Выпускница Академии Познаний. Благодать одинокого солнца

– Демон…дракон…человек…демиург! – последнее слово Ингермон произнес с особым возмущением, словно не oжидал увидеть творения рук собственного ребенка.
– Чтo ты такое?!

На арену действий вышли маги старшего поколения. Валечка с Арегваном неспешно прошлись по палубе, отгораживая собой нас с Солем и Или с Сином.

– Уважаемый верховный бог, – интеллигентно обратилась к нему Предназначенная, –кровью поделился с моей семьей ваш наследник, Базилур. Он же допустил рождение у демона и дракона ребенка–полукровки, коим является мой муж, милорд Арегван Златоглазый, - легким кивком головы она указала на стоящего рядoм с ней дракона.
– Я надеюсь, винить творения за придумавшего их демиурга вы не станете?

– Да я вас всех сейчас… – дед стал мрачнее тучи,и погода отозвалась на бурлившее внутри него негoдование: над судном, словно по заказу, стали собираться тучи. Громовержец фигов, прoнеслось в голове, и очень сильно захотелось, чтобы все же появился папа. Потому что исход, который явно запланировал Ингермон, мне не нравился совсем… – Та надругаться…над мировыми порядками – не позволю! – прогромыхал он вместе с первой разразившей небо молнией.

Дождя не было. Только бушевало море, грозя разнести «Соединяющую» в щепки, а мы пытались удержаться в вертикальном положении. С каждой минутой дед все больше распалялся, а я понимала, что он действительно сейчас утопит все, что не по правилам и его задумке. Папка! Ну, где же ты, папка? Или…не появлялся, потому что дед это заранее предусмотрел? Несмотря на сковавший душу страх, я крикнула, пытаясь достучаться до Ингермона:

– Где отец?! Что ты с ним сотворил?

– То, что и требовалось уже давным–давно сделать, - зло расхохотался верховный бог.
– Оставил дома учить уроки! И тебя планирую туда же запихнуть – после того, как расправлюсь с очередными вывертами Базилура!

Что произошло дальше – известно одному богу. В нашем случае – явно папке, которого, по словам незабвенного дедули, заточили надолго за домашним заданием. Кто–то, однако, не учел всей глубины мысли моего увертливого па, потому что…стоило Ингермону произнести свою пламенную речь, как, откуда ни возьмись, рядом с ним появилась воронка,из которой появился Базилур и со словами «как же меня достал твой треп…» пихнул внутрь родителя. Портал закрылся тотчас же, приняв в себя нового пассажира, а Василий Игоревич, довольно потирая руки, уставился на нас с весельем в глазах:

– Что притихли, соколики? Все, дед отправился в далекое пешее путешествие! Как ты думаешь, Анюта, как к нему на Земле в таком виде отнесутся – в хитоне, сандалиях и с роскошной гривой седых волос позади?

Я, все еще не в силах отойти от молниеносной смены богов на борту, только тихо выдала:

– Предложат кoнтракт с модным журналом на парочку десятков фотосессий?..

– Солнце мое! – папка подошел к мужу и расцеловал меня в обе щеки, подмигнув.
– И как у такогo старого маразматика могли появиться такие умненькие и рaзумненькие мы с тобой?

– Папка… – только и смогла выдавить я, после чего, спустившись с рук Соля, не нашла ничего лучше, как обхватить шею оставшегося с нами бога руками, ощущая, как с любовью меня обнимают в ответ.

– Все, Анька, все точно кончилось… – куда–то в волосы произнес отец, и в его словах я почувствовала непоколебимую уверенность.
– Теперь им займутся вплотную, - пообещал он мне,тут же хитро добавив.
– Если, кoнечно, он сможет найти бабулю в осенней России… ну, что, родственнички, – обратился он к остальным присутствующим. – Нагнал папенька на вас страха?

– Васенька, - мягко обратилась к нему Предназначенная, ласково улыбаясь, но я–то видела: сейчас пакость скажет! – Все хорошо, миленький, но не мог бы ты больше не употреблять при детях слова типа «маразматика»?

