Вырай

Макс хотел продолжить, написать о том, что говорилось на собрании. Как резвится нечисть, не обращая внимания на копошение представителей закона и религий вокруг. Как она выкосила алкоголиков в окрестностях меньше, чем за две недели — кто-то погиб по пьяни, кто-то сошёл с ума, а кто-то, глядя на то, что творится с собутыльниками, завязал. Как Славка и Марина забросили подготовку к экзаменам, потому что у Сычковой открылись какие-то совсем уж удивительные способности, и они экспериментируют.

Но решив, что это лишнее, Максим большим глотком допил кофе, эмоционально попрощался с Кухарем, добавил постскриптум, в котором указал свой номер телефона и почтовый адрес, и нажал иконку «отправить».

— Макс. — Таня выглянула из кухни. — Заканчивай. Кушать будем.

Через две минуты, когда Бондаренко пришёл ужинать, он застал жену стоящей на табуретке возле кухонного шкафа.

— Тань, ты чего там ищешь?

— Не ищу. Я решила попробовать то, что Антонина Николаевна предложила тогда, на собрании.

В тот день старуха в свойственной ей угрюмой манере объяснила, что в поле нельзя работать в солнцепёк, потому что можно встретить полуденицу, а она защекочет, затанцует либо замучает вопросами до смерти. Или железную бабу, особенно опасную для детей.

Что не вся нечисть желает человеку зла, а вот нежить опасна вся, без исключения.

Что крест и молитва — это хорошо, но матерное слово лучше. Может, потому, что люди веру растеряли за века, и она не действует так, как надо. А, может, потому что нечисть древнее Христа.

За это предположение местную лекарку сверстницы чуть не побили. Однако её отстояли более молодые — негоже попрекать других в отсутствии религиозности, если сам о Боге вспоминаешь лишь на Рождество и Пасху.

Николаевна говорила долго. В основном о тех, кто, скорее всего, теперь живёт рядом с человеком — о домовых, кикиморах, хлевниках, овинниках. В общих чертах рассказала, как с этими, по сути, не злыми существами, подружиться. Закончила признанием, что сама очень мало знает о нечисти, но всегда готова помочь, и добавила, что за пьяными, малыми детьми и молодыми девушками надо присматривать в усиленном режиме, потому что они находятся в группе риска.

Сейчас Таня выполняла одну из рекомендаций. Поставила на верхнюю полку чашку с молоком, блюдечко с печеньем и баранками, потом деловито спросила у мужа:

— Как думаешь, если он у нас живёт, то где?

Макс призадумался:

— На кухне, это точно. Здесь тепло и вкусно пахнет. Правда, у нас печка нерабочая. Кстати, надо найти в деревне того, кто может починить. Полезный девайс в сельском доме, согласна?

Таня не ответила. Она уже слезла с табуретки и оглядывала кухню:

— Я бы на его месте под раковиной устроилась. Помнишь, как в мультике?

Макс развеселился.

— Тань, вот ты бы стала жить рядом с вонючим мусорным ведром? Я — нет.

— Тогда, может, за холодильником?

— Там места мало.

Жена нетерпеливо повела плечом:

— Ладно, положу презент рядом с угощением. А ты, дорогой домовой, — повысила голос девушка, — если ты есть, то оставь мне знак, где для тебя гостинцы класть. А то как-то неудобно — ты нам помогаешь, за порядком следишь, и вообще.

Таня вновь взобралась на стул и оставила на шкафу коробочку с детским пазлом. Николаевна говорила, что домовые любят не только вкусненькое, но и маленькие подарки, например, мелкие предметы — пуговицы, камешки — им нравится перебирать их и рассматривать. Девушка решила, что мозаика гораздо круче всяких пуговиц.

— Всё, Тань, слезай. Давай есть. — Макс потянул жену за подол халатика.

Глава 50

— Маня! Харэ трусить! Заходи!

— Славка, может, по домам? Зря мы всё это затеяли. — Марина переминалась с ноги на ногу и в здание заходить не спешила.

Конечно, «здание» — слишком громкое название для тех развалин, в которые превратилось имущество колхоза за последние десятилетия. Шифер много где обвалился, в маленьких оконцах давно отсутствовали стёкла, и даже кирпичная кладка стен местами обрушилась. Лошадей здесь перестали держать задолго до рождения Славы и Марины.

Зато здесь водились пауки-крестовики. Марина, выросшая в деревне, равнодушно относилась к любой живности, кроме, разве что, шершней. И пауков, живших конкретно в этой конюшне.

Они были просто огромными. И окраской отличались от собратьев, обитавших в лесу, вдоль рек или в тенистых участках огородов.

Обычные крестовики встречаются разных оттенков, от светло-коричневого до почти чёрного. И размеры имеют, хоть и внушительные, но вполне себе паучьи.

Местные же отличались серовато-голубым цветом, ярко-белым крестом на спинке и габаритами. Возможно из-за того что Панские конюшни, по утверждению Ольги Васильевны, были местом силы, как и осиновая роща.

Вообще, когда-то на уроке Максим Андреевич объяснял, что окрас паука зависит от возраста, места обитания и рациона. Но Сычкову это не особенно заинтересовало, поэтому, выучив и ответив тему, девушка благополучно забыла бесполезную информацию.

Коваль выглянул из-за ворот, которые давно покосились от старости и даже не закрывались до конца.

— Маруся, чего ты телишься? Хочешь, чтобы нас застукали? В ментовку захотелось, или может, на костёр?

Угроза подействовала. Священников и милиции девушка боялась больше паукообразных, поэтому быстро проскользнула внутрь.

Весь этот балаган с магическими тренировками был полностью Славкиной идеей. Он сказал, что «быть колдуньей опупенно», и что магические способности их компании пригодятся.

Марина сопротивлялась недолго — в конце концов, ей тоже было интересно, что из этого может получиться, а в восемнадцать лет даже самые уравновешенные и спокойные люди склонны к авантюрам.

Решили не мудрить, поэтому не стали пробовать новое и совсем уж фантастическое вроде бросания огненных шаров или управления погодой. К тому же ни Марина, ни её личный провокатор понятия не имели, как это делать. Поэтому под чутким присмотром деятельного родственника девушка развивала уже имеющиеся способности.

С людьми пока получалось плохо — единственное, чего Сычкова добилась за последнее время, это выуживание из человека не просто скрытых мыслей, а какой-то определённой, конкретной, информации.

Так Марина узнала, что Глеб прячет конфеты в коробку под кроватью, а потом скармливает их Рексару.

Что школьная вахтёрша в молодости сидела за воровство в тюрьме.

Да и Славка, самоотверженно согласившийся помочь с тренировкой, честно ответил на вопрос, сколько у него было сексуальных партнёрш, чем удивил Марину. Оказалось, всего одна, хотя по его рассказам всегда выходило, что он успел осеменить всю округу.