Высокое сопротивление. Бонус к книге "Минус всей моей жизни"

– Настя, пойми, послушай, в жизни не всегда бывает так, что мы делаем только то, что нам хочется. Иногда приходится жертвовать чем-то во благо другим, иногда приходится отказываться от чего-то, а иногда мы теряем что-то ценное для себя. Но запомни навсегда одну вещь: не зависимо от того, где я живу и как далеко, сколько раз в неделю мы будем видеться и сможем ли когда-нибудь снова стать с твоей мамой хорошими друзьями, я клянусь тебе своей жизнью – я всегда буду любить тебя, помогать и защищать, я всегда буду рядом, пока я жив, ты слышишь?!? Это останется неизменным, и я никогда, никогда, никогда тебя не оставлю, понимаешь? Понимаешь? Настя? Насть?

Настя всхлипнула несколько раз, а затем Сережа услышал, как рыдания постепенно стали сходить на нет… У детей очень подвижная психика – сейчас они плачут навзрыд так, будто наступил конец света, а через секунду могут уже весело улыбаться и играть с друзьями. Вот и Сережина дочка, медленно выпрямившись, очень серьезно, и с каким-то особенным, чувственным напором и ожиданием подняла на него мокрые от слез глаза и, продолжая судорожно всхлипывать, но уже не плача, проговорила дрожащим голосом:

– Ты точно меня не бросишь? Ты будешь приходить?? А как часто мы будем видеться??

Сережа вздохнул с облегчением. Приняла. Она приняла ситуацию, ну или, по крайней мере, уложила ее в своей голове и дальше будет отталкиваться от уже понятной ей точки опоры… Но никакая правда и никакое смирение с действительностью не заглушат ее боль, не излечат ее травму… только лишь время, которое ожесточит ее память об этом событии и забросает новыми образами и восприятием, надуманным ею же самой… И во что это выльется в будущем Насти – один Бог знает, а потому, лишь усердное стремление удержать эту связь может смягчить обстоятельства.

– Точно, Настя. Я никогда тебя не брошу и буду приходить так часто, как разрешит мне твоя мама. – «или суд», - подумал он про себя, но Настя уже немного успокоилась и улыбнулась чему-то своему, а потом проговорила:

– Папа, давай эту пиццу доедим, а домой еще закажем с собой, ладно? Ты же сегодня со мной побудешь еще? Ты же не уйдешь сейчас? – с надеждой и сильной тревогой уточнила она, а Сережа улыбнулся, умирая от нежности к ней.

– Побуду-побуду. Хорошо, доедай и выбирай в меню все, что хочешь – заберем домой.

– Ура!!! Пицца, пицца!!! – закричала она и захлопала в ладоши, будто сто лет таких изысков не едала и это не в ее желудок пятнадцатью минутами ранее уже плотненько упали три нехилых кусочка.

Домой Сережа с Настей приехали только под вечер и ввалились в такую старую, до боли знакомую каждым уголком огромную, пятикомнатную квартиру с несметным числом коробок из пиццерии в руках, чем заставили изрядно понервничать Ксюшу, встретившую дочь легким поцелуем в щечку, а Сережу – словами:

– Ну наконец-то! Вы на время вообще смотрите??? Семь часов уже, а вас ищи-свищи! И что за коробки?? Ты макулатуру решил начать собирать, чтобы после развода хоть какие-то деньги были?? – съязвила она, ядовито хихикнув и поправив свой шелковый халатик, едва прикрывающий все самые тщательно увеличенные ею места.

Сережа поднял брови и ухмыльнулся:

– Да, это я для костра. В моей нынешней хибаре тяжко с отоплением, выкручиваюсь, как могу. Это пицца, Ксюша, что тебе не нравится? – недовольно закончил сатирический выпад Сергей, но в этот момент снова прибежала Настя и утащила его в свою комнату играть.

