Выпаданка (не) обыкновенная

В тишине медленно расшатала раму, в которую сир Дьюк вставил ненужный ему пейзаж. Выбрала багет с боковой, длинной стороны.

Идеально! По высоте эта деревянная доска с резьбой по одной из сторон идентична высоте моего портала. Пора бы возвращаться, но…

Что-то неумолимо тянуло меня в сторону стальной пластины на дальней стене.

Я прислушалась — никаких звуков из кабинета. Еще немного подождала для верности и активировала стену. Металлический лист отъехал в сторону, открывая свое железное нутро производства фирмы “Бирман и Гойл”.

Заглядывает ли Тайгер вообще в этот надёжно защищенный от краж шкаф?

Золотые слитки как лежали, так и лежат. Вот только книжечка в знакомой красной обложке лежит на другой стороне полки. И надписи не видно. Но готова поклясться, если ее перевернуть, то я окажется — это та самая “Бухгалтерский Учет, IV квартал”.

Рука невольно потянулась к содержимому сейфа. О нет, я не воровка, но могу же я удовлетворить напоследок свое любопытство?

“Бухгалтерский учет” и правда оказался бухгалтерским учетом. И даже за четвертый квартал. Вот только в нем знакомые мне цифры по приходам и расходам Артефактории, которые Тайгер показывал мне в другой “версии” отчетности, были дополнены другими цифрами. С гораздо большим количеством нулей и странными пометками.

Например, два месяца назад он продал три тысячи единиц каких-то артефактов и получил за них сумму, превышающую полугодовой доход фактории.

Хорошо, если он просто уклоняется от налогов, но если… что если он продает что-то опасное?

— Вот что, мистер Джереми Тайгер. Достаточно вы меня мучали, пришло время и мне отдать вам должное.

Я стянула с себя куртку. Возвращаться в комнату за очередной наволочкой было бы верхом беспечности — кто знает, возможно именно к полуночи оборотни любят сводить дебет с кредитом?

Лампу, к виду которой почти привыкла за это время, пока поставила на полку в сейфе, чтобы освободить руки.

Бросила в куртку последнюю пару топазов, облегчающих вес. Должно хватить.

Поверх, стараясь осторожно брать каждый слиток, сложила золото. Сотня слитков!

Усмехнулась, вспоминая, как поразилась этому богатству. У меня, после трех удачных сделок и продажи своей доли обворовываемому оборотню, сейчас было больше. Много больше.

Убедившись, что сейф пуст, завязала клад в узелок. Легкий, но держать все равно лучше обеими руками, чтобы ничего не потерять по пути. Да и книжку стоит прихватить.

Только когда секретный механизм потащил металлический лист обратно, я поняла — лампа-то осталась внутри! В затухающем свете, льющемся через стремительно сужающуюся щель, я успела добраться до выхода.

— Эрмин, я его, конечно, обчистила, но благородно. — горностайка озадаченно присела. — Вот видишь, пятый эльпорт пригодился!

Я никогда не использовала эльпорты. Вдвойне любопытно было посмотреть, как он работает, до того, как покину мир. Ведь, быть может, больше такой возможности может не предоставится.

— Настраиваю координаты, — я, в общем-то, впервые делала это на практике, потому для уверенности проговаривала свои действия, — Ломаю. Отправляю.

Я быстро положила надломленную пластину на массивный узелок. Мгновение, и он пропал.

— Сработало. — мы с Эрмин переглянулись. — Теперь главное, чтобы я правильно все отправила. Первый раз же, — я пожала плечами, — хотя уверена, что получилось. Координаты точные, я этот браслет столько лет носила, что промахнуться было бы странно.

Глава 17. Часть 3

— Эрмин, уже полночь. Времени до рассвета не так много и мы завершили все дела. — я погладила ее между ушек. — Но пойми, я не могу уйти, не попрощавшись с ним. Знаю, ты можешь не одобрить мой поступок как моя мать. Но пойми меня, как мой друг.

Она вздохнула и повернула голову.

Николя стоял в дверях с небольшой можжевеловой веточкой в одной руке и гоглами в другой.

— Она — оборотень? — спросил он недоверчиво.

— Это уже не важно. — ответила я горько.

Встреча, о которой я думала еще мгновение назад, вдруг не принесла мне радости.

Наоборот, слезы сожаления собрались в уголках глаз.

Какой же он красивый! Свет блеснул в густых каштановых волосах, скользнул в ворот рубашки, расстегнутый на две верхние пуговицы. Спешно собирался, куда-то спешил. Ко мне?

Я решилась. Поднялась легко из кресла и подошла ближе, взяла за руку. Какая у него горячая рука!

Потянула на себя, он поддался, проходя в комнату. Куртка полетела на пол. Дверь за его спиной мягко затворилась, а я попала в кольцо нежных рук.

— Ники, — я растворилась в стремительно чернеющих глазах.

— Джин, — он вжал меня в свое тело так сильно, что я почувствовала его напряжение.

— Давай будем вместе, — прошептала я, ловя его подбородок пальцами и притягивая к себе. — Здесь, сейчас.

И нас накрыло лавиной жаркого поцелуя.

Его губы ответили мне. Страстно, обжигающе.

Нежные руки скользнули по спине, сминая ткань рубашки.

Осмелев, я сделала шаг назад. Еще шаг, уперлась в край кровати и потянула его за собой.

Николя склонился надо мной, глядя совершенно чёрными глазами. Покрасневшие губы соблазнительно блестели и я снова потянулась к нему, не скрывая своего желания.

— Джин, нет. — он остановил меня, сдерживая мой порыв. — Остановись.

— Ники, — я вдруг поняла, что мне совершенно нечего терять. — Любимый. Может быть это наш последний час вместе. Последние минуты. Не останавливайся, пожалуйста. Я правда этого хочу.

Он тяжело вздохнул и опустился на кровать рядом. Обнял за талию и и прижался щекой к моей полуобнаженной груди, виднеющейся в вырезе мужской рубашки.

— Не последний, Джин. — Ники прижал меня к себе, — У нас все будет. — улыбнулся, — После свадьбы.

Захотелось закричать от бессилия. Неужели он так ничего и не понял? Не будет никакой свадьбы! Если я останусь, я не доживу до рассвета! Так что или сейчас, или никогда! Никогда…

— Ники, — горько начала я, уже понимая, насколько глупо выгляжу. — Тогда тебе нужно уйти.

Я не могу рассказать ему правду. Он — принять ее. Я предложила ему себя без остатка, он… поступает благородно. Но каково будет мне после жить и жалеть о том, чего не случилось?