Высокий незнакомец

— По-моему, все правильно, — сказал Боб Спрэг. — Я за то, чтобы идти дальше.

— А я нет! — отрезал Пайк. — Мне нравится эта земля, и мы с женой достаточно натерпелись. Я остаюсь.

— Долина тянется на пятьдесят миль, джентльмены, — вмешался Харпер. — Места хватит и вам, и Бишопу.

— По-моему, он прав, — сказал Кэп Малхолланд. — Как ты считаешь, Том?

— Я остаюсь, — ответил Крокетт. — Здесь хорошее место.

Саттерфилд тоже кивнул.

— Думаю, здесь найдется местечко поставить кухню. Но нам понадобится масса разных вещей, а лавок здесь, как я понимаю, еще нет.

— А для чего же здесь я? — улыбнулся носатый незнакомец. — Меня зовут Джон Кайз. Скоро сюда приедут шесть моих фургонов со всем необходимым, и я открою для вас лавку. Это будет первая в нашем новом городе.

Рок Бэннон молча повернулся и ушел. Убеждать их было бесполезно. Шэрон едва взглянула на него и снова повернулась к Харперу, увлеченно слушая его сладкие речи о будущем городе.

Завернувшись в одеяло под ивой у ручья, Рок долго не мог уснуть, слушая оживленный гомон голосов, который стих далеко за полночь.

ГЛАВА 3

Наступило утро. Рок умылся, оседлал коня и собирался было уезжать, когда увидел Шэрон, набиравшую воду из ручья.

— Доброе утро, — поздоровался он. — Ну что, решили все-таки остаться здесь?

— Да, — она подошла поближе. — Рок, почему вы всегда против того, что мы делаем? Почему бы вам тоже не остаться? Я уверена, Мортон был бы рад этому. Он так хорошо все спланировал и теперь ему понадобятся надежные люди. Оставайтесь.

— Нет, Шэрон. Раньше я оставался с караваном, потому что знал, что вам предстоит и хотел помочь. А теперь вам уже никто не поможет. К тому же я считаю, что вы не правы.

— Вы что, боитесь этого старика? — нахмурилась она. — Мортон говорит, что как только Бишоп увидит, что мы хотим остаться здесь, то не посмеет мешать нам. Просто у старика возрастное упрямство и слишком много земли. Неужели вы его боитесь?

Рок печально улыбнулся.

— Вы так уверены в словах Харпера? Может, он уверял вас, что люди Бишопа тоже старики с возрастным упрямством? А он вам случайно не сказал, зачем привез с собой Пита Запату?

— Кого? Кто такой Запата?

— Вы вот называли меня убийцей. Что ж, я убивал людей и, наверное, еще придется, хотя надеюсь, что этого не случится. А Пит Запата, метис с бесстрастным лицом, который приехал с Харпером, он действительно настоящий, прирожденный убийца, которому честный человек никогда руки не подаст.

Глаза Шэрон вспыхнули.

— Значит, Мортон бесчестный, по-вашему? Как вы смеете говорить так у него за спиной?

— Я скажу ему это в лицо, — суха ответил Рок. — И скажу не раз. Но, прежде чем вы последуете его советам дальше, задумайтесь, почему он это делает? Его речи полны заботы и любви к ближнему, но его ближний почему-то оказался беспощадным убийцей. Он отвернулся и вскочил на коня.

— Эй, Рок! — раздался голос Боба Спрэга. Бэннон обернулся.

— Поехали с нами на запад, Рок!

— Вы едете дальше?

— Да, шесть фургонов решили, что ты был прав раньше, значит, прав и сейчас. Мы двинемся в Калифорнию и были бы рады, если ты поедешь с нами.

Бэннон несколько секунд колебался, поглядывая на Шэрон, которая, гордо подняв голову, пошла назад в лагерь.

— Нет, Боб. У меня другие планы.

Шэрон сидела у костра, подогревая кофе, когда шесть фургонов во главе с Бобом Спрэгом двинулись из лагеря. Странное дело, но Шэрон вдруг стало не по себе. Она знала Боба с детства, ведь он был другом ее отца, а сейчас он уходил и с ним уходили еще шесть семей, среди которых были самые надежные и рассудительные люди в караване. Может, действительно, не стоило слушать Харпера?

К костру подошли ее отец и Пэгонс. Они были мрачны и только изредка перекидывались фразами.

— А где Бэннон? — спросил ее Пэгонс. — Он что, поехал с ними?

— Боб просил его об этом, но, по-моему, он отказался.

— Да, он уехал из каньона около часа назад, — подтвердил подошедший Саттерфилд.

— Ну что, будем ждать неприятностей? — мрачно пошутил Пэгонс.

— Не думаю, — ответил Саттерфилд. — Знаю я этих пограничных жителей. Они ненавидят цивилизацию, но дай им время и они привыкнут.

— Знаешь, — сказал Пэгонс, — я рад, что Дад Китчен остался с нами. Мне бы не хватало его песен. Он было собирался ехать, но в последний момент передумал. Кстати, он уехал с Харпером и Кэпом осмотреть место будущего города.

— Хорошо будет снова жить в городе, — задумчиво сказал Том Кроккет. — Где они решили строить дома?

— Чуть дальше того места, где Тополиный каньон переходит в Долину Бишопа. Прекрасное место. Кайз откроет там магазины, а Коллинз уже присматривает место для кузни.

— Отец, ты слышал когда-нибудь о человеке по имени Пит Запата? — спросила Шэрон.

— Нет, насколько помню. А что?

— Да так, ничего, — задумчиво ответила она, подавая им чашки с кофе.

Следующим утром переселенцы снялись с места и двинулись по каньону. Каменные стены постепенно раздвигались, и быки брели уже по колено в густой траве. По обеим сторонам ручья росли ивы и тополя, а выше на скалах росли стройные высокие сосны.

В конце каньона они увидели наконец Харпера, Китчена, Запату и Кэпа Малхолланда. Дад и Кэп размечали будущие улицы. Весь караван, обогнув последний утес, остановился в немом изумлении, пораженный красотой Долины Бишопа, открывшейся перед ними.

Казалось, огромный изумруд в платиновой оправе гор лежит перед ними. Снежные вершины сверкали на солнце, соперничая блеском с многочисленными ручьями, бегущими среди пышной зелени. Это была империя Харди Бишопа. То самое место, о котором с таким восхищением рассказывал Рок Бэннон.

Шэрон, ехавшая верхом, онемела от восторга и молча глядела на этот кусочек земного рая, когда к ней подъехал Морт Харпер.

— Ну как? — сияя, спросил он. — Изумительно, правда? Поистине стоит повозиться, чтобы завоевать такую империю!

Шэрон быстро взглянула на него и на секунду ей стало не по себе.

— Как вы сказали? Завоевать империю? Он рассмеялся.

— Не обращайте на меня внимания. Я думал о Бишопе. Он ведь отнял это все у индейцев. Этот старый хрыч ни перед чем не остановится.

— Вы думаете, он будет мешать нам? — спросила она.

— Вряд ли. А если попробует, то это я беру на себя. Шэрон теперь все чаще задумывалась над словами

Бэннона, но, попав под обаяние Харпера, не могла решить, кто из них прав.