда Лариса в очередной раз выплюнула ему в лицо, как она его ненавидит, просто посмотрел на нее задумчиво. Ничего не ответил. Просто посмотрел без своей обычной насмешливости. И она осеклась, словно потеряла нить.
– Пойдем ко мне, Лариса, - тихо сказал.
Он ведь
звал её не в кабинет. В свою спальню. И женщина поняла это.– Зачем?
– проговорила недоверчиво и подобралась.
Так словно испугалась чего-то. Феликс хмыкнул мысленно, они ведь не были вместе уже... Черт знает, он уже и не помнил, когда это в последний раз было. Понятно, что после стольких лет взаимной ненависти и вражды подобное приглашение выглядело глупо и неуместно. И потому интриговало до крайности.
Пожал плечами.
– Посидим, поговорим.
– Иди к черту!
– Ну же. Ты что, боишься?
Она смерила его испепеляющим взглядом и первой пошла вперед. А Феликс пошел следом. Напряжение между ними было буквально осязаемым, и в нем, в этом напряжении столько горечи, желчи, убитых надежд. Казалось, ловить тут нечего. И все же...
У двери в его спальню она остановилась. Молча взглянула ему под ноги и замерла, вздернув побдородок. Застарелая обида звенела в ней. Потому что она до этого не бывала в его комнате? Потому что сделала все, чтобы отравить его жизнь? Потому что ненавидела? Тогда откуда обида?
Он открыл дверь и пригласил её жестом.
– Проходи.
– а сам зашел следом и закрыл за ними дверь.
Женщина бегло окинула комнату взглядом, стараясь не выказать своего интереса, быстро прошла в центр, повернулась к нему и спросила:
– Говори, что тебе нужно.
Феликс не спеша прошелся до кровати, сел на нее и похлопал рядом с собой.
– Присядь, Лариса, посидим.
Она аж дернулась. Сжала кулаки и напряглась.
– Говори, что хотел!
Нет, он не собирался спешить. Он продолжал молча смотреть на нее, склонив голову набок, лишь легкая усмешка пробежала по его губам. Как бы говорил: слабо?
Лариса развернулась и пошла к выходу. Он была уже почти у самых дверей, когда Феликс спросил:
– Как думаешь, почему я столько лет жил с тобой?
Застыла, сжимая кулаки.
– Ненавижу эту твою манеру, - прошипела через плечо.
– Знаю. Ты все во мне ненавидишь.
– Да!
– повернулась она.
– Да, ненавижу. И жил ты со мной только из-за денег!
Он перекинул ногу на ногу, подпер подбородок рукой и замер, изучая её. А потом спросил:
– И ты в это веришь? Деньги? Серьезно?
Короткий презрительный взгляд, и женщина отвернулась, делая вид, что его не существует. Но он-то знал правду. Невозможно жить ненавистью к человеку, если он тебе безразличен. Но выжечь все остальные чувства можно. Но все же не до конца.
– Сама подумай. Почему я продолжал жить с тобой после того как узнал, что ты родила Ромку от этого сукина сына Фомина? Ромку... Которого...
– он осекся и махнул рукой.
– Но ты же расправился с Фоминым, - глухо проговорила она.
– А с тобой, Лариса, что я сделал с тобой? За все эти годы тебе я сказал хоть слово?!
Она долго молчала и кривилась лицом, потом выдавила:
– Нет.
– Вот и скажи, почему я жил с тобой?
– Я... Не знаю!
– вскрикнула она, отмахиваясь от него.