Вышитые сны маленькой гианы

— И вот теперь зрение. Для человека важное чувство, для единорога не очень. Я и Лу то увидел не сразу. Она, если помнишь, была под этими покрывалами, да еще и под магией проклятия. Так что зрение было вторично в моем случае, но не в случае Лу. Я знаю, какое произвожу первое впечатление на всех без исключения. Все впадают в восхищенный транс от моего внешнего вида, — это прозвучало совсем без самодовольства, скорее, как констатация факта, а еще чуточку устало.

Но Тиан, как и любой единорог, был волшебно красив, и это у него было не отнять.

— И почему это когда меня все видят в такой транс не впадают? — шутливо-недовольно проворчал Гидеон.

— Потому что при виде тебя все впадают в священный ужас, — парировал ему Тиан.

— Поэтому слух и зрение поменялись местами? — вернула их к основной теме Лу.

— Да, моя хорошая. И последним будет осязание. Что логично. Я уже говорил, что ни один единорог в истинном обличье не позволит к себе прикоснуться чужаку.

— Тогда почему ты хмурился? Все же вроде бы ясно и понятно? И что, во-вторых? — удивился Ги.

— Во-вторых, мне не нравится этот акцент на Лу. Не забывай, что мы не просто монстров ездим по твоим городам убивать. Чем ты сам бы занялся на досуге-то? Мы ищем источник, путь, к которому укажут сны и ковры гианы. А еще источник потребует жертву. И акцент на моих отношениях с Лу меня совсем не веселит, — нахмурился Тиан.

— Так, не сгущай. Еще совсем ничегошеньки не понятно, — обнадежил Ги.

— Надеюсь. Но все равно меня пугает эта отведенная нам с Лу главная роль. Хотя это понятно. Я Повелитель Леса, я хранитель источника и, разумеется, именно со мной будет связано его главное испытание, но как же это все не вовремя, — и Стронтиан покачал головой.

— Да и когда неприятности приходили вовремя? Скажешь тоже.

— У нас еще два ковра и три испытания впереди. Есть время все исправить и успеть подготовиться к грядущим проблемам, — внесла я свою лепту ободрений.

— Я уверена, что все обойдется, — Лу встала и подойдя к единорогу положила ладошку на его плечо.

— Только вот и мой сон совсем не внушает оптимизма.

— Ой, удивил. Кроме первых двух они только и делают, что пугают. Так что ничего нового, — отмахнулся Ги.

— Так что было в пророческом сне? — спросила Лу, и мы все замерли в предвкушении.

— Мы едем в Гамельн, — мрачно ответил Стронтиан.

— Гамельнский крысолов, — ужаснулась Лу.

— Одна палочка и восемь дырочек победят целое войско… — вторила я ей.

Шпалера конца XV века «Дама с единорогом. Зрение», экспонат парижского музея Клюни.

Глава 21. Я никогда в жизни не дергал девочек за косички, потому что один раз в деревне дернул за хвост кон… единорога

Почему единороги — это выдумка, а жирафы — реальность?

Скажите, что больше похоже на миф:

обычная лошадка с рогом во лбу

или двухэтажный безрогий лось — мутант

в леопардовом прикиде и 6–ти метровой шеей?

Гамельн. Но местные жители первую букву произносили мягче, поэтому здесь город звучал скорее как Хамельн. Жители в энциклопедии, которую я прочла от корки до корки, назывались карликами. В реальности его население было просто маленькими людьми. Кто-то вроде хоббитов. Я для гианы была низкой, а Лу для человека высокой, так вот нам эти карлики были по плечо. Ну… Низкие люди.

И магия, и специфика общения, и культура у них сильно отличались от людской. И главной чертой карликов была их пресловутая жадность. Они торговались по любому пустяку, складировали ненужный хлам, очень редко что-то выкидывали, никогда не оставляли чаевых и уж точно считали каждую копеечку, что вы дали им на сдачу.

Неудивительно, что магистрат именно этого города отказался платить тогда, много лет назад, Гамельнскому крысолову его честно заработанные деньги. Ну, все же логично? Работа уже сделана, за что платить? Деньги нужно было брать заранее в качестве предоплаты, работу делать не всю, а частично, и вообще договор следовало подписать.

Именно такие оправдания в духе карликов мне приводили, когда мы прибыли в город. И мы сразу же отправились к главной площади города, где стояла ратуша городского собрания. То самое здание, из которого с позором выгнали в свое время Гамельнского крысолова, не заплатив ему обещанных денег. Там и суммы-то не было точной. Как жаловался мне один из наших сопровождающих: «что это, скажите на милость, за сумма, которая и звучит то смехотворно «Столько, сколько он сможет унести»? Кто так договаривается? Смотря в чем унести. В допустим? Или в сумке? Или у него мешок будет за плечами? Или только в карманы насыплет? И потом. Что насыплет? Золото? Серебро? Медь?

Одним словом, по словам всех карликов, что мы встречали, Гамельнский крысолов был везде не прав и кругом виноват. И договор не заключил, и толком не договорился, и работу сделал, а за оплатой только потом пришел. Ну, кто с таким вообще работать будет? Только вот на мой резонный вопрос «А вот если бы он сейчас появился, вы бы ему заплатили на тех же условиях?» Ответ у всех был один. «Не только заплатили, но и тележку бы дали, если он вдруг не справится с мешком, сундуком или что он там выберет».

В этом мире сказка если и отличалась от нашей легенды, то лишь в деталях. А так Гамельнский крысолов пришел, подудел в свою дудочку, крысы за ним пошли, и он их утопил. А когда ему не заплатили, снова подудел в дудочку и на этот раз за ним пошли дети.

Характерно, что детьми тут числились все, кому не исполнилось четырнадцать лет. То есть и почти подростки. Но в этом правиле было исключение, которое меня возмутило. Подросток должен быть девственным. Иначе — это уже не ребенок. Я собиралась вступить в полемику с наглым карликом, с постным лицом рассказывавшим мне о добродетели, но была буквально силой уведена Гидеоном. Он подхватил меня и утащил. А я только было собиралась начать доказывать этому ханже, но… Ладно. «И не надо еще забывать про насилие. Это было во времена средневековья!» Только и успела крикнуть я, как мне рот нагло заткнули поцелуем. Вот же!

Куда увел Гамельнский крысолов детей, было никому не известно. Городской совет, желая хоть немного реабилитироваться в глазах жителей, расщедрился и оплатил отправку во все концы гонцов с подробнейшим описанием случившегося и просьбой оповестить, если в окрестностях появятся неучтенные дети. Но ни в соседних городах, ни в столице детей никто не видел.

На вопрос «А где были взрослые, когда уводили детей?» Все пожимали плечами. Не смог никто ни задержать, ни окликнуть, ни вообще хоть как-то отреагировать. Все как зачарованные проклятой дудкой стояли и смотрели, как навсегда уходят их дети.