Выпускной

– Мне прислали посылку с двумя локонами. Угрожают двум моим женщинам, а я прикован к постели и ничего не могу сделать!
– в голосе Гришки слышалась безнадёжность.

– Ты поэтому пропал?

– Нет. Но сейчас это уже не важно.

– Если первая - Таня, то кто вторая?

– Оля.

– Но ведь она не была твоей женщиной. Или была?

– Это долгая история. Петь, мне сейчас не до разборок. Извини, но я жду звонка от похитителей.

И парень отрубился.

Женя с Петькой переглянулись. Она тоже слышала весь разговор, хотя не выдала своё присутствие.

Их проблемы теперь казались мелочью по сравнению с Гришкиными. И самое главное, что они ничем не могли помочь. Это угнетало и вгоняло в ступор.

******

Таня очнулась уже в полумраке. Попыталась двинуться, но ничего не выходило. Тело не слушалось, хотя не сразу пришла осознанность неприятных ощущений на лице, а потом и руке.

– Ты очнулась?

– Похоже на то, - кто бы знал, сколько усилий потребовалось сказать это. Словно ей зубы лечили и заморозку на язык накладывали, только на этот раз на всё тело. Что с ней? И кто это разговаривает.

– Как тебя зовут?

Девушка попыталась вспомнить, как тут очутилась, на ум пришло только как её схватили, и она вдохнула нечто неприятное на запах. Значит, похищение. Какой смысл разговаривать с похитителем?

– Интересно, зачем мы понадобились. Вряд ли с целью выкупа, - говорил тот же женский голос.

– Тебя тоже похитили?
– с трудом сказала Таня.

– Да. Меня Олей звать. А тебя?

Таня уже попривыкла к темноте и смогла разглядеть у другой стены лежащего на койке человека.

– Таня. Но знакомство, как ты полагаешь, для меня не очень приятное.

Оля хихикнула.

– И ничего смешного.

– Да, конечно, просто ты сказала это таким голосом. А сама ситуация напрягает. Вот так и выходит напряжение.

– У меня тело не шевелится, это нормально?

– Не знаю, смотря какое средство использовалось для наркоза.

– Наркоза?

– Ну, нас ведь усыпляли. Скорее всего одним и тем же средством. Где достали только, такие вещества в аптеках не продаются.

– А ты медик?
– решила уточнить Таня.

– Нет. Математик с ориентацией на вычислительные машины. А ты?

– Я повар-кондитер.

– Интересно, какая между нами связь.

Таня подумала, что девушка странная. Оля села на кровати, спустив ноги на пол.

– А почему ты шевелишься? Ты же сама сказала про одно средство для усыпления.

– Ну, на меня наркоз не подействовал, я не дышала лекарством. Задержала дыхание и всё, - Оля говорила так спокойно.

Девушка испытывала недоумение. Неужели можно было так просто избежать этого ужасного состояния. Таня чувствовала себя неловко и запертой в клетке.

Послышался звук отпираемой двери, и Оля легла обратно на постель.

Тане было страшно. Она попыталась дёрнуться, но ничего не вышло. В лицо засветили ярким фонарём и девушка зажмурилась.

– Очнулись, птички!
– сказал мерзкий низкий голос, от которого сердце забилось в паническом ужасе.

*****

Разговор двух девушек прервал высокий здоровенный мужик, вошедший в недавно ещё запертую комнатку, через мгновение направивший свет на Таню.

Девочки перепугались не на шутку. До того опасность, казавшаяся призрачной, стала ощущаться явно. Что с ними сделают?

Оля вспомнила, как ей отрезали прядку волос, и стало по-настоящему страшно. Вряд ли их пришли покормить, да и есть еду из рук врага чревато последствиями. А вдруг там наркотик какой, после которого ей снесёт крышу, и она перестанет соображать. Это пугало больше всего, хотя... смотря что с ними будут делать.

Сразу вспоминались фильмы про заложников. Вплоть до отрезания конечностей, пыток и всего остального. А может их на органы пустят?

Свет навели на Таню да так и оставили. Закрепили. Находится на подставке? Зачем, для чего?

Бугай медленной походкой направился к Тане, остановился не доходя метра до постели.

– Ну что, милая, развлечёмся на камеру? Думаю, что такое видео даже продать будет выгодно.

Продать? О чём это он? Неужели банально похитили ради порнухи? Уже доступных актрис нет? Многие девчонки сами выкладывают себя в обнажённом виде на сайте знакомств и не только.

Оля бросила взгляд на перепуганную ослеплённую девушку, неподвижно лежащую.

Вспомнила, что та не могла пошевелиться. Каково же ей сейчас осознавать, что с ней сейчас сделают, не в силах дать отпор, а молча наблюдать, как надругиваются над твоим телом. Было страшно, но не за себя.

Детина уже установил камеру и подошёл к девушке, задирая платье и стаскивая трусики.

Таня ведь даже сопротивляться не могла. Оля не могла на это смотреть. Чувство самосохранения кричало отвернуться и просто не видеть чужого кошмара. А ощущение несправедливости гнуло свою линию.

– Эй ты, козёл, тебя возбуждают несопротивляющиеся девушки?
– это сказала она? Что она может противопоставить этому человеку со страшным оскалом и похотливыми глазами?

– О, я гляжу ты вовсе не птичка, кошечки мне тоже нравятся!
– амбал прошёл к свету и направил его на Олю, погружая ту в яркую слепоту.

Плохо, она ж даже не видит ничего. Ударить в одну из болевых точек? Но ведь удар должен быть точным.

Было страшно, очень. Теперь уже она готова была отдаться панике, но боролась с ней до последнего. Вспомнился любимый, его нежные ласки и прикосновения, а ведь она так и не отдалась ему, не познала себя с мужчиной. А теперь её первым будет какая-то тварь, которую даже человеком назвать нельзя?

"Лео... Я люблю тебя, - по щекам текли слёзы.
– Что ты мне там говорил, про медитации? Нужно отключиться от внешних мыслей. И постараться сосредоточиться на чём-то умиротворяющем, природном. Помнится, рассказывал про один опыт в боевых искусствах про воду и камень. Я прозрачная жидкость, вода, которая протекает сквозь кровать, убегая вниз, в землю," - так думала Оля, стараясь не поддаться панике. Мысли то и дело соскальзывали на дыхание того типа, на его прикосновения. Кто-то прикоснулся к её ногам, до чего же мерзкое ощущение было у девушки. Но она постаралась отрешиться от всего, она не будет об этом думать. Лео...Лео...Лео... С усилием она заставляла себя думать только о любимом, переключаясь с него на природу. Она всего лишь вода, которая и камень точит. Не сразу удалось это сделать. Ещё отчего-то вспомнилась доска с формулами, у которой стоял Леонид Семёнович. Его улыбка и как она с ним спорила, наслаждаясь перепалкой, вычислениями. Мысли вернулись на формулы, когда она забывала про всё на свете, погружаясь в исследование, поиска решения задачи... Постепенно она отрешалась, представляя воду... Она водопад, сверкающий на солнышке, с грохотом слетающий с горы вниз. Вода...льющаяся вода.