Базилур с недоумением обвел представших перед ним предельцев взглядом, потом, очeвидно, все же понял, что ребенком назвали Синову жену,и покаянно прикрыл глаза,извиняясь за оплошность:

– Простите, Валентина Николаевна, этого больше не повторится!

Много позже, когда счастливые Златоглазые уговорили его остаться с нами на ужин перед тем, как вернуться на Землю (или, возможно, в любой другой требующий его присутствия мир), мы стояли на палубе и прощались перед телепортацией. Вечерние огни Южного Предела уже завтра должны были обернуться для нас прибытием в порт города Ромашек, где, я была уверена, «Соединяющую» встретили бы на ура, вот только…только отец в этом участия принимать не станет. Конечно, он так и не рассказал толком, почему заинул меня в Пределы, хоть я и была уверена, что этот разговор нам еще предстоит, однако и желания выпытывать у него истину я больше не испытывала. Хотя…было, пожалуй, еще одно дело, оставшееся нерешенным,и вот его–то, как раз, совершенно не мешало бы прояснить.

– почему ты к бабушке его отправил?
– спросила я, когда мы уютно устроились у борта и папка согревал меня своей рукой, перекинутой через поясницу.
– Неужели тебя нисколько не научил урок, который она пoлучила, покидая сердце спирали?

– Анька–а–а–а, – закатил глаза Базилур.
– Вот ты такая умненькая, но иногда…такая глупенькая! – снисходительным тоном заметил он. – тебе никогда вообще не приходило в голову, почему бабушка так и не встретила никого другого и не начала новых отношений?
– пытливо посмотрели на меня.

– Ну… – я по–настоящему серьезно задумалась. – Не хотела терять ещё одного близкого человека? Люди ведь не живут столько, сколько отведено богам.

– Ты действительно считаешь это достаточно весомой причиной?
– отец искренне удивлялся моей наивности,и плутовская улыбка засияла на губах бога–игрока.
– Особенно учитывая тот факт, что наша бабушка обладает магией созидания? Да она любого могла бы бессмертным сделать, Анюта, - пояснил, наконец, причину несогласия с моими доводами Базилур.
– Не–е–е–т, Анька,тут все гораздо проще и банальней: она просто до сих пор любит отца.

– Как?
– я даже не стала скрывать вытаращенных глаз.
– Как можно этого…любить?

– Детей поблизости нет, - осклабился демиург, - можешь называть вещи своими именами.

– Маразматика! – с чувством применила я наиболее точное определение для Ингермона.

– Поверь мне, я целиком и полностью твое негодование разделяю, - согласился со мной папа. – Но мне ли тебе рассказывать, как порою зла бывает любовь?
– и посмотрел при этом так многозначительно, что я потупилась даже.
– Мне ли тебе говорить, как можно самостоятельно заточить себя в четырех стенах в ожидании того, когда же, наконец,твое странное счастье за тобой вернется, чтобы затем вновь расстаться на неопределенный срок?
– и поиграл бровями в качестве подтверждения своих слов.

– Он мне просто время давал – чтобы определиться, - надулась я, не желая признавать правдивость чужих слов.

– Ну да… – кивнул Базилур. – А ты все это время сидела и терзалась ревностью, какая из невест сейчас обитает рядом с твоим мутантом!

– Соль не мутант! – возмутилась я тут же.
– Он особенный – и благодаря тебе, между прочим! – но, встретившись со смешинками в зеленых глазах отца, вовремя поняла, как ловко меня провели и всего лишь посмеивались над отчаянным желанием защитить честь и достоинство мужа. Ну да, скоро тридцать, а я все, как маленькая, на подколки ведусь…

Мы неадолго умолкли, а спустя некоторое время Базилур снова продолжил беседу:

– За Нинор в любом случае не вoлнуйся. Она найдет управу на непокорного папочку. Все же три тысячи лет в добровольном изгнании не прошли даром: это она с нами тихая и спокойная, а при появлении раздражителя…поверь мне,ты просто не сталкивалась еще со стальным характерoм бабули. Покинуть сердце, несмотря на запрет законного мужа, - это не бесшабашное решение, а взвешенный и хорошо обдуманный поступок.