Выпускник

М-да.Озадаченно чешу переносицу.

— Тебя как зовут?

— Маша. А тебя?

— Не помню… Не обижайся, Машуня, я ударился и у меня амнезия, — показываю рукой на голову.

Тоненькая девчонка в сарафане с яркими подсолнухами на груди, запрокидывает голову назад и весело смеется.

— Тебе смешно?

— А что такое амнезия? — щурит глаза от солнца.

— Не помню, как меня зовут, — смотрю на нее внимательно.

Девчушка цокает языком, недоверчиво качает головой, и веснушки смешно прыгают на ее лице.

— Кто из блогеров ведет этот стрим? — спрашиваю строго.

Маша смотрит на меня, широко открыв глаза. Морщит свой лоб.

— Тебе в больницу надо, — задумчиво произносит, глядя на меня.

Сознание упорно не хочет принимать реальность.

Что могло со мной случится? Не понимаю.

Напрягаюсь от всплывающего в сознании видеоряда.

Вижу пацана, он вырывается из рук матери и выбегает на дорогу за бездомной собакой.

Бросаюсь наперерез несущемуся на сумасшедшей скорости огромному блестящему внедорожнику.Хватаю сорванца и выталкиваю на асфальт.

На последней секунде сознание успевает запечатлеть хищную морду джипа буквально перед своим лицом.

Мать твою!

Шум, визг тормозов, звон разбитых фар, осколки стекол. А дальше темнота глухая, как ночь.

Острая, жгучая боль пронзает тело насквозь. Кажется, это не мой организм, а одна сплошная кровоточащая рана, орущая от болевого шока. Меня ломает жутко, будто бульдозер проехал по мне катком, перемалывая кости в труху, скручивая внутренности жгутом.

Полный абзац.

Выныриваю на поверхность реальности. Что за чертовщина здесь происходит?

— Машка, вот ты где! — к нам подлетает девушка лет семнадцати и хватает девчушку за руку.

Сестра? Такая же рыжая. Однозначно, да.

С удивлением смотрю на две толстые косы, в которые вплетены красные ленты. Косы спадают с двух сторон на упругую девичью грудь.

Как завороженный разглядываю грудь, точнее, толстенные рыжие косы, в которых играют солнечные зайчики.

— Вера, я тут лунатика нашла, — малая поднимает глаза на старшенькую, ту что с алыми бантиками вместо губ.

— Не говори ерунды, — сестра заботливо тащит за руку сестренку в сторону.

— Вера, ну ты хоть взгляни на него, — сопротивляется младшая.

Сестра резко поворачивается назад и зависает, глядя на меня в упор.

— Вот, я же говорила, лунатик. — Смотрит на меня пристально, наконец в ее глазах мелькает узнавание. — Сомов, ты чего тут расселся? — серьезно спрашивает меня.

— Сомов?
– удивленно уточняю я. — Вы ко мне обращаетесь?

С утра еще был Александр Ребров. А к обеду вдруг стал Сомовым?

— Перестань придуриваться, Макар, — фыркает она. — Скажи еще, не помнишь, что мы с тобой одноклассники. И то, что я комсорг школы — Никитина Вера.

Никитина — комсорг. А я, значит, Макар Сомов?

— Ну-ну. Приятно познакомиться, — делаю попытку улыбнуться.

— Надо к твоей маме зайти, всё рассказать.

Проезжающий мимо автомобиль «Копейка», попадая колесом в лужу, извергает фонтан брызг прямо на лица девчонок.

— Совсем обнаглели! — сердито поджимает губы новая знакомая, вытирая лицо белым носовым платком.

Она хочет сказать, что у меня есть мама? Ну, это она совсем уже загнула. Нет у меня никакой мамы, десять лет как умерла.

Сестренки Никитины уходят, оставляя меня одного.

— Может этому парню скорую вызвать? — интересуется какой-то мужик.

— Этому парню? — уточняет тетка лет шестидесяти в цветастом платье с плетенной авоськой в руках.

— Если вы про меня, — вклиниваюсь в их разговор. — То мне не надо никакой скорой, я в норме. Сижу тут отдыхаю, — отворачиваюсь и удивленно разглядываю людей вокруг себя в старомодной нелепой одежде. Мужчины в серых мешковатых брюках и пиджаках с широкими лацканами, женщины в платьях с яркими цветочными узорами. В руках у некоторых авоськи с треугольными молочными пакетами и буханками хлеба.

В руках мужчины газета с какой — то старой датой выпуска. Вглядываюсь пристально в год издания, строчки плывут перед глазами –1976 год?

Что за фигня? Да, нет. Просто показалось.

Сознание мотает туда — сюда.

Или меня используют в каком-то проекте блогеры или я по странной случайности оказался в незнакомом мне мире. И зовут меня здесь Макар Сомов.

Скольжу взглядом по рукам и ногам молодого парня семнадцати лет. Длинный худосочный молодой человек. М-да.

Мне в этом году полтинник стукнул. И походу зря я банки себе в качалке делал.

Теперь мне Никитина рассказывает, что я в школе учусь. Скорее поверю, что на сайте Одноклассники. ру меня нашла. И вот теперь втирает.

По ее логике — я старшеклассник. Если такое и допустить, то сейчас на улице весна. Народ в легкой одежде снует повсюду. А это значит, что учебный год подходил бы к концу. И класс «наш» был бы выпускным.

— Что с тобой? — слышу низкий мужской голос. — Тебе помочь?

Поворачиваю голову и вижу склонившегося над собой мужчину лет тридцати. Мужчина среднего роста в очках, одет в какой-то невзрачный серый костюм. И оправа очков такая, как была у моей бабушки.

— Нет, не надо. Я сам, — поднимаюсь на ноги.

— Сомов? — брови мужчины удивленно ползут на лоб. — Что ты тут делаешь?

Странный какой тип. Не видит, что ли.

— Поскользнулся, упал, ударился об асфальт, — докладываю сухо, как сводку.- Чувствую себя нормально. Сейчас пойду домой, — неожиданно быстро беру влево.

Мужчина поднимает с земли коричневый портфель, туго набитый школьными тетрадками и идет в другую сторону.

Хлопаю себя по карманам, одиноко звякают монеты.

Может я все-таки сплю?

И вижу очень реалистичный необычный сон. Проснусь и все вернется на круги своя.

Но если все это реал? Какой, к черту, реал, глупости.

Не могли же в небесной канцелярии так напутать и подселить меня явно в чужое тело.

Высыпав на руки мелочь, пересчитываю, хмурюсь.

Одна, две, три, пять, десять копеек. Будто на паперти собирал.

Пошарив еще в кармане, нащупываю шуршащую купюру. Вытаскиваю на свет и, бережно разгладив ребром ладони, довольный взираю на трешку.