Вырай

Вот и эта девочка. Здорова. В город нужно для того, чтобы закрыть больничный. Поскольку ребёнок не ходит в сад, а мать в декрете, вряд ли ребёнок в ближайшее время окажется у медика с высшим образованием.

«А ведь всю эту бумажную канитель можно было упростить. Мама говорила, что раньше фельдшера обладали куда большими полномочиями», — грустно подумала девушка, когда за посетителями закрылась дверь. Не о такой работе она мечтала.

В Красноселье Таня попала неожиданно для себя. Красный диплом предполагал работу на скорой, о чём девушка мечтала с пятого класса. Но страшный зверь по имени «распределение» спутал все планы. Мало того, родители, друзья, остались далеко, в шестистах километрах, и Танечке вечерами было очень одиноко.

Отец, который еле-еле смирился с тем, что дочь не поступила в медицинский университет, а ограничилась средним специальным образованием, после оглашения места работы напился. Мама восприняла всё гораздо спокойней.

— Ничего, доча. — Сказала она. — Не заметишь, как два года пролетит. А потом мы тебе место дома подыщем. Зато какой опыт приобретёшь!

Опыт? Возможно. Но вот с бытом здесь были проблемы. Хорошо хоть, жильё выделили неплохое — маленький старенький домик на окраине. И через два года действительно можно будет уехать к чёртовой матери.

Лишь эти мысли поддерживали девушку целых полгода. Но месяц назад всё изменилось. Появился Он.

Учитель местной школы оказался таким же заложником Системы. Умный, красивый, добрый, самый лучший. Они виделись в деревне несколько раз, но не обращали друг на друга внимания. Пока Макс не заболел, и Тане не пришлось колоть ему антибиотики.

Тогда всё и завертелось.

От приятных мыслей отвлекли — дверь открылась, в кабинет влетела мать двухлетней пациентки.

— Татьяна Петровна, забыла спросить — если Аринка здорова — пить нам дальше антибиотики или выкинуть?

— Вы их сколько принимали? Семь дней? Больше не стоит. И съездите в поликлинику.

— Ага. Ясно, спасибо. — Женщина вышла. До Тани донеслось бурчание:

— Нечего там делать. Только новых микробов нахватаемся. Да и Николаевна сказала, раз лихоманку прогнали, Аринка больше болеть не будет.

Таня закатила глаза — она знала и историю про «лихоманку», и почему Антонина Николаевна, жительница Яблоневки, обладала таким авторитетом. Женщина была кем-то вроде местной народной целительницы и главной конкуренткой официальной медицины.

Две недели назад маленькую Ариночку притащили на приём — с температурой около тридцати девяти и страшными хрипами в лёгких. Таня призвала на помощь всё своё красноречие и убедила маму и бабушку съездить в поликлинику. Там врач назначил лечение, Татьяна стала ходить к ребёнку, чтобы делать уколы и контролировать течение болезни. Особых улучшений не наблюдалось. Девочку опять свозили к врачу, та отменила инъекции и выписала рецепт на другие антибиотики, в таблетках. Видимо, именно тогда Арину показали Николаевне.

Старушка, с которой фельдшер лично не встречалась, ничего плохого не посоветовала — компресс на спину из тёплой картошки, ингаляции с травками. Поэтому Таня не вмешивалась, пока при очередной аускультации не поняла, что нормально, хоть и с хрипами, работает только одно лёгкое. Пришлось в красках описать, чем чревата возможная пневмония.

Мама и бабушка прониклись, даже расплакались. Но ехать в больницу немедленно, чтобы сделать снимок, отказались, сказав, что лучше сделают это утром. Достучаться до женщин не удалось.

Таня не спала всю ночь, переживала за малышку. А на следующий день Арину привели на приём. Девочка, несмотря на бледность, выглядела здоровой. Лёгкие дышали хорошо, температура оказалась нормальной. Ни хрипов, ни кашля — ничего.

Мать рассказала странную историю:

— Ночью мужика в детскую спать отправила, а Аринку к себе взяла. Малая дышала плохо, мелко. Боялась за неё, а как же. Но вырубилась. Просыпаюсь с чувством, что кто-то чужой в комнате. Глаза открыла — батюшки! Баба какая-то со стороны Аринки стоит! Толстая, цыцки голые до пупа, волосы нечесаные до пола свисают. И глаза красным светятся. Склонилась над малой и что-то шепчет. Я рот открыла, чтобы закричать, а звука нету. И пошевелиться не могу. Она нагнулась прямо к лицу Аринкиному и зашипела. Гляжу, туман какой-то из дочки вытягивает. Рванулась я, что есть мочи, легко вдруг стало, будто мордой целлофан прорвала, да как закричу! Всех перебудила! Баба эта дёрнулась, зенками своими на меня глянула, хрясь, и разлетелась по ковру искрами. Будто её и не было. Мамка и старшие дети прибежали, свет включили. Я трясусь, слова сказать не могу. А Аринка набок перевернулась да и засопела нормально. Всю ночь я не спала, слушала. Дитё не кашлянуло ни разу, дышала хорошо. Утром мы Николаевне позвонили, она сказала, что это Болезнь приходила, забрать дочку хотела. А я её своим материнским криком спугнула. Теперь не сунется.

Таня женщину разубеждать не стала, хотя имела на этот счёт своё мнение — традиционное лечение в союзе с народными средствами наконец-то помогло. А маме, которая волновалась за ребёнка, приснился обычный кошмар.

Макс на вчерашнем свидании сказал то же самое, когда услышал эту историю. И резко перевёл разговор на другую тему, видимо, чтобы любимая забыла о проблемах. Всё же он замечательный. Такой чуткий…

Танюша, воспользовавшись тем, что на приём никто не рвался, вновь погрузилась в приятные мысли.

Глава 33

— Конечно, здесь, может, ничего и нет, и девочка выздоровела сама по себе, благодаря лекарствам. Но всё равно подозрительно.

— А вы откуда знаете такие подробности? Вы ж особо ни с кем не общаетесь? — бесцеремонно спросил Вячеслав.

Марина с удивлением увидела, как Максим Андреевич покраснел.

«Всё ясно». — Развеселилась девушка. — «И улыбочки эти, и вечная занятость. Фельдшер очень симпатичная. Тили-тили тесто».

Вслух, естественно, Сычкова ничего такого не сказала.

В кабинет с шумом и визгом во главе с Глебом Сычковым влетели дети. Увидев учителя, сидящего за столом, и старших школьников за первой партой, восьмилетки испуганно остановились.

— Идите, идите отсюда. Я всё равно шкаф на ключ закрыл, не достанете. — Грозно сдвинул брови Бондаренко, стараясь при этом не рассмеяться. Дети ойкнули и убежали.

— Чего это они? — Заинтересовался Коваль.

Наставник махнул рукой:

— Повадились после уроков сюда бегать и в «горячую картошку» черепом играть. Сами знаете — у нас с финансированием проблемы, если испортят чего — неизвестно, когда новое пособие получим. Так что скелет спрятать пришлось.

Марина про себя ужаснулась и решила вечером заняться воспитанием брата.

— Ладно, ребята, давайте не будем время зря тратить. У вас есть что-нибудь интересное?

— А то. Давай, Мань.

Девушка достала из рюкзака блокнотик:

— История первая. В восьмом классе учатся две близняшки, Люба и Надя.

Макс кивнул. Конечно, он знал девочек.

— Живут они в Красноселье, но зимние каникулы провели в Подзелёнках, у бабушки.

— Что-то знакомое. Где это село, не напомните?