На радостях того, что вновь обретенный папочка был готов на все, Настя вытащила все свои настольные игры, конструктор и даже огромный кукольный дом, заставляя Сережу играть с собой то в одно, то в другое, то во все сразу, что неизменно повлекло за собой неуемную веселость, перенасыщение эмоциями, слишком буйный хохот и ровно в десять часов – полную отключку лицом в подушку: Сережа даже не успел пожелать ей спокойной ночи. Но перед тем, как окончательно отойти в сказочный мир фей и розовых пони, Настя с трудом выдавила Сереже и стоявшей позади в дверном проеме Ксюше, со скепсисом наблюдавшей их игру последние полчаса:

– Мамочка, папочка, я вас так люблю! Папочка, не уходи… пожалуйста… Останься… хоть сегодня… на денек… - после чего детский организм, не дождавшись ответа, объявил отбой и выключился из внешнего мира.

Сережа накрыл ее одеялом и встал, хмурясь… Если уйти – Настя завтра проснется и начнет плакать… А остаться… Будет ли это правильным во всей сложившейся ситуации??

Ксюша, глядя на его глубокую, противоречивую борьбу с собой, тихо фыркнула и ворчливо проговорила:

– Ради Бога, Минаев, можешь остаться, я тебе на диване постелю в гостиной, только избавь меня от своей сумрачной рожи!

Сережа резко посмотрел на нее и хмуро прошептал:

– По-моему, это слегка неуместно, учитывая, что мы разводимся.

Ксюшины глаза как-то странно сверкнули, а затем она раздраженно воскликнула, тоже шепотом:

– Тебя же дочь попросила, какие тут, к черту, уместности?? Или тебя все устраивало, что ты с ней не видишься месяцами, и она уже стала для тебя обузой, отвлекающим моментом от твоей рыжей… подружки???

– Не гони пургу, Ксюша. – разозленно и строго проговорил Сережа, бросив последний нежный взгляд на Настю и выйдя из ее комнаты, погасив свет.

– Ну так в чем проблема? Учти, Сергей – в ближайшие дни я тебе такой лафы не устрою! Пока не будет решения суда, забудь о Насте и кусай локти в одиночестве! Ясно?? – зудела сзади Ксюша, следуя за ним в гостиную, а Сережа…

А Сережа опять проигнорировал свое сердце, которое буквально кричало в предостережении, что это все слишком странно и хорошо, чтобы быть правдой, потому что он не мог отказать дочери и лишить ее радости совместного завтрака, когда она проснется утром, а потому…

– Ладно. Останусь. – жестко ответил Сережа и резко обернулся к Ксюше, бескомпромиссным тоном проговорив:

– Но это только ради Насти! Ничего себе не придумывай, Ксеня! Поняла?? Это ничего не меняет.

Ксюша ухмыльнулась, закатив глаза:

– Больно ты мне нужен, мерзавец поганый. Ладно, пойду чай поставлю. – и она вышла в кухню, а Сережа, чувствуя, что должен сообщить Жене о своем решении остаться на ночь в доме жены и дочки, вытащил мобильник и набрал ее номер.

*** «Плюс»

А в доме Жени в этот день все гудело так, будто кто-то решил устроить там незапланированный Новый год на три месяца раньше, и этот невообразимый шум уже успел взбудоражить и Раису Степановну, и соседей сверху и снизу, а некоторые даже начали приходить, чтобы уточнить, все ли в порядке в квартире Зябликовых, поскольку ароматный дурман многочисленных блюд просто срывал крышу всем, кто входил в подъезд и передвигался по нему… А на самом деле, ничего особенного не произошло, а напротив – все вернулось на круги своя, поскольку именно сегодня из Алтайского санатория вернулись мама и Полина.

Женя, честно говоря, страшно скучала все эти три недели, поскольку совсем не привыкла возвращаться в тихий, почти пустой, не считая папы, дом, в котором не пахло ничем, кроме некоторых самых простых супов, пельменей и макарон, а переговаривающиеся голоса и детские крики не заглушали нервных речитативов футбольных комментаторов из телевизора. Они с папой, часто ужиная вечером вдвоем, постоянно говорили об этом, о том, что им обоим как-то пусто без мамы с Полей и очень непривычно, словно бы квартира лишилась части своей души после их отлета…