Высотка

Как будто для того, чтобы спасти меня от подобных мыслей, в дверях появляется Элька с блюдцем и шумовкой. Застукав нас за приготовлением борща, делает шаг назад, но кастрюля-то на плите, не бросать же ее, выкипит… На кухне моментально становится тесно, и я не выдерживаю, сматываюсь якобы за перцем.

Не боишься с ним наедине остаться? Он голоден как не знаю кто, говорю я ей.

(И не успеваю перехватить эту фразу, а она глупая донельзя. Показать, кто тут главный.)

Не впервой, отвечает Элька. Правда, Дима?

(Ну вот, показала.)

Футы нуты. Ниче, и мне есть чем заняться — мы про сметану забыли. Сбегаю пока в магазин или Петю пошлю, он у нас без дела болтается. Точно, пошлю Петю, а сама помогу Кубику на стол накрыть, таким образом все и разведаю.

Услав Петю, начинаю подкапываться.

Отчего эти двое на кухне разойтись не могут по своим кастрюлям, или мне показалось? У Митяя спрашивать неудобно, но попасть впросак тоже не хочется. Может, я им помешала чем? Расскажи, будь другом, очень надо.

Кубик поначалу запирался, потом все выложил. Еще бы — история крайне занимательная.

Рассказ Кубика

(стенограмма, записанная на подкорку девушкой с психфака Зверевой А. А.)

…но я предупредил. Ты его вроде как лечить собралась, что ж — ветер тебе в спину. Митяя у нас многие полечить хотели бы, он парень хоть куда. Элька, к примеру, нашего героя на ноги поставила, когда традиционная медицина ему практически отказала. Интересно?

(Как бы мне этот интерес проявлять, чтобы в глаза не бросалось…)

Элька девушка с характером, сама из Алма-Аты, папа военный. Все умеет, все понимает. Митьке за нее обеими руками держаться надо, и не только из благодарности. Я бы сам держался, но меня отвергли, так-то вот. Что касается Митяя, то он выпал из окна, а Элька его выходила.

(Как это выпал?)

Спроси чего полегче. Митяй у нас скромный, хвастать не будет, ему вообще об этом вспоминать тошно. Но я, существо болтливое, расскажу, чтобы ты его самого не дергала.

Однажды они с Ксюхой поехали в гости к Женьке, ну ты не знаешь, он из триста шестой группы, москвич, живет в Кузьминках. Непростой райончик, да. Зашли в подъезд, поднялись по лестнице, а там гопники. Думаю, их было не двое и не трое, иначе они бы не справились — чтобы Митьку одолеть, на него надо ордой навалиться. У них еще всякая фигня была, отвертки, цепи… В общем, мрак. Видела, у Митьки бровь рассечена? В Склифе зашивали. И на затылке… ну, сейчас не заметно, оброс…

Дело было зимой, потому и закончилось лучше, чем могло быть — Митяй упал в сугроб. Полежал, отдохнул и пошел назад. Когда Женька обнаружил его на площадке, на пятом, между прочим, этаже, он выражал настойчивое желание продолжить разговор. Слава богу, «скорую» долго ждать не пришлось. Прикатили санитары, отвезли его в Склиф, там сделали рентген — перелом позвоночника. Никто не мог объяснить, как этот малахольный сам по лестнице поднялся.

(А Ксения? взяла и сбежала? бросила мужа в сугробе? Кто она вообще такая, эта Митькина жена?)

Скажешь тоже. Она «скорую» и вызвала… хотя потом — да, сбежала. Испугалась. А ты не испугалась бы?

Ксюха — типичная девочка из хорошей семьи, папа партийный босс самого высокого ранга. В ее номенклатурной юности было все, о чем только можно мечтать, включая детство, проведенное в Цюрихе, а слоненка веселого не было. Тут ей Митяй и подвернулся. Разве могла она его пропустить?

