Высокочувствительная личность в любви. Как строить отношения и понимать партнера, когда весь мир против вас

Обученные различиями

Мой муж Арт – социальный психолог, неугомонная натура. Если он идет гулять, то берет с собой плеер. Но вообще-то он предпочитает гулять со мной. А я люблю гулять одна. А еще я могу ехать на машине в одиночестве пять часов и ни разу не включить радио. В это время я просто размышляю. Арт великолепно умеет действовать под давлением. Он идеальный партнер для кризисной ситуации, который просто берет и делает. Разбирается с ней. Но в то же время он может сто раз войти в комнату и не подумать о том, что в ней станет уютнее, если выключить флуоресцентные лампы и расправить ковер. Обращать внимание на мелочи, которые помогают что-то наладить или улучшить, – это моя задача.

На конференциях, где мы бываем вместе, он с утра и до обеда общается с людьми, переходя от группы к группе. Я хожу на заседания и порой присоединяюсь к нему за обедом или на приеме, но в основном провожу время в своей комнате, прогуливаюсь по окрестностям. Или веду долгие беседы с такими же одиночками, как я.

Для Арта каждое действие важно, а повседневная жизнь наполнена смыслом. Я всегда хочу уединиться, разрываясь между требованиями внешнего мира и манящим духовным богатством, которое я нахожу только внутри себя. Я смеюсь, вспоминая, как однажды он заметил «новую» красивую картину на кухне только через полтора года. А вот он никогда не подсмеивается надо мной, даже по-доброму, потому что я могу отреагировать на это слишком остро.

Если нужно, мы оба умеем работать по шестнадцать часов подряд. Я это ненавижу; для него это нормально. Когда я ложусь спать, то долго пялюсь в потолок, потому что слишком перегружена впечатлениями и не могу уснуть. Он же ложится в кровать и через полминуты спит крепко, как гризли в зимней спячке.

Арт видит сны намного реже, чем я; его сны в основном счастливые и обычно касаются упорядочивания чего-нибудь. Мои сны всегда очень яркие и порой расстраивают меня.

Неудивительно, что долгие годы мы считали меня «слишком напряженной», а его «не особенно чутким». Но, конечно, я много об этом думала. От мысли, что я больна, а он образец психического здоровья, я приходила к мнению, что я гений, которого третирует огорчительно поверхностный и неосознанный муж, а потом дрейфовала обратно. Но в любом случае в голове сидело, что проблемы в нашей паре создаю я. Я так сильно хотела любить мужа, но порой мечтала о ком-то посерьезнее, кто, возможно, приведет меня к Богу. В то же время Арту, наверное, было бы приятнее жить с более спонтанным и общительным партнером, с которым можно постоянно по-приятельски болтать и получать больше удовольствия от жизни. Но на самом деле он не придавал большого значения нашим различиям. А вот я – придавала.

Собой я тоже была недовольна и честно думала, что со мной что-то не так. Надо отдать должное Арту, он как раз так не думал. Ему нравились моя креативность, интуиция, эмоциональность, способность глубоко все воспринимать, обдумывать и обсуждать. Я же рассматривала все это как более или менее положительные стороны моего ужасного тайного порока. Я думала так всю жизнь. Мне казалось, что он любит меня, можно сказать, вопреки всему.

Во всем остальном, конечно, мы сильно отличаемся. И эта книга в основном посвящена не отношениям между высокочувствительной личностью (ВЧЛ) и не-ВЧЛ. Куда больше внимания уделяется в ней любви ВЧЛ к себе и друг к другу. И к тому же нельзя сказать, что Арт прямо настолько нечувствителен. Он не любит быть в толпе, терпеть не может фильмы с насилием, ему нравится искусство. Очень добросовестно и последовательно он стремится быть в контакте с другими людьми и со своим внутренним миром. В тесте «Высокочувствителен ли я?» на странице 36 он набрал 9 баллов. Это средний результат (который, на самом деле, не так часто встречается – большинство людей или ВЧЛ, или нет). Ему нравятся любовь, интимность, близость – основной областью наших исследований были и остаются близкие и любовные отношения.

Тем не менее еще несколько лет назад лично я вовсе не была уверена, что хочу или могу поддерживать близость вообще с кем бы то ни было. В основном я сдерживала свой негативизм (еще одну сторону того несуществующего порока), пока кризис среднего возраста не спровоцировал его проявление. Этот период был непростым для Арта, потому что я прямо выражала свое недовольство. Но в то же самое время это помогло разрешить наши проблемы в отношениях. И написать эту книгу.

