Выпускной

Оля долго не могла понять, где находится и почему так силён запах лекарств, от которого её мутило. А потом обнаружила в руке катетер с тянувшимися к нему трубками.

Больницу она не любила. Помнилось, как совсем ещё крохой её на целый месяц вынуждены были оставить родители, когда она сильно болела, потому что с работы их не отпускали. И пусть посещения были ежедневные, только это не отменяло одиночество и страх остаться одной, без мамы. Чувства тогда были сильными, но сейчас они притупились, хотя и отдавались отвращением к больнице, поэтому они остались с нею. Девушка скрутила колёсико на капельнице, перекрыв доступ лекарства и лишь потом вынула трубку, освобождая себя от привязки к кушетке.

На ней была какая-то светлая рубаха, с завязками на спине. Оля вылезла, стараясь не опрокинуть утку. Бр... Мерзопакость какая! Надо бы вынести, только куда... В туалет, наверное, но его сперва надо найти. Оля поставила судно под кровать, чтоб не мешалось.

Тело ответило гусиной кожей, хотя холодно и не было, а душа - брезгливостью. Как она тут оказалась? Ощупав себя, Оля не обнаружила повреждений, разве что ссадины на руках, которые даже ранами не поворачивался язык назвать. И с этим лежат в больнице?

Припомнила, как решила поискать работу и услышала заманчивое предложение возле метро для студентов.

Про звонок Маши из общежития она уже не помнила, почему пошла искать работу.

Получив листовку, она позвонила, подтвердив, что действительно хорошо разбирается в математике. Её пригласили на собеседование. В этот же день.

Она тут же собралась и поехала, прихватив копию диплома, которую сняла перед тем, как сдать его в отдел кадров, и паспорт. Собеседование затянулось, ведь её просили рассчитать нагрузку на приспособления, помимо личной беседы.

'Проверяют знания, это хорошо,' - отметила про себя Оля. Но одной математики здесь было недостаточно, тут ещё была и физика. Она выписала список формул и нужно было лишь уточнить справочные данные.

Потом раздался звонок, звук пожарной сигнализации, и все слаженно стали выбегать. Правда, кто-то вернулся, бросил какие-то доски, зацепив её при этом и сшибив с ног.

Оля больно ударилась о стол и всё поплыло. А когда очнулась, ощутила, что задыхается.

Помещение заволокло дымом, глаза слезились. Она попыталась подняться, но встать во весь рост не вышло. Девушка успела стукнуть два раза в окно, сползая на пол. Оставалось надеяться на чудо, что кто-то заметит её руку. Дым ведь поднимается вверх и единственный способ дождаться спасателей и не задохнуться - прижаться лицом к полу. Ползти куда-то она была не в силах. Было грустно, ведь жизнь только начиналась. Она ведь не ощутила до сих пор полного счастья рядом с любимым, его ласки.

Такие мысли были у девушки перед тем, как она потеряла сознание.

Очнулась Оля, когда услышала чей-то голос. Кто-то звал, давил ритмично на грудь и делал искусственное дыхание. Лица его она не помнила.

Он усадил её на мотоцикл и девушка изо всех сил вцепилась в его грудь. Сознание ускользало, но она старалась его не отпустить, пока не почувствовала удар, вышибающий её из седла. И даже тогда, как ей показалось, она не отпустила своего спасителя.

И вот сейчас она в больнице. Имелся ли у неё возлюбленный, она не знала. Никаких чувств, лишь ощущение благодарности тому парню и всё.

Оля тихонько вышла из палаты. Куда идти, она не знала. Просто шла, куда глаза глядят по слегка освещённому пустынному коридору, вдоль которого располагались прикрытые двери с надписью 'Палата ?...'. Дошла до конца коридора, подошла к окну и стала смотреть на освещённый фонарями двор. Что она там хотела увидеть? Она не знала, просто хотелось не видеть больницу.

Ветер шевелил деревья, казавшиеся высокими людьми в плащах из какого-то мрачного мира. Оля потрогала шершавый подоконник и прислонилась лбом к холодному гладкому стеклу. Прохлада была приятной.

Из наблюдения за природой её вырвали чьи-то голоса, и она решила спрятаться. Выскользнула в приоткрытую на лестницу дверь. А потом спустилась на этаж ниже. Проверив коридор на наличие людей, она увидела одну приоткрытую в палату дверь, значит, не должна разбудить больного скрипом. Оля надеялась, что этаж этот не инфекционного отделения. Решив в этой палате спрятаться, она не заставила себя ждать, ведь голоса приближались. Юркнула внутрь, а потом и под кушетку.

– Он так и не очнулся?
– спросил женский голос. Похоже, второй собеседник помотал головой, потому что первый голос продолжил: - Повреждения не такие серьёзные, всё поправимо, с такими показателями даже бегают.

– И что с ним делать?

– Подержим, пока не очнётся, потом отправим домой. Да и вообще, пусть им занимается его врач, а я сдам своё дежурство и всё.

После этого послышался звук шагов, дверь со скрипом приоткрыли и с хлопком закрыли. Голоса стали удаляться.

Оля выбралась из убежища.

В проникающем с улицы жёлтом свете был виден человек, лежащий на кровати, словно мумия замотанный в бинты.

У Оли холодок пронёсся по ногам, как представила повреждения при которых пришлось бы заматывать всё тело, во всяком случае руки и голову. Отчего-то захотелось прикоснуться к больному, да так сильно, что это показалось жизненно необходимым.

Она притронулась к кисти 'мумии' очень нежно, стараясь, не причинить боли даже лёгким надавливанием. Человек зашевелил рукой, и когда её пальчики попали в его ладонь, слегка сжал их. У Оли дрогнуло сердце и забилось быстрее. Странные чувства поселились в нём, оно трепетало, разливая непонятные чувства, которые были словно заперты в сознании, но по щекам отчего-то текли слёзы.

– Не плачь, любимая, - услышала она шёпот, вырывающий из отчаяния, готового захлестнуть её.

Первое желание было бросить к нему объятия, но она вовремя вспомнила о повреждениях. Кто же ты, незнакомец, так прочно поселившийся в её сердце?

– Тебе больно, давай я уберу руку.

– Нет, так хорошо, - он по-прежнему шептал. От того ли, что вслух говорить ему было больно или просто чтобы не перебудить больницу, Оля не знала.

А в следующий миг Оля не поняла, как очутилась под ним, и он страстно целовал её. Страннее всего было, что она отвечала на эти поцелуи, которые сводили с ума не только тело, но и будоражили душу, пробуждая сильное чувство любви.

– Я больше не могу тебя потерять, - прошептал он, оторвавшись от неё на миг и вновь накрывая её рот поцелуем.

– Лео, - прошептала она интуитивно.

Он отстранился, заглянул ей в глаза.

– Как ты меня назвала?
– его лицо озарилось сомнением, а потом принятым решением, и он вновь припал к ней, лаская её тело через больничную рубаху.

В палате зажёгся свет. И ребята оторвались друг от друга, тяжело дыша. Всего миг, и Оля уже очутилась под кушеткой, а Мумия легла на место, прикрыв глаза. Разговор за дверями прервался, и как они не заметили голоса - слишком поглощены были друг другом... Бокс был как бы за поворотом, отделяя дверь от самой палаты, и не было видно через дверь больного. Это дало им время перегруппироваться.