Выше только звезды

– Вы что же, думаете, на этом конфликт будет исчерпан? – Я продолжала разыгрывать из себя склочную посетительницу. – Что-то «Ренессанс» теряет в последнее время свою марку! Здесь то бомжей пропускают на закрытую корпоративную вечеринку, то крепежные изделия в суп вместо приправы бросают… Дорогой, ну кто бы мог подумать, что именно с нами здесь так поступят?

Администратор оглянулся и жестом дал понять официантке, чтобы она убралась с глаз долой.

– Дорогая, а ведь я говорил тебе – давай пообедаем в «Новом веке»! – сказал Папазян, с аппетитом принимаясь за отбивную.

Я снова легонько пнула под столом его ногу, теперь уже для того, чтоб он не вздумал развивать дальше эту тему. У меня, слово за словом, выстраивалась собственная линия поведения. Не хватало еще, чтобы Гарик принялся тыкать в лицо администратору своим милицейским удостоверением! А ведь до этого вполне могло дойти. Тарасовский армянин любил бравировать своими «корочками» в критических ситуациях.

– Нет, я это дело так не оставлю! – Я достала мобильник и сделала вид, что выбираю удачный ракурс для фотографии. – Как бы мне и шурупчик в тарелке, и интерьер захватить… Тогда ни у кого не возникнет сомнений, что именно в «Ренессансе» приличных гостей железками потчуют! Зато бомжей – черной икрой и красной рыбой кормят! Роман, отойдите-ка в сторонку, не закрывайте мне обзор.

– Дорогая, а ты в какую газету хочешь эти фотки отдать? – подыграл мне Папазян, надо сказать, очень кстати.

– Скажите, что я могу сделать для вас, чтобы эти снимки не попали в СМИ? – осведомился администратор.

– Вот это правильный вопрос, но мне над ним надо подумать, – я выдержала паузу. – Роман, не вы ли случайно работали в тот вечер, когда фирма «Агафон» отмечала здесь свой юбилей?

– Ну, допустим, я.

– Замечательно! Расскажите-ка мне, как такое могло случиться, что бомжи испортили праздник одной солидной фирме?

– Это недоразумение, виновные уже наказаны.

– И кто виновный? – осведомилась я.

– Зачем вам это? Вы хотели подумать, что делать с этим недоразумением, – администратор кивнул в сторону моей тарелки с гаспаччо.

– Так я уже подумала. Если вы в полной мере удовлетворите мой интерес насчет того инцидента, я замну этот, – и я принялась демонстративно помешивать ложкой суп.

– Девушка, послушайте, думаете, я не понял, что это вы сами шуруп в тарелку бросили? Разумеется, понял и сделал все, чтобы вам угодить. Не хотите уладить вопрос по-хорошему, тогда я сейчас позову охрану.

– А я мигом отправлю фотографии прямиком в «нет»!

– Молодой человек, разве у вас есть доказательства, что моя девушка бросила в суп эту штуковину? – В Папазяне проснулся страж законности и порядка. – Молчите? Конечно же, у вас их нет и быть не может. Ведь я своими собственными глазами видел, что ваша девочка уже с шурупчиком суп на стол поставила. Железочка в нем так и поблескивала! Так что правда на нашей стороне.

– Ладно, будь по-вашему. Что конкретно вас интересует? – спросил Роман, осознавший, что нас двоих ему не переспорить.

– Вот это уже другой разговор. Давайте попробуем восстановить картинку с самого начала. Почему вход в ресторан оказался свободным? – спросила я.

– Швейцар…

– Что – швейцар?

– Он отлучился со своего места.

– Ну это понятно. Если его не было у двери, значит, он отлучился, – заметила я не без ноток язвительности в голосе.

– Логично, – вставил словечко в наш диалог Папазян.

– Дело в том, что в комнате для джентльменов случился потоп, чтобы его устранить, пришлось задействовать чуть ли не весь персонал мужского пола, конечно, не занятый непосредственно банкетом.

– Кто же устроил в туалете потоп? – продолжала я допрос.

– Неизвестно, – администратор пожал плечами.

– Роман, вы, видимо, ничего не поняли, – я начала демонстративно нажимать на кнопки мобильника. – Одно нажатие – и мое фото будет красоваться на очень популярном тарасовском сайте. Итак…

– Я, кажется, понял, какая информация вас интересует…

– Вот так бы сразу, дружок! – сказал Папазян, разделавшись с отбивной.

– Итак, я слушаю, – поторопила я администратора.

– У нас официант один работал, Вася, он сразу после того инцидента уволился. Сам.

– И что из того? – удивилась я, потому что ждала какой-то более сенсационной информации.

– Вася проработал у нас всего две недели и как-то резко уволился, будто уже выполнил то, ради чего сюда устраивался. Он вполне мог раскурочить кран в комнате для джентльменов. Вася вообще странноватый был, себе на уме. Впрочем, это и неудивительно, он же из этих, из детдомовских.

– Я не поняла – так Вася мог это сделать или сделал?

– Лично я уверен, что потоп – его рук дело, – администратор с опаской оглянулся на вход в служебное помещение. – Но директор повесил всех собак на другого, я и не стал вылезать со своими подозрениями. Меня и так премии лишили!

– Кого же ваш директор назначил виноватым?

– Швейцара. Но это точно не он, – заверил меня Роман.

– Ну, допустим, потоп организовал Вася, – немного поразмыслив, я сочла, что версия администратора имеет право на существование. – Как его фамилия? Отчество?

– Волгарев Василий Иванович, – ответил Роман без запинки.

– Телефончик его разузнать можете?

– Он не оставлял своего телефона – ни отделу кадров, ни коллегам. Разве это не подозрительно?

– Подозрительно, – согласилась я. – Сколько ему лет?

– Точно не помню – то ли двадцать, то ли двадцать один. Простите, а как насчет шурупчика? – осведомился Роман.

– Какого шурупчика? Не понимаю, о чем вы, – я посмотрела на Гарика. Он спокойно сидел, отвалившись на спинку стула. – Все было очень вкусно. Вас не затруднит позвать официантку со счетом?

– Насколько я понимаю, у вас больше нет претензий к нашему ресторану? – администратор принялся сверлить глазами мой мобильник.

– Нет, а фотографию я сейчас же удалю. Вот, смотрите: была – и уже нет.

Роман удостоверился, что компромат уничтожен, подхватил тарелку с гаспаччо и отправился с ней на кухню.

– Таня, я не понял, к чему был весь этот спектакль? Мы ведь могли зайти с тобой к директору, я бы показал ему свое удостоверение…

– И он дал бы нам неправильную наводку. Знаешь, я еще со времен работы в прокуратуре не люблю официальных версий, они всегда такие искусственные. И потом, Гарик, я хотела, чтобы ты вкусно покушал. Ты наелся, дорогой?