Выше времени
Шрифт:
— Растет. Уже рассуждает. Все-таки три года… Почти взрослый.
— И ты можешь поверить в то, что он — просто кучка атомов? Возбуждение на суперструне?
Я вспомнил Колю и улыбнулся, глядя на смеющегося Дипломатора.
— Нет, конечно. Я люблю его. И я очень боюсь за него. Что ждет его в жизни? Столько жуткого повидал в других мирах…
— В другом состоянии сознания, — поправил меня Дипломатор.
— Да и здесь столько грязи вокруг… — продолжил я.
— С ним никогда ничего плохого не случится, — заявил Дипломатор, и я сразу ему поверил. В такие вещи веришь сразу. Они приходят, как озарение. — Хотя вы можете расстаться. Он может потерять тебя, ты можешь потерять его. Но это — временно. Любовь выше времени. Если любишь — найдешь любимого человека где угодно. Пусть даже спустя сотни
— Только человека? — спросил я.
— Научись сначала любить людей, — откликнулся мой собеседник. — Потом будешь любить города, страны, планеты, звезды… Порождения чужого разума. То, что ты не в силах понять.
С Дипломатором было легко и уютно. Ведь он был частью меня. Он понимал меня лучше, чем мать, лучше, чем жена. Лучше, чем я понимал сына. Мы были близки духовно. Иначе и нельзя, если пути двух разумных существ пересеклись на самом деле…
— Ты знаешь, я хотел спросить: физические законы мира ведь никто не отменял? — обратился я к мудрецу в образе франтоватого молодого человека, сидящего напротив.
— Никто, — легко кивнул Дипломатор.
— Они действуют. Стало быть, в любой момент на наш квартал может упасть самолет и все уничтожить. Мы даже не успеем ничего почувствовать. Или Земля столкнется с астероидом. А то и будет поглощена черной дырой… А Удука нет… Как быть с твоими теориями в этом случае?
— С теориями? — поднял брови Дипломатор. — Теории никуда не денутся. Теория суть явление полностью абстрактное. Как быть с людьми, ты хочешь сказать? Да никак. И Удук здесь совершенно не при чем. Для каждого конкретного человека вариант внезапной гибели неприемлем. И он никогда не будет реализован. А если даже будет — по какой-то причине, сообразно невысказанному желанию — человек продолжит существование в другой форме. Кстати, друг мой, откуда такой пессимизм?
Я помолчал некоторое время, потом понял, что скрывать что-то от Дипломатора попросту глупо, и объяснил:
— Когда ложился спать вчера вечером, такая тоска накатила… Все иллюзорно, все призрачно… Уверенности нет. Веры. Я боялся, что не успею закончить книгу. Что придет внезапная смерть.
— Ты все-таки решил описать свои странствия, — по-доброму усмехнулся Дипломатор. — Думаешь, кому-то будет интересно?
— Надеюсь на то, что моя книга даст кому-то надежду. Не к каждому ведь можешь явиться ты.
— Да, так. Но столько было написано до тебя… Что изменило бы отсутствие твоей книги?
— Мой труд… О нем не узнали бы люди.
— То есть ты не смог бы донести до них свою любовь, — констатировал Дипломатор. — Нет, не надо даже предполагать таких страшных вещей. Любовь выше смерти.
— Но ведь ежедневно погибают люди, — заметил я.
— Для тебя, — твердо ответил Дипломатор. — И не навсегда. Весь твой путь, все твои метания были только иллюстрацией к тому, что человек выбирает судьбу. У него меняется круг общения. Да, порой это очень горько. Но такое развитие событий необходимо для совершенствования разумного существа. И любовь, стремление монад к взаимопроникновению, выше времени, выше пространства. Выше всех физических законов… Здесь, в этой Вселенной, пространство устроено определенным образом. Может быть, когда-то Вселенная действительно охладится… И расстояние между элементарными частицами в ней будет таким же, как диаметр современной вселенной. Мороз по коже, правда? Такой холод и такое одиночество трудно представить.
— Да. Подобная модель вселенной описана в статье, что я читал до твоего прихода, — указал я на глянцевую обложку журнала.
— Знаю. Видел. Может быть, кто-то и придумал такие законы природы, чтобы мы могли представить холод и одиночество… — задумчиво проговорил Дипломатор. — Изначальный холод, когда и монад не было. Я ведь не знаю точно, что было раньше, Никита. Я сам ищу. Ищу постоянно. А насчет остывания Вселенной… Перед тем, как она остынет навечно, надо, чтобы и черные дыры полностью испарились. А как они будут испаряться? Я имею в виду, останутся ли они до конца черными дырами? Вот вопрос…
— Ты все-таки веришь в физику?
