Высоко-высоко

Она оглянулась, чтобы удостовериться, что никого поблизости нет, но когда обернулась обратно – то и девочки рядом не было.

***

Маргрета не убежала. Она пролезла между прутьев ограды, увитой зеленью так, что невозможно было и представить, что кто-то может проскользнуть. Спрятавшись там, где забор переходил в каменную стену – с нее свисала такая шапка дикого винограда, что, наверное, под этой шапкой укрылся бы и великан, – она решила дождаться момента, когда Айрис, несколько раз окликнув ее, войдет в дом.

Но перед тем как уйти, Айрис всхлипнула.

Маргрета всхлипнула тоже.

Она вернулась тем же путем обратно в сад – девочке захотелось поблагодарить Айрис и попросить не плакать. Но дверь дома уже захлопнулась.

Маргрета тихо подошла к окну. Чудом не заметив ее, спиной к стеклу села на стул хозяйка. В руках она держала огромную книгу. Айрис провела по обложке ладонью, стирая пыль, встряхнула рукой и открыла этот огромный том.

В книге было много-много статей, как в словаре, и картинок. Маргрета, глядя почти из-за плеча хозяйки, изумленно увидела, на какой именно странице остановилась Айрис. Там была изображена странно одетая женщина, стоящая под дождем, который шел из крохотной тучи прямо на нее. Она слизывала капли дождя с руки. Вторая рука была поднята к небу, она будто повелевала дождем и ветрами. Девочка поняла: это и была настоящая Дождевая Женщина. А вовсе не те несчастные, которых повсюду преследует дождь, как говорили мальчишки.

Маргрета поморщилась. «Все-таки никакая я не дождевая женщина, – подумала она, – я руки не облизываю! Ну…почти!» Она вспомнила, как однажды собирала ягоды во дворе и, не удержавшись, лизнула алый сок, потекший по руке. Филипп тогда очень строго выговорил ей, что так нельзя, потому что заболит живот. Мама тоже очень волновалась, но все обошлось.

Мама… Мама тогда была здорова и весела – и собирала с ними ягоды в большое лукошко. А сейчас она все больше лежит, и родственники подарили ей кресло на огромных колесах. Колеса можно крутить руками, но ей не хватает сил. Филипп возит ее по дому и на улицу, делает все то, что раньше делала она. Филипп сильный, пока не было кресла – он носил маму на руках. И сейчас бы носил, просто мама не хочет, опасается, что сын надорвется. Филиппа побаиваются, хотя он и добрый. Если бы она сказала ему про мальчишек – он бы их…ух, он бы их! Почему же они не боятся и нападают на нее? А вдруг есть кто-то больше и сильнее, чем Филипп, и он тоже против нее, и они знают? Не в первый раз она думает об этом, потому и не рассказала брату ничего за эти три дня. А еще… еще потому, что подумалось: а вдруг она правда… дождевая? Тогда, действительно, из-за нее происходит столько плохого! И тогда тем более нельзя говорить брату: завтра у него финальный матч, две лучшие команды городка встретятся на стадионе. Он любит ее и не даст пропустить игру ни при каких обстоятельствах, она придет – и брату придется сражаться за победу под проливным дождем… А пока ничего не сказала – можно солгать, что простудилась, и не пойти…

Маргрета начала потихоньку выбираться из садика Айрис. Поль убежал, не полив бедные цветы, земля сохла, трескалась и вообще выглядела так, будто ее не поливали целую вечность. Айрис спасла Маргрету – а теперь у нее не будет цветов?

Маргрете задумчиво накручивала прядь волос на палец. А вдруг вот так, как женщина на картинке, могут не только эти «дождевые»? Может, если очень захотеть позвать дождь и лизнуть каплю воды с неба – то дождь сам придет? Вот только где ж ее взять, эту каплю, когда нет дождя?

Девочка замерла. Она вспомнила, что в последний дождь брат запас несколько банок дождевой воды: любимый мамин и девочкин комнатный цветок, по словам мамы, больше всего любил дождевую воду. А Филипп больше всего любил маму и сестру.