Встречайте высокочувствительную личность

Прорыв случился, когда психотерапевт, к которому я тогда ходила, случайно упомянул, что я «высокочувствительна». Это проливало свет на многое. Может, это вовсе не тайный, а вполне явный порок? Или вовсе не порок? Так я начала изучение высокой чувствительности.

Для тех, кто не знаком с основной концепцией: ВЧЛ – это примерно 15–20 % людей в популяции, которые рождаются с особенностями нервной системы, которые делают их генетически более чувствительными к нюансам, склонными глубже обдумывать свои внутренние переживания, и, следовательно, острее реагировать на внешние обстоятельства. Подробнее мы рассмотрим эту особенность в Главе 1. Кстати говоря, эта идея принадлежит не мне, она неплохо изучена и другими специалистами.

Главная мысль, которую я хочу донести сейчас: чувствительность – это не маленькая причуда, а весьма серьезная, но при этом нормальная и передающаяся по наследству разница в функционировании нервной системы, влияющая на все аспекты жизни. Она ярко выражена примерно у пятой части населения, а в большей или меньшей степени свойственна большинству людей. Таким образом, если взять случайную пару людей, вероятность, что эта особенность повлияет на их отношения, не меньше 36 %.

Что еще важно для вас как для читателя – это получить ответ на вопрос, относитесь ли к ВЧЛ вы или ваш партнер. Пройдите сами и предложите партнеру пройти тесты на страницах 36 и 37. Вторая пара тестов выявляет еще одну унаследованную черту – поиск ощущений, ее мы также рассмотрим в Главе 1. Кстати, мальчики рождаются с высокой чувствительностью не реже, чем девочки, несмотря на устоявшееся представление, что женщины более чувствительны к мелочам, а мужчины грубы и ничего вокруг не замечают. Стереотипам о мужчинах, женщинах и чувствительности будет посвящена Глава 2.

Опрашивая, консультируя и обрабатывая вопросники тысяч людей, я обнаружила, что стала более осмысленно относиться и к своей жизни, и к своему браку. Я все больше любила себя и своего мужа со всеми нашими различиями. Теперь я вижу, что столкновение наших столь разных темпераментов помогло нам узнать друг друга, способствовало развитию наших личностей и характеров и добавило больше страстей и радостей в нашу жизнь, чем что-либо другое.

Эта книга на основе моего опыта объясняет, что нам, ВЧЛ, живущим с партнерами – не важно, ВЧЛ они или нет, – нужна помощь в осмыслении интенсивности нашего восприятия и наших различий. Без такой помощи любовь и близкие отношения часто приносят ВЧЛ лишь горькое разочарование; тогда мы нередко заставляем страдать и других. Но когда мы получаем эту помощь, оказывается, что мы идеально созданы для того, чтобы дарить любовь нашим близким и всему миру.

Так все дело в генах?

Я никогда не утверждала, что счастье и успех в отношениях определяются только тем, ВЧЛ вы или нет. Разумеется, у нас с Артом было много и других проблем, помимо разной степени чувствительности. Но я с уверенностью утверждаю, что степень чувствительности и унаследованный темперамент в целом – две вещи, которые чаще всего недооценивают и игнорируют, оценивая успех или неудачу в отношениях.

Однако долго игнорировать это не получится. К примеру, хотя об этом мало говорили, в 1992 году психологи Мэтт МакГью и Дэвид Ликкен из Университета Миннесоты установили, что риск развода примерно на 50 % определен генетически! И хотя в скором времени я собираюсь оспорить это значение, следует признать, что степень воздействия генетики на отношения поражает. В будущем этому вопросу наверняка уделят больше внимания, потому что интерес к генетике неуклонно возрастает.

Итак, влияют ли гены на то, сложатся ваши любовные отношения или нет? Конечно, нет, скажете вы. По мере взросления люди усваивают установки и ценности, которые, однако, могут меняться – например, под влиянием книг о самопомощи, включая эту. Но это исследование генетических рисков развода – лишь часть общего направления, которое утверждает: ваша психологическое состояние, в частности то, насколько вы довольны работой и личной жизнью, по большей части определяется генами, а не воспитанием и опытом.