— Глупо не верить в очевидное. Но, понимаешь, вся физика может оказаться только иллюзией. Игрой нашего воображения. Ты не задумывался над тем, что у человека рано или поздно появляется все, что
ему нужно? Ты хочешь быстро перемещаться — и откуда-то берутся самолеты, автомобили, принцип действия которых ты представляешь только приблизительно. Ты хочешь видеть мир, не имея времени и возможности путешествовать — и наука изобретает кинематограф, а потом — телевизор, видеомагнитофон… В то, что все это работает, поверить еще труднее. Ты хочешь в реальном времени общаться с людьми со всего света — и возникает глобальная компьютерная сеть Интернет. Да и сами компьютеры удовлетворяют столько наших потребностей… От удобства писать книги до возможности играть в стратегические игры, представляя себя великим полководцем, магом… А уж как работает компьютер, понять еще сложнее! Однако ты пытаешься. Если положишь на это много лет, разберешься. Попросту говоря — создашь приемлемую для твоего сознания подробную модель. Но наконец, ты захочешь, чтобы возникла задача, которую ты не смог бы решить. И такая задача давно уже есть! Перед тобой встает вся Вселенная с ее законами и многообразием…— Может ли всемогущий Бог создать камень, который не сможет поднять? — тихо сказал я.
— Вот именно. Я не знаю, — Дипломатор воспринял мой вопрос на свой счет. — Думаю, никто не знает. А наше мнение по этому вопросу всемогущую сущность вряд ли интересует.
— Мы — дети.
— И что может быть прекраснее и счастливее детей? — широко улыбнулся Дипломатор. — Дети взрослеют только потому, что стремятся к любви… К любви между монадами без предопределения. Это дает им возможность и силы изменить свою жизнь. Но дети чисты. Они никогда не спешат… Поэтому детство идет так медленно. А потом, когда мы встречаемся с первыми трудностями, любое наше действие сводится к тому, что мы хотим больше влиять на события. Это и есть любовь. Все делается нами для любви. Здоровье нужно нам для того, чтобы быть активными и влиять на события. Власть — для того же. Богатство — всего лишь разновидность власти. Свобода дает возможность быть в нужное время в нужном месте, делать все, что пожелаешь — то есть влиять на события. Знание — сила, сила — возможность что-то изменить.
— И мы изменим этот мир.
— Непременно изменим, — согласился Дипломатор. — Ведь суть любви — в изменении мира и изменении нашей личности.
Он поднялся, словно сказал все, что хотел, повернулся ко мне спиной и, не прощаясь, двинулся прочь. Зачем прощаться, если мы живем в одном мире? Если мы знаем, что непременно встретимся?
Я поглядел на официанта через толстое стекло «Кристины» и знаком предложил принести мне счет.
Официант двинулся к кассе — пробить чек. Даже до его прихода в моем распоряжении была вечность. Невероятное многообразие возможностей. Ведь временной поток — объективная реальность. А сознание человека устроено таким образом, что выбирает только один вектор и движется по нему, тогда как Вселенная развивается по всем возможным направлениям. Наш выбор — бессознательный. Мы выбираем так же, как дышим. И в каждую секунду образуются мириады миров…
С помощью Удука Дипломатор дал мне возможность осознано выбрать несколько вариантов развития событий. Повернуть мир вокруг себя. Нисколько не меняя его. И так ли важно, существует ли Удук на самом деле? Наркотик это, лечебный препарат, прибор, или просто идея? Ведь это ничего не меняет.
Любовь — действительно одна из основных констант нашего мира. Куда более четкая, чем пространство. Потому что пространство многомерно и многовариантно, а любовь всегда направлена на кого-то. Ведь если Вселенная устроена по Лейбницу, то все физические проявления — лишь стремление монад взаимодействовать друг с другом. Именно их взаимодействие и есть жизнь.
Великий драматург сказал: мир театр, а люди в нем — актеры… Нет, не совсем актеры. Они — игроки! Мы постоянно играем в большую игру. Похожую на компьютерную, но гораздо более сложную и достоверную. Мы можем прервать игру в любой момент — но какой в этом интерес? Что за радость бросать начатое дело на полпути?
Жизнь вечна. Хотя бы потому, что ни один человек не имеет опыта умирания. Никто не помнит момента, когда его не было, и никто не почувствует, когда его не станет. Если не станет. Но мы были, есть и будем в каком-то участке Вселенной. Однажды появившись на свет, мы пребудем в нем вечно…