Высокий, загадочный и безжалостный

– Ты отправляешься домой, Джил. Конец истории, - твердо заявил Ефраим, и Джил поняла, что ее единственной надеждой была Медисон - нужно добраться до нее и поговорить. Медисон поможет ей. Медисон...

"Медисон убьет ее", - ясно поняла Джил, когда через десять секунд увидела, как очень беременная женщина входит в комнату. Глаза Медисон пылали красным, и она направлялась прямо к Джил, ее маленький братик бежал рядом, пытаясь поспевать за шагами матери.

– Скажи мне, что твой брат ошибается, - проговорила Медисон, подходя ближе.

– Мэдисон, я...

– Ты отправляешься к бабушке, - сказала Медисон, и Джил бы согласилась с ней, если бы не одна вещь.

Она произнесла это таким тоном, который Джил не слышала уже много лет, еще с тех пор, как была пятнадцатилетней королева драмы и разочаровывала всех вокруг. Ее словно ударили, когда она поняла, что ее семья с легкостью решила, будто Джил повторила старую ошибку.

Может быть, они никогда не видели в ней ничего больше, чем просто недоразумение, и все эти годы просто ждали, когда же она оступиться. Вся та тяжелая работа, которую Джил проделала, чтобы изменить себя и вырасти нормальным человеком, пошла на смарку. Первый раз в жизни она оступилась, и ее семья была готова сразу же от нее избавиться.

Может быть, это и к лучшему, если она покинет их и даст всем время успокоиться. Джил сможет вернуться к своей старой жизни, где она ощущала себя полезной, и где ей не приходилось кормить вампира, чтобы ощутить значимость.

"Настало время вернуться домой", - подумала Джил, просто кивнула и вышла из комнаты, проигнорировал отца и брата, которые просили ее вернуться назад. Они не говорили ничего такого, что могло ее заинтересовать. Джил прошла по большому коридору, сделала несколько глубоких вздохов, сопротивляясь желанию спрятаться где-то, чтобы поплакать и пожалеть себя. Не важно, что они все думали о ней, она больше не была той девочкой и никогда ею не станет.

Глава 38

– Что, черт возьми, с ней случилось?
– прошептал Джакс, засовывая еще один пончик в рот.

– Если бы я знал...
– начал Каин глухо, вспомнив, только когда его пара болезненно вскрикнула, что необходимо понизить голос или рискнуть вновь отправить ее в обморок. Поскольку он не хотел вновь переживать подобный опыт, то заговорил шепотом.
– Если бы я знал, что с ней случилось, то не стал бы просить у тебя помощи, мудак, - прошипел Каин.

– Хорошая точка зрения, - прошептал Джакс и с кивком отправил еще один пончик в рот.

Хныканье заставило их обратить внимание на обнаженную женщину, свернувшуюся клубком, с подушкой, опущенной на голову. Поскольку Дэнни могла только хныкать и стонать, с тех пор как пришла в сознание, он предположил, что подушка должна блокировать все звуки и, вероятно, свет.

Каин не мог понять, почему она вновь испытывает все ощущения, словно после обращения. Ее чувства должны быть под контролем. Они не должны ее отвлекать и, тем более, не должны вызывать боль, которая может привести к обмороку.

Он смутно помнил ощущения, которые пережил при пробуждении после изменения, и не мог припомнить, чтобы все было настолько плохо. Каин точно мог двигаться без мучительной боли и не отключался из-за этого. Что-то здесь не так. Дэнни не должна страдать.

– Я думал, Стражи быстро выздоравливают, - сказал Джакс, потянувшись ко второй коробке пончиков, которую оставил на тумбочке.

Каин подумывал сказать оборотню, взять свою еду и проваливать, но Джакс был ему нужен, и, к сожалению для него, оборотню нужно много есть после оборота. Каин заставил себя сосредоточиться на женщине, свернувшейся в клубок на середине кровати, и ощутил, как у него свело желудок.

Он протянул руку, чтобы утешительно погладить ее по бедру, но Дэнни издала ледянящий душу крик, который заставил отдернуть руку, и его сердце бешено заколотилось, когда его озарило.

Дэнни отравили.

– Что за хрень!
– зарычал Джакс секунду спустя, когда Каин схватил его за горло и впечатал в стену, сломав гипсокартон. Упали большие куски, когда Каин притянул его ближе к себе, только чтобы вновь ударить мужчину о перегородку. В этот раз он пробил оборотнем стену, и тот оказался в ванной комнате.

С рычание Каин последовал за ним, когда глаза Джакса предупреждающе засветились серебром. Он был альфой и сдерживал свою силу. Также он мог изменяться по желанию, но Каин не дал этой крысиной заднице и мгновения. Он с радостью выбьет из него дерьмо, как из мужчины или из Тузика, не важно. Его пара не могла выносить ни звуков, ни света, ни прикосновения, все ее чувства были обострены, а для Стража это значит яд.

– Отвали, Каин, - сказал Джакс голосом, больше напоминавший рычание, когда показались его длинные клыки, готовые выгрызть Каину горло.

– Ты отравил мою пару, мудак, - заявил Каин, видя, что мужчина в секундах от изменения.

Вместо обращения, Джакс успокоился.

– И как бы я это провернул, засранец? Меня здесь даже не было, когда все началось!
– огрызнулся он зло.

– Ты дал нам кровь!
– зарычал Каин, чувствуя, как клыки удлиняются, поскольку он действительно собирался разорвать одного из своих старейших друзей.

– Ты присутствовал во время прихода заказа, Каин, - сказал Джакс.
– Кроме того ты бы учуял запах яда!

"Не каждого", - припомнил Каин, издавая низкий злобный рык.

– Я не портил кровь, Страж, - огрызнулся Джакс, когда Каин впечатал его в стену и удерживал так.
– Теперь успокойся, чтобы мы смогли в этом разобраться и ей помочь!

– Я спокоен!
– закричал он и отметил тот факт, что Дэнни не завопила от боли.
– Сукин сын!

Каин оттолкнул альфу, пронесся через открытый дверной проем и направился к кровати, чтобы найти Дэнни на месте, за исключением одной важной вещи.

Она не дышала.

– Я не слышу сердцебиения, - сказал Джакс с паникой, подойдя ближе, и имел на это право.

Если Каин потеряет Дэнни, то разорвет этот мир и всех в нем на части.

– Она чертов Страж. Я могу ощущать этот запах от нее, так почему ее сердце не бьется?
– нервно пробормотал Джакс, когда заполз на кровать и повернул Дэнни на спину, открывая тело его пары.

– Не. Прикасайся. К. Ней, - процедил он сквозь сжатые зубы, когда оттолкнул оборотня и взял ее на руки.