Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой

НАДЯ. Придется тащить так. Помогай. Ты же боевая подруга. Вспомни, как мы на картошке пахали. Как ты мешок на себе волокла.

АЛЛА. Это точно! Есть женщины в русских селеньях!

НАДЯ. Быка на ходу остановит. Коня на себе понесет.

АЛЛА. Заверни его в простыню, а я пока выгляну. (Выглядывает на площадку, возвращается). Никого. Давай!

Берутся за спящего, вытаскиваю его на площадку. И когда они уже почти на середине, в двери Софьи Львовны слышится щелканье замка. Женщины бросают тело и убегают в комнату Аллы. Выходит Софья Львовна.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (напевая). Беса ме, беса ме муча. Кванта куэро, муэро, пуэро ля-ля. Ничего не понимаю: совсем спать не хочется. Хочется петь, смеяться и шалить. Ах, какая я в детстве была шалунья! И не только в детстве, но и потом. Мне все говорили: «Софочка, фу, какая ты несерьезная. У тебя имя такое: София. Означает мудрость, а ты шалишь». И я захотела стать мудрой. Но ничего мудрого из моей жизни не получилось. И вот сейчас я спрашиваю: зачем человек взрослеет? Зачем становится старым, серьезным? А мне кажется, что мудрой я была именно тогда, когда шалила, танцевала на носочках и все время подпрыгивала. (Подпрыгивает.) Вот как сейчас. Ах как хочется шалить. (Замечает лежащее на полу тело). Нет, ну это просто безобразие. Полы немытые, швабра валяется, лужи кругом и… еще что-то валяется. (Нагибается, откидывает простыню). Ай! Мужчина. Опять голый! Господи, что же это делается? Надя говорит, что у меня галлюцинации. Может, это у меня на почве секса? А что? Фрейд доказал, что это такая плодородная почва, только копни и на ней что хочешь вырастит. Но что ему-то, этому голому от меня надо? Ведь он лежит? Или не лежит? И музыка все в ушах играет. (Стучит в дверь Любаньке. Та выходит). Люба, скажите мне по совести…

ЛЮБАНЬКА. Софья Львовна, откуда у трезвого человека совесть? А вот ежели…

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (резко). Не дам. По убеждению не дам. А ты мне лучше скажи, не ваш ли это пьяница валяется? (Тычет пальцем в спящего). Если вы его сейчас не уберете, я вызову санинспекцию. Пусть забирают. А заодно и вас вместе с ним.

ЛЮБАНЬКА. Про кого вы говорите, Софья Львовна?

СОВЬЯ ЛЬВОВНА. Там мужчина должен лежать голый.

ЛЮБАНЬКА (подойдя к телу и откинув простыню). Померещилось вам. Нет никакого мужика. Узел это с бельем. Наверно, Надюха белье на чердаке развешивала и выронила. А мужиков нет.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Ничего не понимаю. Значит, галлюцинации?

ЛЮБАНЬКА. Они, проклятые. (Убегает к себе)

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Что же это мне за явление такое — голый человек. И почему я одна его вижу? Выходит, это мне знак. А как его разгадать? В этом есть что-то мистическое.

Подпрыгнув жизнерадостно, убегает к себе. Тут же из комнаты Аллы выбегают Надя и Алла, хватаются за спящего, но не успевают сделать и несколько шагов, как дверь Любаньки открывается. Женщины снова прячутся в комнате Аллы. Выходят Любанька и Васек.

ЛЮБАНЬКА. Надо спасать братишку, Васек. Сейчас менты подгребут. А он, может, к нам шел.

ВАСЕК. Берем и тащим.

ЛЮБАНЬКА. А я ее обманула: сказала никого здесь нет.

ВАСЕК. Сейчас унесем и нет никого. (Пробует поднять тело). Тяжелый. Много пива выпил. Слушай, Любка, мне надо сто грамм, и я тогда его одной левой.

ЛЮБАНЬКА. Да где же взять? Никто занять не хочет. Пока, говорят, лестницу не вымоешь. А как ее мыть? Руки-то того… дрожат.

С чердака спускается Семен Семеныч.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Жулики и подлецы.

ЛЮБАНЬКА. Кто, Сим-Сим?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Откуда я знаю, кто? Кто гранату мою спер. Спрашивается, кому мешала. Спрятал на чердаке так, что и миноискателем не найти. Нет, уперли. Жулье проклятое!

ВАСЕК. Откуда у тебя граната, Сим-Сим? Купил?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Ну вот, буду я еще деньги тратить. Выдали. В парткоме. За то, что в девяносто первом партбилет не выбросил. Всем, кто сохранил партбилет, по гранате выдавали.

ВАСЕК. Айн момент. (Скрывается в своей комнате)

Выходит Софья Львовна.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Вы, Люба, не обижайтесь, но я на всякий случай милицию вызвала. Если и они скажут, что никто не лежит, тогда я буду спокойна. Кстати, Семен Семеныч, если голый человек мерещится — это к чему?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ (торжественно). К революции.

Софья Львовна зажимает уши и удаляется к себе.

ВАСЕК (выбегая). Сим-Сим, я когда крышу чинил, нашел вот эту пузатую штучку.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Пузатую штучку? Дубина ты стоеросовая! Это же моя граната. Отдавай!

ВАСЕК (пряча гранату за спину). Чирик.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Что-о?

ВАСЕК. Десять тыщ.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Ты мне мою гранату продать хочешь?

ВАСЕК. Бизнес.

ЛЮБАНЬКА. Не торгуйся, Сим-Сим, на Сенном такие гранаты по двадцать тыщ. А здесь в полцены.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Ну если в полцены, тогда нате.

Дает деньги. Любанька и Васек мгновенно испаряются. Семен Семныч уходит к себе. Из комнаты Аллы поспешно выбегают Надя и Алла, хватают завернутое в простыню тело и относят в квартиру Аллы.

АЛЛА. Ничего не забыла?

НАДЯ. Вещи.

Выбегает из комнаты Аллы, заворачивает в узел вещи Олега, хватает дипломат, выбегает на площадку, но этот стремительный пробег пресекает Семен Семеныч, С раскинутыми крестом руками он преграждает ей путь.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Вы слышали? Вы читали? Вы видите, что делается?

НАДЯ. Мне некогда, Семен Семеныч!

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Свершилось. Снова открылся мавзолей. (Тычет ей в лицо газету). Гляньте, какая очередь.

НАДЯ. Кого же этим удивишь. Даже ребенку известно: где коммунисты, там одна большая очередь.

Двери лифта открываются и… выходит Павел Андреевич. Надя мгновенно сует в руки Семе Семеныча узел с вещами и дипломат и кидается на шею мужу.