– Зачем? – смеялась Маргрете, когда брат с серьезным лицом носил банки. – Сезон дождей, дождя хоть отбавляй будет! А потом и ничего, попьет наш цветочек и простую водичку…

– Всякое может случиться, – ответил ей тогда брат. И точно, случилось.

Маргрете кивнула сама себе и направилась к ограде сада.

***

– Страшно, – сказала девочка вслух.

Она боялась ходить по улице ночью. Но пришлось дождаться, пока мать и брат уснут. Потом зайти в зал, перелить в маленькую баночку из-под меда немного дождевой воды, тихо уйти во двор и оттуда – по дороге – к саду Айрис. Она освещала себе путь фонариком и всю дорогу шепотом пела песенки, чтобы не бояться. Но теперь, оказавшись у изгороди, она снова почувствовала страх. Топнула сама на себя ногой, скользнула между прутьев. Только сейчас она поняла, что свет фонарика могут увидеть Айрис или Поль, и чуть не расплакалась.

– Не буду бояться! – шепнула она.

Маргрета взяла пару ветвей винограда – по эту сторону забора спускались редкие их пряди – и привязала к ним включенный фонарик. Открыла баночку. А что теперь?

Она подняла руку к небу и зажмурилась.

«Я очень хочу, чтобы пошел дождь. Айрис хорошая и добрая, пусть у нее будут самые красивые цветы и самые вкусные овощи на грядках! Тучи, появитесь!» – мысленно позвала она. После этого она капнула на запястье воды из баночки и, снова зажмурившись, слизнула ее.

Тучи не появлялись.

Маргрета тяжко вздохнула. В самом деле – мало ли что там было нарисовано, на этой картинке в книжке?

Она уже взялась за оплетенные ветвями прутья забора, как над ее головой раздался легкий раскат грома. Девочка подняла голову вверх – и прямо ей на лоб упали крупные капли дождя.

Маргрета взвизгнула, уронила банку и отвязанный было фонарик, быстро нащупала их в траве и вылезла за изгородь, думая укрыться там под виноградом, как в прошлый раз. Но – невероятно – здесь, на дороге, дождик едва моросил меленькими капельками, зато сад Айрис был словно отгорожен стеной настоящего ливня.

Испуганная Маргрета помчалась прочь. Она боялась поверить в то, что произошло, и остановилась отдышаться только во дворе собственного дома.

И поняла, что по дороге страх исчез. Зато появилось волнение: как же оставить без дождика грядки, посаженные ими с братом? И – желание увидеть радость на лице мамы, когда пойдет долгожданный дождь. И еще представилась улыбка брата, которому не надо будет проводить столько времени за поливом.

В банке из-под меда, к счастью, осталась еще пара капель воды.

***

– Маргрета, ты что – спишь? – окликнула учительница. Класс засмеялся.

– Нечего смеяться, вы все сегодня сонные. Дождик убаюкал? До конца урока осталось немного, садимся и начинаем читать рассказ, – учительница сама еле сдерживала зевоту.

Маргрета снова погрузилась в свои мысли. При первых же каплях дождя в их дворике…да, сначала свет зажегся внизу, в комнате мамы, а потом – наверху, у Филиппа, и через секунду брат уже шлепал босыми ногами по лестнице. Девочка скорее вошла в дом, и когда Филипп включил свет на первом этаже – Маргрете радостно сказала, показывая в открытую дверь:

– Я спустилась посмотреть дождь!

Филипп помчался в комнату матери и бегом принес ее на диван у двери, к окну:

– Смотри, смотри, мамочка, дождь! А ты волновалась!

Мать осторожно коснулась почти прозрачной рукой стекла, по которому текли большие капли.

Маргрета забралась к ней, обхватила руками за шею и мать, и брата – и громко расплакалась.

– Ну малышка, ну ты чего, – пробурчал брат и сам сделал вид, что что-то попало ему в глаз. – Видишь – и дождик пошел, и маме лучше. Сегодня доктор приходил днем, сказал – он привез новое лекарство от маминой болезни. Загадывать не будем, но он говорит, что уже следующей весной мы посадим цветы во дворе вместе с мамой!