Я в каком-то смысле понимаю наших девушек. Митька в любой момент может свой фан-клуб открывать, ничего особенно для этого не делая. На него после развода знаешь какая очередь выстроилась!.. А тут ты со своими методами… и еще удивляешься, почему не все с тобой приветливы…

В общем, они с Ксюхой погуляли для виду месяца два и поженились. Ксюхины родители в ярости были, но, поскольку они люди интеллигентные, виду не подавали. Тактику избрали сложную, но верную — они Митьку как-то исподтишка хотели дискредитировать, что ли. Отправили их в свадебное путешествие с шиком — в Париж на Рождество, потом Берлин, Вена, от сессии справками отмазали. Митяй приехал растерянный, уже понял, чем пахнет.

Дальше больше. Родители комнату выделили, машина у Ксюхи с шестнадцати лет своя, и пошло-поехало. Запросы у девочки не детские, она привыкла, что папа платит за все. Ладно папа, он еще ничего, нормальный мужик. А мамаша при каждом удобном случае Митьке тыкала, что он прихлебатель, у него поначалу за душой одна стипендия была. Потом Митька начал вагоны разгружать, уговорил Ксюху в общагу переселиться. Надо отдать ей должное, она согласилась, и как-то по-умному себя повела, с родителями не рассорилась. Год они тут прожили и ничего, как говорится, не предвещало…

И вот однажды папаша вычислил момент, когда их не было, и приехал. Попросил открыть комнату, хотел посмотреть, как дети живут. Я сначала не давался, но вижу — он чуть не плачет. Солидный такой дядька в дорогущем пальто, шарфик шелковый, а на улице минус пятнадцать. Я и открыл, у меня запасной ключ есть, Митяй дал на случай… Угадай, на какой? Не угадала — он вообще ничего не теряет. На случай, если мне понадобится… Вот, ты уже и подумала!.. А речь идет всего-то о самоваре, да. Хожу кипяточком разжиться. Теперь вот ты на мою голову… Я сразу понял, как тебя в Митькиной комнате увидел — покоя нам больше не будет, никому.

Продолжаю. Папаша походил-походил и успокоился. А через неделю привезли они магнитофон, вот этот. Маменька мне заявляет с порога: Ксения без музыки не может, она десять лет на роялях обучалась, надежды подавала, а ваш иван безродный ее с толку сбил. И что он ей может дать, голодранец!.. Я ей отвечаю, что, мол, Ксения в МГУ сама поступила, учится, все в порядке, какие могут быть претензии к мужу-то? А маменька как заведется с полоборота: сама, сама, да она в жизни ничего сама не сделала, на одних репетиторов сколько ушло, ну и так далее. В общем, оставили и уехали. И что мне было делать?

Митя, конечно, подарочку не обрадовался, но на него общественность надавила, мол, тебе не надо, а нам еще как надо. Митька побузил и смирился. А тут папа стал новые вбрасывания готовить, которым Ксюха уже не смогла противостоять.

(Троянского коня ты привел, получается?)

Вроде того. Короче, через какое-то время Ксенька сообразила, что ей от жизни другого хочется. У Митяя на первом месте что — семейные ценности. Он вообще какой-то реликтовый — построить дом, посадить дерево, дети опять же. Ксенька приходила ко мне, жаловалась — какие дети, зачем вся эта лабуда, хозяйство… я еще свое от жизни не взяла… Девчонка, какой с нее спрос! Ей борщ варить неинтересно. Стирает он, посуду тоже он… Я ее ни разу за мытьем посуды не видел, может, плохо смотрел?

Быт в ГЗ — сама видишь, нравы простые. Учеба тоже штука не шибко увлекательная, чем девушке заняться? А тем временем Толик, который новый муж теперь, а в прошлом лучший друг Митяя, такая вот деталька, да, свою траншею копает, ходит кругами. Не хочу напраслину возводить, но у Ксюхи машина, квартира родительская, двойное гражданство, все дела, перспективная девочка, хоть и замужняя… Потом побоище это в Кузьминках. Ну и всякое другое, о чем Митя тогда и не догадывался.

Каша заварилась та еще. Митька в больнице лежит парализованный, и ему говорят, что такого размера инвалидную коляску трудновато найти будет. Ксюха тем временем как бы забыла про него, ну вот да, представь себе… Может, она решила, что он больше не встанет? Не знаю, я человек посторонний, но мне, ей-богу, странно было, что не она, а Элька ему в больницу бульоны носит…