Высокое волшебство
Шрифт:
– А попозже мы придем, а? – раздался голос позади нее.
Это был Лого! Исцеленный, свободный, как и ТОТ, кто был в нем, как Поглотитель Звезд.
– Мы придем туда, где ты живешь, и постараемся разбудить вашу медленную жизнь.
Он был неисправим в своих идеях! Дайрин усмехнулась. Этого только нам не хватало. Настоящих компьютерных Волшебников!
– О'кей, ребята.
Она помолчала и вдруг с дрожью в голосе тихо произнесла:
– Я люблю вас, и вы это знаете.
Ответа не требовалось.
Свет все прибывал. Он становился интенсивнее и прозрачнее одновременно. На это уже не нужно было ни заклинаний, ни энергии Волшебников. А из глубины его, из этого холодного плавящегося свечения, долетел ясный голос:
– Пора, – сказала заступница – Брат, прощайся с ними.
– Я прощаюсь, – услышали они мелодичный голос Одинокой (одинокой ли теперь?) Силы.
И темнота окружила их. Нита, если говорить честно, еще с детства боялась темноты. И сейчас на одно крохотное мгновение страх проник в ее сердце, впрыгнул холодной лягушкой…
…и пропал. Сменился ровным спокойствием, чувством полной и прочной защищенности. Но не такой, какая возникала в далеком детстве, когда она сидела мышкой под кроватью и ждала, пока войдут взрослые и зажгут свет.
КТО-ТО… Нет, не материальный, а как бы несуществующий, но совсем близко от нее, рядом. Его тихий, темный, как глубины Космоса, взгляд. Темный, но добрый, как рука мамы во тьме спальни, невыразимо радостный. Он не давил, а словно бы расправлял ее душу, не пугая и не стесняя. Он рассматривал ее с бесконечным спокойствием, будто бы знал ее давно и сравнивал с той, что видел прежде. И темное великолепие ЕГО испытующего взгляда опалило и пронзило ее неким глубоким чувством света. Она купалась в нем, как в лучах солнца. Ей хотелось исчезнуть, раствориться в этом взгляде. А ее сердце пело и ликовало, оно изнывало от желания соединиться с ДРУГИМИ, со всеми, кто здесь и там, на Земле, ждет ее…
ОН говорил с ней без слов, словно Нита просто думала про себя. Он ли это говорил, она ли?
ПРИЗРАКИ
ЗЛА ЕЩЕ ЖИВУТ ВО МНЕ, В ТЕБЕ, В НАС. ОСТАНОВИ ИХ! ОСТАНОВИ МЕНЯ!И другие слова, как молитва, как просьба, как ответ, возникли у нее в душе:
МЫ БУДЕМ. ВСЕГДА.
И снова голос. Ее? Его?
ТОГДА В БЕЗОПАСНОСТИ БУДУТ МИРЫ ТАК ДОЛГО, СКОЛЬКО ВЫ БУДЕТЕ ПОМОГАТЬ ИМ. ВСЕГДА. КАЖДЫЙ ДЕНЬ, ЧАС, МГНОВЕНИЕ. ТЫ ПОКЛЯЛАСЬ!
«Да», – мысленно ответила она.
И вдруг поняла, что это уже мысль не только ее, но и Кита.
И свет вспыхнул опять. Свет на заднем дворе их дома. В вечерних сумерках тонул родной дом Ниты и Дайрин. И низко висела на западе вечерняя звезда. Из окон доносились голоса. Том и Карл все еще беседовали с отцом и матерью Каллахан. На вязе сидел пересмешник и забавно передразнивал голубую сойку, словно бы требуя круглых булочек:
– Кру-бу-бу! Кру-бу-бу!
Трое ребят поглядели друг на друга и вздохнули одновременно. Дайрин двинулась первой. Она обогнула дом, подошла к двери, рывком открыла ее и завопила:
– Эй, ма, эй, па, мы дома!
В доме начался кавардак.
– Кит нерешительно остановился в дверном проеме.
– Что мы скажем Тому? – спросил он.
– Правду. – Нита вспомнила жалкий комок ало-голубых перьев на зеркальной поверхности далекой планеты.
Они вошли в тот момент, когда Дайрин пай-девочкой обнимала и целовала мать и отца. Первые несколько минут потонули в шуме, слезах, беспорядочных восклицаниях и всхлипываниях. Потом ребята увидели устремленные на них вопрошающие глаза. Нита пожала плечами и усмехнулась про себя. Некоторым даже Волшебство надо объяснять.
Впрочем, суматоха вскоре прекратилась. Дайрин ловко выпуталась из этой сети вопросов и недоумений.
– Если я сейчас же не пойду в ванную, – сказала она, – то я взорвусь!
И она, напевая, направилась вверх по лестнице. На кофейном столике в гостиной преспокойненько стоял «Эппл». Нита переглянулась с Китом, и они, как обычно, уселись рядышком, чтобы принять на себя град вопросов, упреков и, конечно же, неумеренных восторгов.