Вырай

— Ерунда. Все от чего-то отказываются. Это и есть взрослая жизнь.

— А волшебная палочка у тебя есть? — высунулся из детской Глеб.

— Сына! Я тебе сказала — сидеть в комнате!

— Но почему? — Протиснулся в зал мальчишка. — Почему я должен сидеть там, когда вы Маринку ругаете!

— Глеб, это взрослые дела. — Потёрла лоб мама. — Иди, мультик посмотри.

Парнишка покачал головой, подошёл к сестре и взял её за руку:

— Мама, не кричи. Прикольно, когда в доме есть волшебница!

Марина благодарно улыбнулась и крепко сжала руку брата. Тот засиял:

— А что ты умеешь делать?

— Действительно. Вот ты нам тут пытаешься объяснить, что не сможешь без этого жить. Без чего конкретно? Без приворотов? Без наведения порчи? — Ожил отец.

— Витя…

— Погоди, Оксанка, не кипятись. Вспомни, что творится вокруг, и посмотри на это дело с другой стороны.

Девушка задумалась. Потом подошла к окну — на подоконнике стояли кактусы, которые Оксана пыталась разводить уже несколько лет. Но они сопротивлялись — были мелкими, вялыми. Ни разу не цвели.

Марина уже привычным жестом взялась за конденсатор, который изначально был обычным фианитом, провела рукой над кактусами и прошептала заклинание.

— Обалдеть, Маринка, ты их зацвела! — В восторге подпрыгнул Глеб, заулюлюкал и заскакал вокруг мамы.

Оксана Егоровна медленно и подчёркнуто аккуратно села обратно на диван.

— Давай, дочь, рассказывай всё. Хватит темнить. — Заявил отец.

***

Оксана Егоровна мыла посуду. Звон стоял такой, что Марина испугалась за целостность чашек и тарелок.

— Мам. Давай я помою.

В ответ женщина лишь передёрнула плечами.

— Мамочка, ну прости. — Девушка подошла сзади и обняла Сычкову-старшую.

— Нет, вот ты мне скажи — почему ты нам не рассказала про упыря? — Мама швырнула губку в раковину и повернулась. — Мы что, такие плохие родители, что нам и довериться нельзя? А Максим Андреевич ваш, ишь, учитель! Да я здороваться с ним больше никогда в жизни не буду! А Славка?! Уши бы вам оборвать. — Женщина вздохнула, вытерла руки о полотенце и обняла непутёвую дочь.

— Мамочка, осенью никто не знал ещё, что волшебство — реальность. И существа всякие. Если бы ты сегодняшний рассказ услышала тогда — что бы подумала?

— Ну… нормально бы подумала.

— Мама. — Мягко, но укоряюще сказала Марина.

— Ну, да! — Высвободилась из объятий женщина, достала из холодильника пузырёк с валерьянкой, выпила три таблетки сразу и села за стол. — Я бы, наверное, решила показать тебя специалисту. Поначалу. Но потом поверила.

— Потом было бы поздно. Если бы не Максим Андреевич и Славка, потом были бы только похороны. Так что не надо на них злиться.

Оксана Егоровна покачала головой.

— Ну, что, идём? — В кухню заглянул отец.

— Пап, может, я сама?

— Не думай даже! Находилась уже. Самостоятельная нашлась, тоже мне. — Фыркнул Виктор и ушёл.

Сказав «а», говори и «б». Марина рассказала всё, с самого начала, ничего не скрывая. Под конец она почувствовала, как с души свалился огромный камень — родители, хоть и были шокированы обилием информации, приняли ситуацию.

Решив ковать железо, пока горячо, девушка уведомила родителей о сегодняшней встрече с Чёртом. Именно уведомила, а не попросила разрешения пойти. Всё ещё находясь под впечатлением от услышанного, родители, неожиданно для себя, согласились. Но с условием — отец пойдёт вместе с дочерью.

— Доченька. Только ты поосторожней там. Заклинания свои повтори, что ли… — Оксана в который раз за вечер зашмыгала носом.

***

— Пап, это тебе зачем?

— На всякий пожарный. — Мужчина стоял в сенцах перед зеркалом и пытался пристроить на поясе топор. Охотничий нож уже висел на груди.

— А базуку захватишь?

— Пошути мне. Я тогда ещё ремень захвачу — для тебя, Славика и биолога вашего. — Беззлобно огрызнулся Сычков.

Во дворе залился лаем Рексар, затем тревожные собачьи интонации сменились радостными. В хату ввалилась Галина, которой, естественно, сразу после «откровений» позвонила Оксана и сдала детей с потрохами.

За ней маячил Славик. Его правое ухо было подозрительно большим и красным. Несмотря на это, парень радостно подмигнул троюродной сестре.

— Витька, ты с этими охламонами поедешь? — О деле Галя заговорила с порога.

— Конечно.

— Что, племянница, наделала делов? — Коваль подошла к девушке, бесцеремонно взяла за подбородок и повернула к свету. — Ишь ты, и вправду, отражение вверх тормашками. — Женщина поёжилась. — Жуть какая.

— Тёть Галь, вы идите на кухню. Там мама.

Галина повернулась к сыну. Тот невинно потупил глаза.

— Смотри мне. Мы ещё не всё обсудили, ты понял меня?! Витя, если что, его за ухо и в машину.

— Галка, я и свою за ухо, если что. Не переживай.

— Пап, нам ехать пора. Скоро полночь.

***

В какой-то момент Сычков попросил дочь достать из «бардачка» блистер с таблетками. Марина взволнованно посмотрела на отцовский профиль и вдруг осознала, что он очень волнуется. Просто, в отличие от мамы, умеет держать эмоции в узде.

Когда проезжали мимо остановки, едва не попали в аварию — женская фигура бросилась прямо под колёса. Виктор резко затормозил и, ругаясь, потянулся к ручке дверцы.

— Дядь Вить, обалдели? Ехайте дальше! Звука удара не было, это не живое! Щас выйдете, оно вас схомячит за милую душу.

Мужчина послушался.

Красноселье настороженно молчало. В некоторых окнах горел свет, но на улице никто не разгуливал. Ещё прошлым летом в такое время деревня радовалась жизни — молодёжь разъезжала на мотоциклах и мопедах, из машин звучала музыка, слышался смех. Этот год изменил людские привычки бесповоротно.

Старенький «Опель» бодро выехал за защитную черту и притормозил. Виктор облокотился на руль и всмотрелся в темноту. Словно приветствуя людишек, Лес на берегу окутался Туманом.

— Пап, поехали. Чем больше стоим, тем больше внимания привлечём.

— Точняк. И наших, с погонами, и ихних, с клыками и гипнозами.

Мужчина медленно повернул за огороды.

Машина тихо кралась по двухколейной дорожке, которую проложили трактора. Проехать оставалось метров пятьсот, а там, у своего участка, их ждал биолог.